http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=910b252b-71d1-49a3-83b5-429914dc3b0d&print=1
© 2024 Российская академия наук

Влюблённый в синапс

Справка STRF.ru:

Брежестовский Петр Дмитриевич, нейробиолог, директор по науке Средиземноморского института нейробиологии (Марсель, Франция), доктор биологических наук, профессор. Занимается исследованиями синоптической передачи нервной системы, ионных каналов. Область научных интересов: механизмы развития и функционирования мозга, нервной системы, происхождение и эволюция жизни на Земле. Пётр Брежестовский: «Жизнь на Земле, Солнечная система, Вселенная — результат творения Разума»

Наша беседа с известным ученым-нейробиологом Петром Брежестовским началась с его рассказа о Бернарде Катце, выдающемся исследователе, Нобелевском лауреате, сделавшим фундаментальные открытия в области передачи информации нервной системы: «На последнем курсе университета я прочел книгу Катца „Нерв, мышца и синапс“ и навсегда влюбился в синапс — замечательное творение природы, позволяющее клеткам общаться друг с другом». Лабораторию, где занимались синаптической передачей, Пётр нашел в подмосковном городе Пущино, в Институте биологической физики, куда и поступил в аспирантуру. Работа по теме его диссертации привлекла внимание Бернарда Катца: в течение четырёх лет он безуспешно приглашал молодого учёного приехать на стажировку в возглавляемый Катцем департамент биофизики Лондонского Университетского Колледжа. На пятый год Академия Наук наконец-то дала разрешение на годичную стажировку.

По возвращении было приглашение в Кардиологический центр в Москве, возглавляемый академиком Евгением Чазовым, где Пётр Брежестовский организовал лабораторию по изучению одиночных ионных каналов биологических мембран. Но нагрянувшая перестройка лишила исследователя последней возможности получать информацию через научные журналы. «Я понял, что начал умирать как учёный. Единственной возможностью полноценно заниматься наукой стал переезд. Меня приглашали в разные страны, я выбрал Францию, потому что там я уже трудился несколько месяцев, и мы сделали важное открытие в сфере нейробиологии. Там были друзья, с которыми мне было интересно работать», — вспоминает Пётр Дмитриевич.

Своей первой страсти — синапсу — он не изменил и продолжает заниматься исследованием роли кальция в функции синапса, используя методы электрофизиологии, флуоресцентрой микроскопии и молекулярной биологии. В конце 1970-ых годов появилась и новая любовь — «стремление разобраться в проблеме происхождения и эволюции биологической жизни на Земле». Учёный пытается понять, какие движущие силы и факторы могли привести к появлению этого невероятно красивого и гармоничного содружества живых существ на нашей планете?

Академические институты невероятно важны, особенно в России, где они сложились исторически

С читателями STRF.ru Пётр Брежестовский поделился некоторыми мыслями на эту тему и рассказал о своём видении организации науки в России.

Пётр Дмитриевич, как Вы относитесь к правительственной инициативе — возвращать «золотые мозги» в Россию или по крайней мере использовать их потенциал?

— С огромной радостью! В силу обстоятельств многие талантливые ученые были вынуждены покинуть страну. Поэтому сейчас почти отсутствует поколение учёных среднего возраста, а молодёжь нуждается в опытных учителях. Я стараюсь много делать для того, чтобы вернуть мои знания людям, живущим в России. В 1991 году единственной возможностью полноценно заниматься наукой для меня стал переезд. В Париже я сразу получил постоянную позицию. Из двенадцати лет жизни в Париже шесть проработал в Институте Пастера, в том числе заведовал лабораторией клеточной и молекулярной нейробиологии. Но административная работа мешала научной. По этой и другим причинам мы переехали в Марсель, где был создан Институт нейробиологии — один из ведущих центров Франции по исследованию нервной системы и таких заболеваний, как эпилепсия, болезнь Паркинсона.

Вернусь ли в Россию сейчас? На организацию плодотворной работы во Франции было потрачено много сил и времени. В Институте нейробиологии в Марселе трудятся чудесные люди — среди них, кстати, много русских. К нам приезжают учиться ребята из Казани, Львова, Пущина, Москвы и других городов. Мы стараемся делать все, чтобы они возвращались в Россию с багажом глубоких экспериментальных и теоретических знаний. Я сам приезжаю сюда регулярно, чтобы делиться своим опытом. В этом году я здесь чётвертый раз: был на симпозиумах в Казани, Пущино, на днях вернулся из Киева. Словом, сейчас я передаю свои знания тем, кто живёт в России, а когда выйду на пенсию, то мои возможности возрастут.

В России сейчас много говорят о том, что наука на Западе делается в университетах, а не в академических институтах.

- Науку нужно делать везде. Но университет — это место, где даются уже имеющиеся знания, а специализированные исследовательские институты — места получения новых знаний. Эти пространства не должны быть разделены, но они должны быть специализированы.

Очень важно, чтобы лектор имел исследовательский опыт, но редко кто из преподавателей имеет время для организации глубоких научных исследований. С этой точки зрения невероятно важны академические институты. Особенно в нашей стране, где они сложились исторически.

Вы пытаетесь понять, как зародилась жизнь на Земле. К каким результатам Вы пришли?

— Действительно, около 30 лет я серьёзно занимаюсь проблемой происхождения биологической жизни на Земле и всё более убеждаюсь, что ничего случайного нет. Жизнь на Земле, Солнечная система, Вселенная — результат творения Разума. Можно называть это Богом, можно Интеллектом, Высшим Разумом. Правила, на которых держится жизнь и по которым организована Вселенная, рассчитаны с невероятной точностью! Это — законы, определяющие силу гравитации, электромагнитные взаимодействия и так далее. Стоит их чуть изменить — и материального мира не будет. Убрать, например, слабые ядерные взаимодействия — и солнца погаснут. Случайные процессы приводят к строгому порядку на всех уровнях сложно и гармонично организованной Вселенной.