Версия для печати
Вернуться к списку

КАК НЕ ПОЛУЧИТЬ МИЛЛИОН

Уже почти месяц прошел с момента публикации открытого письма молодых ученых — лауреатов грантов президента России в адрес самого президента России, о том, что «полученных» денег (600 тыс. или 1 млн руб. в зависимости от ученой степени руководителя группы) они не получили. Полученных, выигранных по конкурсу, тех, на которые должны были вестись исследования в 2012 году. За это время не только «Газета.Ru», но и ряд других изданий, например Polit.ru и «Огонёк», успели познакомить широкого читателя с бытом современного молодого ученого — закупками реактивов и оборудования за свой счет, борьбой с бухгалтериями, командировками в долг.

Не буду повторяться, заинтересованным советую прямую речь самих подписантов, узнаете много нового. Мне интересно другое: почему на самом высоком государственном уровне (министерство, правительство) так широко распространились (ФЦП, гранты РФФИ и РГНФ испытывают те же проблемы) и признаются нормальными вещи и слова, абсурдность которых поймет каждый ребенок. Помните: «Матушка, уже бы кушать положено? Положено, так ешь! Матушка, так ведь не положено! Ну не положено — так не положено...»

Лингвистический каламбур с пустой тарелкой забавен, но то, что от ученых требуют отчета по работе за год, на которую не было перечислено ни копейки денег, смешным не назовешь.

Комментируя эту историю, замечательный (я бы сказала великий) биолог, академик РАН Сергей Лукьянов сказал мне, что дело житейское — деньги задерживали всегда, а хуже было, когда денег вообще не было. Замечу, Сергей Анатольевич знаменит во всем мире своими фундаментальными исследованиями и принадлежит к тому редкому в России классу ученых, которым удалось внедрить свои разработки в практику (правда, с помощью зарубежных коллег). И внедрение его разработок как раз пришлось на те самые 90-е годы; ему ли не знать, как было тогда и что изменилось сейчас. Значит ли это, что не нужно бороться? Нет, не значит.

Действительно, не безденежье — ночной кошмар нашего поколения. А бесцельность — как минимум у тех, кто деньгами распоряжается. А если цель министерства — не обеспечение выполнения им же заказанного исследования (выдачу гранта можно трактовать и так), а некая (фантазирую, мне ответ неизвестен) бюджетная игра или популистские бравурные рапорты, то дальше возможно многое. Например, требовать отчеты по грантам до поступления финансирования (Минобрнауки). Или считать систему грантового финансирования науки в целой стране мелочью, недостойной изменения законодательства (Минфин в лице Департамента бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки и его директора Владимира Зеленского в ответ на предложение разрешить переносить деньги по грантам на следующий год). Или с гордостью заявлять: «Все деньги по грантам были перечислены 2 ноября: если они не дошли до ученых, то это уже вина бухгалтерий тех учреждений, в которых они работают» — ну еще бы, 2 ноября — прекрасная дата. А еще лучше — переложить ответственность на нижестоящих (Минобрнауки в лице Сергея Салихова, директора Департамента развития приоритетных направлений).

«Огонек», рассказывая об этой истории, делает акцент на то, что шум подняли молодые. Действительно, они просто не могут помнить того времени, когда денег не было совсем. Правда и другое: нынешние 50—60-летние в 90-е годы работали — не только в науке, но и в ряде областей промышленности, на тех же космических производствах — за идею. Причем в прямом смысле этого слова, ибо и без того мизерные зарплаты могли задерживать по полгода.

А сегодняшние молодые и активные так работать не будут. Они будут либо бороться за нормальные условия работы, либо просто уходить — и точка. Стоит ли об этом сожалеть в тоне выступления Путина перед РАН: «Перельман без денег работу сделал» или для университетских чиновников «деньги не главное»? Не думаю.

Потому что при работе «за идею» и в условиях ресурсов «что есть» и результаты выйдут «как вышло». Как говорится, «ракета взлетела — упала в болото: какая зарплата, такая работа». Низкий поклон тем, кто в 90-е не ушел в бизнес и тем самым обеспечил связь поколений, спас науку и промышленность. Но это было выживание (и с этим никто не спорит), а не жизнь. Оно эффективно лишь в короткий, переходный период времени, который явно прошел. Сейчас власти пора определиться — или жить и двигаться вперед, и тогда нужно работать, совершенствоваться и хотя бы отдавать ученым причитающиеся им деньги, или умирать — и тогда не создавать видимости растущей поддержки науки, буквально дразня деньгами: вот они есть, а вот их нет, а дать понять ученым, что им не рады. Это, по крайней мере, будет честно и спасет не одну сотню молодых судеб.