Версия для печати
Вернуться к списку

Нужно международное рецензирование научных проектов

На церемонии вручения премии L'Oreal-UNESCO, говоря о научной активности лауреатов, Вы не раз подчеркивали важность РФФИ. Ученые сейчас бьют тревогу, пишут открытые письма о судьбе этого фонда, но, кажется, что власть не обращает внимания на эти письма. Что, на Ваш взгляд, можно сделать, чтобы поддержать РФФИ?

По правде говоря, я не думаю, что РФФИ будет сильно притесняться. Но ситуация такая, что, возможно, стоит подумать о каких-то новых форматах работы этого фонда. Когда РФФИ был создан в 1992 г., то это было очень прогрессивным явлением для своего времени. Фонд продолжает высоко держать марку, работает очень хорошо и выполняет функцию, важную для российской науки, но, на мой взгляд, нужно подумать над новыми принципами его работы.

Я понимаю, что в рамках имеющегося финансирования это трудно сделать. И я понимаю, что инициативные научные проекты должны оставаться главным делом РФФИ. Но хотелось бы, с учетом того, что это – основной фонд, который поддерживает многих российских ученых ( и куда можно подавать заявки без безумных бумаг, которые требуют другие организации), какой-то выдумки относительно новых форматов.

А кто может инициировать такие новые форматы?

Экспертные советы РФФИ. Мне кажется, что имеет смысл в недрах РФФИ продумать некоторые новые программы, которые бы были бы предложены Правительству от имени РФФИ. Одно дело, когда деньги выделяются под уже существующие конкурсы, они как-то распределяются по тем или иным критериям. А другое дело – предложить какие-то новые конкурсы, новые инициативы от имени фонда, а по сути – от научного сообщества, которое широко представлено в фонде. Например, сейчас много говорят о том, что рецензирование должно быть международным. В формате конкурсов РФФИ этого пока в большинстве случаев нет.

РФФИ, например, мог бы выступить с такой инициативой: давайте сделаем конкурс по правилам РФФИ, но рецензенты будут не наши, а международные. Сейчас был проведен конкурс мега-грантов, есть определенные замечания к тому, как были отобраны победители на заключительной стадии. Однако то обстоятельство, что, во-первых, заявки были представлены на английском языке, а во-вторых, они рецензировались международными экспертами, с моей точки зрения, позволило отобрать 114 финалистов – действительно лучших проектов.

Использование международного рецензирования крайне важно. Почему бы РФФИ не выступить с такой инициативой? Мне кажется, что если просить дополнительные деньги, то под что-то новое. В 1992 г. всё, что практикуется сейчас в РФФИ, было очень хорошо, а сейчас несколько всё застыло и работает по принципу: «давайте распределим то, что нам выделено».

Есть несколько программ Минобрнауки, которые считаются учеными не очень удачными, но на них тратятся большие деньги. Если РФФИ работает удачно, то почему не тратить все эти деньги на его конкурсы?

Если бы от РФФИ пришла бы разумная дополнительная программа по типу мега-грантов, но, возможно, не с такими большими объемами финансирования, с международным рецензированием и с проектами на английском языке, то я думаю, что есть шанс, что это получило бы одобрение в Правительстве.

Сложилось впечатление, что текущее руководство РФФИ не очень заинтересовано в таком международном конкурсе…

Руководитель РФФИ Владислав Яковлевич Панченко – выдающийся и хорошо известный в мире ученый. Кроме того, в РФФИ существуют экспертные советы, там тоже есть много выдающихся ученых, которые участвуют в работе фонда на разных уровнях. Иными словами, в РФФИ сосредоточен громадный научный потенциал. С учетом этого, вполне оправданно ожидать от руководства РФФИ предложений по новым формам конкурсов, которые были бы более адекватны современной ситуации.

Я не хочу сильно критиковать РФФИ, но у меня есть впечатление, что есть определенная инерция в его формах работы. Я уверен, что нам нужны новые форматы работы РФФИ.

Вы, наверное, имеете опыт сотрудничества с NSF? Там конкурсы меняются со временем?

Я регулярно получают проекты NSF, которые я рецензирую, и никого не смущает, что я, работая в Москве, рецензирую проекты NSF. Хотелось бы видеть в этом направлении больше развития РФФИ. Еще раз повторю, что РФФИ – это очень хороший фонд, и он многое сделал и продолжает делать, и его финансирование надо увеличивать, прежде всего – для реализации новых проектов.

Какое у Вас отношение к первым итогам конкурса мега-грантов и к самому этому конкурсу?

Я был одним из тех, кто исходно предлагал эту идею мега-грантов. Я сам в свое время получил такой мега-грант от Германии – премию Вольфганга Пауля. И половину времени с 2002 по 2005 гг. я проводил в Германии.

Я считаю, что конкурс мега-грантов – очень хорошая и правильная идея, потому что, в конечном итоге, основной фигурой в науке является научный лидер, и в Россию надо приглашать именно научных лидеров. Не размазывать финансирование тонким слоем, а тратить деньги на приглашение тех, кто действительно может совершить прорыв, создать лабораторию, вести большой научный проект. Конкурс мега-грантов – это отличная идея сама по себе и очень хорошо, что она начала реализовываться.

Вместе с этим есть замечания к тому, как отбирались 40 победителей из 114 финалистов. Я не являюсь членом Совета по мегагрантам, но, как вы понимаете, в научном сообществе ничего не является тайной. Мне кажется, что не стоило бы использовать процедуру тайного голосования… Я не знаю ни одного фонда, который бы использовал эту процедуру при решении вопросов о распределении грантов. Это же не выборы в РАН.

Тот же РФФИ, о котором мы говорили выше. Я участвовал в работе РФФИ с 1992 года и до того момента, как стал проректором МГУ и уже не могу участвовать в работе РФФИ по уставу этого фонда. Там бывали случаи, когда результаты экспертизы – суммы баллов – как-то корректировались, но это были исключительные случаи. Никто никогда не использует процедуру тайного голосования. Уверяю вас, что в NSF тоже никто никогда так не голосует. Там есть panel (панель экспертов), которая обсуждает заявки и принимает решение консенсусом.

Тайное голосование – вещь, которая хорошо работает в одних случаях, но не в данном случае. Есть экспертиза. Если есть какие-то сомнения в результате экспертизы… Я не буду говорить всего, что я знаю, но в принципе там был момент, который требовал отсева определенного класса кандидатов, но это можно было сделать по формальному признаку, без тайного голосования. А в остальном, конечно, нужно было руководствоваться результатами экспертизы, как получилось – так получилось. Тем более, что результаты рецензирования оказались на удивление объективными и хорошими. Но опять-таки я сужу по тем возможно неточным сведениям, которые у меня есть.

Не смущает ли Вас сам размер грантов и финальный результат, который от победителей ждут? Один победитель был удивлен, что официально от него требуют всего 2 научные статьи через 18 и через 30 месяцев после окончания срока финансирования, т.е. получается 2,5 млн. за статью. По крайней мере, на его взгляд, для биологии стоило бы потребовать 10-20 статей в течение нескольких лет… Вам кажется, что существующие требования адекватны тому, что было в вашем немецком мега-гранте?

Мне кажется, не столь важно, что там написано в формальных требованиях. Все ведь понимают, что речь идет о том, что те, кто приглашен, должны создать современную лабораторию. И оцениваться они будут именно по этому критерию. 150 млн. рублей – это очень большие деньги по любым меркам и за эти деньги действительно можно оснастить и создать ведущую в мире лабораторию. И, мне кажется, все лауреаты так и понимают основную задачу.