По словам вице-премьера РФ Виктории Абрамченко, правительство России готовит новую стратегию развития Сибири. О том, какими должны быть приоритеты этого развития, - наша беседа с директором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН академиком Валерием Крюковым.

Валерий Анатольевич, в 2002 году была принята Стратегия социально-экономического развития Сибири до 2020 года, в 2010-м появилась ее вторая редакция, а сейчас готовится следующий этапный документ. Каким он должен быть с точки зрения ученого-экономиста?

Валерий Крюков: Стратегические документы - это хорошо. Они дают некоторое представление о направлениях развития определенного сектора экономики или территории страны. Но от представления до практической реализации - дистанция огромного размера. Предыдущая стратегия была просто конгломератом локальных представлений и предложений от регионов. Общесибирская направленность там плохо просматривается. А развитие экономики обширных территорий предполагает координацию.

Здесь показателен пример Новониколаевска-Новосибирска, который в 1920-е годы был тесно связан с Кузнецким угольным бассейном и многие заводы города занимались производством горнорудного оборудования для Кузбасса. А к 1990 году Новосибирск стал одним из ведущих центров ОПК с развитым и очень диверсифицированным машиностроением. Теперь же он почти ничего не дает с точки зрения машиностроения остальной Сибири. Особые экономические зоны, территории опережающего развития - это, как правило, некомплексные проекты, они очень локализованы и слабо связывают друг с другом сибирские территории.

Поэтому стратегические документы провисают, они определяют некоторые ориентиры, а как двигаться к цели, какие механизмы использовать, как их состыковать в процессе движения - тут ясности нет. Это, скорее, документы-пожелания. Задачи взаимодействия сибирских регионов, получения совокупного эффекта - это, как правило, остается за рамками стратегий.

Никакого "ресурсного проклятия" у России нет. Наличие природных богатств - это благо и мощный экономический рычаг.

А с чего нужно начинать, если не со стратегии?

Валерий Крюков: Считаю, что с изменения принципов взаимодействия государства, бизнеса и общественной среды на территориях, где компании реализуют свои проекты. Россия была, есть и будет ресурсной державой. И это вовсе не "ресурсное проклятие". Наличие природных богатств - это благо и мощный экономический рычаг. В этом отношении очень показателен опыт Норвегии, которая стала мировым лидером по технологиям освоения подводных месторождений на шельфе. И сегодня это богатая страна с очень высоким уровнем жизни. Потому что в 70-е годы норвежцы стали активно и успешно внедрять в нефтегазодобычу элементы государственного участия и контроля. Реализовано правило, согласно которому вся добываемая на шельфе нефть должна обязательно быть перевалена через норвежский берег - чтобы загрузить портовую инфраструктуру, создать рабочие места, сохранить производственно-экономическую систему вдоль побережья. Очень важно, что такой подход направлен не только на добычу сырья, создание рабочих мест, рост налогооблагаемой базы. Он направлен на создание высокого уровня локализации, который вовлекает в процесс местных поставщиков оборудования, технологий, формирует спрос на подготовку специалистов.

Через условия недропользования в рамках конкретных проектов можно и нужно развивать широкий комплекс производств и видов хозяйственной деятельности. Это мировая практика. Такой подход мы и предлагаем внедрять в Сибири.

Государство, обладая долгосрочным видением развития территории, просто обязано подвигать бизнес в желаемом направлении, причем не столько в форме принуждения, сколько путем формирования гибких рамок взаимовыгодного сотрудничества. Мы пошли по этому пути в начале 1990-х годов на Сахалине. Тогда было предложено создать производство по выработке сжиженного природного газа с определенными долговременно зафиксированными долями раздела продукции между участвующими сторонами - на том этапе иностранными компаниями. Инвесторы, в свою очередь, брали на себя обязательства применять современные технологии. Но при этом, увы, их не обязали предусмотреть комплекс мер, связанных с развитием соответствующих производств - того же оборудования, комплектующих - в других регионах на востоке страны.

Видите ли вы сейчас проекты, которые могут стать прорывными?

Валерий Крюков: В качестве основного проекта вижу поэтапный возврат к практике взаимодействия науки и машиностроения индустриальных центров Сибири с компаниями, которые работают за Уралом. Для начала, например, можно организовать производство кузовов и комплектующих для большегрузных самосвалов, а также горно-шахтного и кранового оборудования. Мы хотим видеть и высокотехнологичную продукцию, востребованную в России и желательно за рубежом, которая имела бы множественные сферы применения. Например, конструкционные материалы, программное обеспечение. Все, что связано с ИТ-технологиями для обобщения, последующего изучения, а затем и использования колоссальных ранее полученных данных о природно-ресурсном потенциале Сибири. На мой взгляд, Новосибирску и особенно Академгородку предписано быть дата-центром именно в сфере обобщения, преобразования и интерпретации таких данных. Плюс разработка и производство транспортных средств. Сейчас много говорят о транспортной доступности, возрождении малой авиации. Нужны дороги и нужна техника для дорожного строительства. Потребность в технике и материалах на эти цели очень велика. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов сельское хозяйство и колоссальный потенциал лесов.

Перестройка взаимоотношений государства и бизнеса подразумевает просто ужесточение условий предоставления прав на пользование ресурсами?

Валерий Крюков: Нужно создавать, на мой взгляд, реально работающие долгосрочные принципы взаимодействия.

Нашей экономике нужен государственный орган регулирования. В современной экономике органы регулирования определяют условия, при которых необходимо осуществлять экономическую деятельность. Здесь определяются не объемы производства, а, говоря языком математической экономики, правые части ограничений, то есть предел возможностей. Поэтому результатом решения такой задачи становится коридор возможностей.

Есть опыт Австралии, Канады и многих других стран с обширными территориями и с аналогичными России сырьевыми проблемами. Там государство формирует каркас экономики, а бизнес на основе этого каркаса реализует многочисленные проекты и обеспечивает получение синергетических эффектов. Эти процессы являются не только и не столько прерогативой бизнеса, сколько взаимодействием бизнеса, власти и - я подчеркиваю - общества, представленного людьми, которые проживают на определенных территориях.

Так что не в стратегиях дело, а в отсутствии определенных основополагающих принципов модели функционирования российской экономики в целом. Из этих принципов вытекает и роль Сибири как пространства, обладающего уникальным природно-ресурсным потенциалом, который может быть использован для решения широкого комплекса социально-экономических задач.