http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=992b3159-3dc7-408f-86fb-669f2bc96f8e&print=1© 2024 Российская академия наук
Строители навсегда уничтожат культурные слои, если не будут обязаны дождаться археологической зачистки
В конце 2021 года московские девелоперы выразили недовольство тем, что никакое строительство невозможно начать без предварительной экспертизы земельных участков, которая якобы очень сильно замедляет работы и ведет к их удорожанию.
Это уже не первая попытка пересмотреть существующее законодательство о сохранении объектов археологического наследия в России. Еще в начале 2018 года было предложено проводить такую экспертизу, если в процессе самой стройки найдут что-то похожее на археологию, с точки зрения строителей. По причинам весьма понятным подобных прецедентов пока не было.
Другой попыткой избавиться от археологических разведок стало предложение разделить страну на зоны, где археология может быть, а где ее быть не может. Самого скверного для науки развития событий удалось избежать благодаря усилиям научной общественности страны и позиции Российской академии наук. В настоящее время пока действует прежний подход к проведению экспертизы. Именно он дал возможность выявить и сохранить тысячи уникальных памятников археологии в различных регионах страны. Яркий пример — работы на трассе «Таврида» в Крыму.
Минкультуры России при участии РАН несколько раз безуспешно пыталось разработать универсальные критерии определения «зон с возможной археологией», что только подтвердило выводы иностранных археологов о невозможности подобного подхода. Тем не менее осенью 2021 года правительство Москвы в лице департамента культурного наследия внесло свой проект изменений в федеральное законодательство с теми же тенденциями. Порядок утверждения границ теперь предлагается отнести к компетенции региональных органов охраны культурного наследия при полном отсутствии финансирования необходимых работ.
Заместитель директора Института археологии РАН Ася Энговатова рассказала «Ъ-Науке», что в СССР выявление археологических объектов было задачей органов охраны культурного наследия, которым государство на постоянной основе выделяло средства на организацию и проведение археологических раскопок на территориях, отведенных под строительство. Органы охраны ежегодно финансировали работы по выявлению памятников археологии и постановке их на государственный учет, а системой паспортизации этих объектов занималось Министерство культуры РСФСР. В 1990-е годы Россия перешла на европейскую модель организации и финансирования работ по обеспечению сохранности объектов археологического наследия, определенную Европейской конвенцией об охране археологического наследия. Все затраты сегодня возложены на инвестора. Эти нормы действуют во всех европейских странах. Теперь же предлагается отойти от европейской модели, но не восстанавливая советский опыт.
Бронзовая антропоморфная фигура, стоянка Нефтепровод-2 (II–I тыс. до н. э.). Иланский район Красноярского края, 2015 г., раскопки А. В. Выборнова, И. В. Стасюк
Бронзовые оленная бляха и шило, могильник Уйтаг-3 (IV–III вв. до н. э.). Аскизский район Республики Хакасия, 2021 г., раскопки А. А. Тимощенко, Е. С. Богданова
.Сначала раздать пудинг, а потом разрезать
Если в отношении Москвы вопрос, вести раскопки на территории будущей застройки или нет, еще можно решить, заранее обследовав ряд перспективных территорий и составив археологическую карту, то на всей остальной площади Российской Федерации совершенно невозможно выяснить без археологических обследований, есть ли там памятники культуры или нет. Примерно 95% территорий Сибири не обследовано, следовательно, и памятники на них не выявлены. От того, кто именно возьмет на себя ответственность за их разрушение — региональные, федеральные или городские власти, по сути, ничего не изменится: в любом случае без обследования территории памятники не могут быть обнаружены и будут уничтожены. Перекладывание ответственности на региональные органы охраны культурного наследия при отсутствии финансирования (а потребуются миллиарды) и достаточного кадрового потенциала превращает экспертизу в фикцию. Что касается требования застройщиков без предварительных обследований разделить территории на перспективные и неперспективные, на ум приходит сюжет из «Алисы в Зазеркалье», где героине нужно было сначала раздать пудинг, а затем разрезать его.
Что же будет на практике, когда во время строительства вдруг выяснится, что оно идет на месте мастерской по изготовлению каменных орудий, кладбища мамонтов, древнем некрополе или средневековом городище? Можно ли будет что-то срочно предпринять для спасения памятника археологии? Безусловно, нет. И не только потому, что раскопки крайне сложно вести на действующей строительной площадке, когда памятник уже поврежден. Обнаружив скелеты древних жителей или черепки посуды, никто не станет останавливать строительство. У строителей свои задачи. Им нужно построить объект, а не потратить свои деньги на научные изыскания, надолго заморозив свои работы. На случай, если в ковше экскаватора тракторист увидит череп неандертальца или золотой кубок, Федеральным законом 73 об охране культурного наследия предусмотрена остановка строительных работ и целый ряд мероприятий — выявление объекта археологического наследия, постановка его на государственный учет и проведение спасательных раскопок. На практике такие случаи единичны (положительным примером являются действия ВАД в ходе строительства трассы «Таврида»). Остановить реализацию коммерческого строительства из-за памятника археологии сродни остановке на полном ходу скорого поезда, если на рельсы перед ним сядет редкая птица или уникальная бабочка.
Нет задачи выставить застройщиков вандалами, готовыми похоронить историю нашего государства под своими объектами. Со стороны проблема выглядит так, что заинтересованная публика вместо открытого обсуждения пытается оперативно «пропихнуть» в закон нужные ей поправки. Эксперты отмечают, что для эффективного диалога нужны оперативные схемы оформления всех разрешительных документов (открытых листов на раскопки) и адекватные системы оценки стоимости работ, которые для крупных корпораций не представляют затруднений, а для мелких сказываются на конечных затратах. По анализу, проведенному в ИА РАН, стоимость археологических работ составляет от 0,1% до 1% от общей стоимости крупных проектов. «Это небольшие затраты, по сравнению с европейской практикой. И значительно больше раздражают строителей сроки бюрократических процедур»,— уверена Ася Энговатова.
Львиная доля разведок и раскопок в мире — спасательные
Если бы без разведок можно было бы сразу сказать, где под землей есть памятники археологии, они уже были бы открыты, а все древние артефакты выставлены в музеях. Но, к глубокому сожалению, это невозможно, и археологи во всем мире кладут жизнь на поиски новых объектов археологии, каждый год открывая их на новых территориях — то в зоне затопления ГЭС, то у подножия холмов Минусинской котловины вдоль железной дороги из Кузбасса на Тайшет, то на берегу Оби в центре города-миллионника, то на вершинах Памира и даже на островах Ледовитого океана. И при всем том к настоящему времени обследовано не более 4–5% территории страны, причем главным образом европейской ее части. Территории же за Уральским хребтом по-прежнему остаются, по сути, terra incognita.
Львиная доля открытий приходится именно на спасательные разведки и раскопки. Это общемировая практика — застройщики во всех цивилизованных странах финансируют археологические обследования территорий, подлежащих их освоению. В ряде случаев их поддерживает государство, заинтересованное в пополнении своих национальных музеев новыми находками и в новых знаниях об истории своей страны и людях, которые населяли эти земли в далеком прошлом. Каждое государство стремится презентовать свою культуру и историю на высшем уровне. На площадях возводятся скульптуры, изображающие батальные сцены древней истории. Имена исторических героев носят улицы, города, населенные пункты.
Сланцевая фигурка лося, поселение Турист-2
Фигурка бегущего лося из сланца. Эпоха бронзы
Хватит отражать атаки застройщиков
Координатор общественного движения «Архнадзор» Константин Михайлов считает, что любые земли, на которых планируется строительство или другое хозяйственное освоение, за исключением тех, что уже были обследованы археологами, должны пройти археологическую экспертизу. Нельзя считать, что если участок находится где-то в глухой тайге, посреди полей или в дремучем лесу, на нем не могут быть расположены памятники культуры. Далеко не всё мы знаем о прошлом, тем более о далеком.
Стоимость проведения археологической экспертизы, безусловно, должна быть доступна не только гигантским корпорациям, но и индивидуальным предпринимателям, среднему и мелкому бизнесу. Это должна быть либо государственная услуга, либо услуга с понятными условиями и доступным прейскурантом. Впрочем, возможно, частые жалобы на эту проблему поступают по инициативе строительного лобби, и в этом вопросе следует детально разбираться, проводить экономическую экспертизу.
Эксперт по сохранению культурного наследия подчеркнул, что археологам и хранителям наследия необходимо выйти из режима взаимодействия, когда им остается только критиковать опасные для наследия законопроекты. Дело профессионального сообщества — не только отражать атаки застройщиков, но совместно с Минкультуры России создать оптимальную систему освоения территорий, учитывающую интересы застройщиков и в то же время обеспечивающую сохранение археологического наследия в условиях многонациональной страны.
Групповое погребение, могильник Казановка-6
Роговой гребешок, могильник Казановка-6
Полмиллиона неучтенных памятников
Чтобы отметить на карте участки с памятниками или без них, нужны кадастровые работы. Заместитель директора Института археологии и этнографии СО РАН Константин Павленок пояснил, что в одной лишь Хакасии более полумиллиона выявленных археологических памятников не поставлены на учет.
«В Красноярском крае более двух тысяч памятников археологии нуждаются в уточнении координат для картирования, поскольку они были исследованы еще в советские времена,— рассказал археолог.— Чтобы произвести эти работы, нужно провести конкурс, затем оформить открытый лист на проведение полевых работ, произвести уточнение границ памятника с помощью шурфов (небольшие выемки грунта определенной глубины), затем кадастровые инженеры составляют точный план объекта. Чтобы эти памятники появились "на бумаге", необходим полный комплекс полевых исследований и постановка на учет. Стоимость комплекса этих работ составляет примерно 120 тыс. руб. за каждый объект. Описанные работы в одном лишь Красноярском крае потребуют около десяти лет, если не учитывать новые памятники, которые будут открыты за это время».
Из полумиллиона выявленных памятников в Хакасии на учет поставлено всего несколько тысяч. Государственные органы по этой теме там работают оперативно и качественно, но объемы колоссальные. Предложить провести все эти работы в жесткие сроки могут только люди, которые не понимают их специфики. В нашей стране всего несколько тысяч таких специалистов, а в некоторых регионах их единицы.