http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=848f9c0c-24ca-4452-b1a6-7bdc81364054&print=1© 2024 Российская академия наук
10 декабря, в день смерти Нобеля, были вручены Нобелевские премии. Наука — это тяжкий труд, от которого голова пухнет и портится характер, но богатств больше не становится. Нобелевская церемония, которую сто лет ведут короли Швеции, является высшей точкой воздаяния за научные подвиги.
В Стокгольме короновали Андрея Гейма и Константина Новоселова. Старший лауреат произнес неожиданную речь. Ее суть состояла не в церемониальных благодарностях и не в разъяснении высокой публике величия своего открытия, а в упреках политикам, которые предъявляют исследователям ущербные этические требования. Андрей Гейм говорил о том, что если бы прежде революционные опыты запрещали, то человечество лишилось бы многих плодов прогресса, без которых жизнь немыслима. Нобелевских премий меньше бы не стало, но многие просто не состоялись бы.
Эту точку зрения разделяет большинство ученых, но клерикалы пытаются наложить лапу на науку, выступают в роли экспертов в генетике, здравоохранении, экологии. Кстати, воспеваемые ныне нанотехнологии скоро подберутся к роковой черте создания новых человеческих тканей, органов и даже органов чувств. И далее — к построению центральной нервной системы и головного мозга. Чубайс давно считается соратником Сатаны, но неужели пока духовно безгрешное «Роснано» тоже будет отлучено и проклято?
Какую страну представляли Гейм и Новоселов в Стокгольме? Лауреаты грызли интегралы в России, но живут и творят в благополучной Англии. Уже давно на нобелевском подиуме не стояли сразу два лауреата из России. Последний раз — в 1964 году, когда наградили Александра Прохорова и Николая Басова. В 2003 году премию получили Виталий Гинзбург и Алексей Абрикосов, но последний, давно эмигрировав в США, так низко отзывается о нашей стране, что причислять его к российским ученым язык не поворачивается. А ведь Абрикосов — потомок русских шоколадных королей, его дядя был великим актером, а отец — лучшим в мире патологоанатомом, который готовил Ленина и Сталина к положению в Мавзолей. Еще обиднее другое: по ряду высказываний о России можно предположить, что Абрикосов и Гейм нашли бы общий язык. Тут не обижаться надо, а задуматься, почему выдающиеся ученые так низко ставят современную Россию.
В тот день, когда в Стокгольме награждали Андрея Гейма и Константина Новоселова, на другом конце Земли, в Гонконге, я видел доктора физматнаук, лауреата премии имени нобелевского лауреата Басова Евгения Пожидаева, который работает в ФИАНе, где в благословенные времена директорствовал Басов и откуда вышло абсолютное большинство наших нобелевцев. Вернее сказать, Пожидаев числится в ФИАНе, как и многие другие сотрудники славного института. При птичьем финансировании, которое получает наша нобелевская житница, единственным способом даже для элитных профессоров сводить концы с концами и сохранять голову в ясности являются долгие командировки за кордон. Хорошо бы за сотрудничеством, но наши ученые отдают мозги внаем. Это интеллектуальная барщина: право собственности на разработки безраздельно принадлежит иностранным университетам и лабораториям. Для России, которая теряет свои светлые головы, нет разницы, какой паспорт у голландца Андрея Гейма и россиянина Евгения Пожидаева. Оба ученых работают на заграницу, хотя Пожидаев, этот факт я выяснил точно, не может подолгу пребывать вдалеке от России.
Соблазнов миллион — жирный «Самсунг» наградил русского профессора почетной премией и предлагал царский контракт.
Пожидаев работает в Гонконгском университете науки и технологий, где нет ни одного нобелевского лауреата, а на мемориальной доске самых великих ученых мира значится единственный наш соотечественник — С.К. Павлович, как несведущие китайские товарищи называют Сергея Павловича Королева. Зачем наш физик отдает свои таланты такому нелепому учреждению? Университет по всем рейтингам неизменно входит в первую мировую двадцатку — наших нет в первой сотне. Основан университет недавно — в 1991 году, то есть он ровесник новой России. Выходит, в научную и инновационную элиту можно ворваться быстро, если очень захотеть и действовать с умом. В маленьком Гонконге работают 4 нобелевских лауреата, а в России только один. Профессор МГУ и член-корреспондент РАН Валерий Шибаев, с которым мы оглядели лаборатории Гонконгского университета, вынес печальный вердикт: «Если собрать все современное оборудование, которое имеется во всех российских вузах, получится один университет в Гонконге».
Откуда деньги на образование и науку? Решающий вклад, по легенде, сделан китайской игровой мафией — 3 миллиарда. И каждый год китайские богачи наперебой жертвуют университету сотни миллионов. В Китае есть национальная идея, но это их дело. Для нас важно, что у нас идеи нет, и среди олигархов, выросших в лихие годы, высоких примеров не сыскать — одни подачки, чтоб отговориться.
Если ничего не изменится, мы Нобелевских премий больше не увидим. С другой стороны, хилая наука и кислое образование прекратят утечку умов, демография пойдет в гору. А греющие самолюбие награды станем собирать на чемпионатах, опираясь на сказочную силу русского тела.
***
Мнения авторов на этой странице могут не совпадать с точкой зрения редакции
При птичьем финансировании, которое получает наша нобелевская житница, единственным способом даже для элитных профессоров сводить концы с концами и сохранять голову в ясности являются долгие командировки за кордон