http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=99709661-8344-43c8-8c1a-e5ed6d95c187&print=1© 2024 Российская академия наук
Четкое понимание, что должен делать министр образования в России, у него сформировалось давно. О том, что удалось за два года, а также что предстоит сделать, и шел наш разговор.
- Андрей Александрович! Расскажите о наиболее значимых изменениях, произошедших в последнее время в системе образования.
- Конечно, все главное связано с национальными проектами. Может быть, даже не сами конкретные мероприятия, а та система, которая должна неминуемо выстроиться в ходе реализации национальных проектов: переход на "подушевое" финансирование и на новую систему оплаты труда, введение общественных институтов на всех этапах образовательного процесса; установление новых критериев определения качества образования и, наконец, переход к логике взаимных обязательств, когда государство берет на себя ответственность и обязательства ресурсного обеспечения образования, а учителя берут на себя ответственность за качественное преподавание.
Очень важно, что впервые за долгие годы работодатели вовлечены в систему образования. Изменилось отношение к начальному профессиональному образованию. Сегодня в обществе уже есть широкое понимание того, что начальное и среднее профессиональное образование - это не ступень для поступления в вуз, а абсолютно независимое направление подготовки специалистов. С чего началась разработка стандартов с помощью работодателей? В первую очередь - именно с поднятия уровня начального профессионального образования. В настоящее время значительная часть образовательных стандартов изменена.
Подготовлен законопроект, снимающий искусственные барьеры между наукой и образованием. Поясню: сейчас нельзя использовать для образовательного процесса имущество научных институтов и, наоборот, использовать имущество образовательных учреждений, вузов для совместных научных работ. Надо расчистить дорогу для эффективного взаимодействия.
В прошлом году принципиально изменили систему экспертизы школьных учебников. Я считаю это очень важным событием. Мы перешли на экспертизу учебников ответственными организациями: Российской академией наук и Российской академией образования.
Происходит существенное изменение в подходах к единой системе оценки качества образования. В этом году Московский союз ректоров принял решение, что вступительные экзамены по истории в столичные вузы будут приниматься по результатам ЕГЭ. Это очень существенный факт. К подготовке контрольно-измерительных материалов мы привлекли в гораздо большей степени, чем раньше, представителей высшей школы, и как следствие они больше стали доверять результатам ЕГЭ.
Я считаю очень важным то, что сейчас возникло хорошее взаимодействие с региональными структурами, как с официальными органами управления образованием, так и с общественными институтами. Таким образом, в системе образования налаживается эффективное взаимодействие и на горизонтальном, и на вертикальном уровне.
- Как вы оцениваете состояние современного российского образования?
- Не все так плохо, как считают некоторые. Советское образование было выстроено под абсолютно другую политическую систему, под другое общество. И работало оно в тех условиях очень эффективно. Когда же произошли кардинальные изменения, стало ясно, что необходимы перемены и в системе образования, но она очень консервативна и не может быстро перестраиваться. Помимо прочего, в 90-е годы на это катастрофически не хватало ресурсов. В итоге все это привело к тому, что российское образование на всех уровнях за последние годы потеряло довольно много.
Я думаю, одна из проблем в том, что в 90-е годы образование замкнулось само на себе. Оно перестало быть действующим звеном общественного производства, ставя само себе задачи и само себя же проверяя. Как следствие требования к качеству подготовки специалистов были понижены. Начиная с 2000 года произошло существенное увеличение финансирования, и был принят ряд очень важных документов. Но, к сожалению, не был создан необходимый контроль системы образования, не были определены критерии, по которым должно оцениваться его качество.
- Насколько высоко качество образования в России, насколько конкурентоспособно?
- Начнем с того, что Россия очень неоднородна и качество образования у различных структур разное. Есть ряд вузов, которые готовят хороших специалистов. В этих вузах функционирует система подготовки людей для науки. Но число таких вузов по сравнению с общим количеством высших учебных заведений относительно невелико: по оценкам моих коллег, студентов, ректоров, экспертов в сфере образования, это процентов десять от общего количества.
Да и в этих учебных заведениях требуется существенно улучшать качество подготовки специалистов. Так говорят люди, к которым выпускники идут работать.
- Скажите, а что вас сегодня радует и что огорчает из того, что происходит во вверенной вам сфере?
- Меня радует сегодня то, что у нас не на словах, а на деле образование становится национальным приоритетом. Интерес к этой проблеме, к проблеме улучшения качества образования, к определенным изменениям отношения к нему со стороны всех слоев общества, всех ветвей власти, представителей экономики сегодня велик. Люди заинтересованно и активно обсуждают эти проблемы и готовы участвовать в изменениях. То есть не воспринимают себя сторонними наблюдателями, а становятся участниками процесса.
Не может не радовать и то, что во многих вузах осознали необходимость перемен. Меня радует, что сегодня студенты в большей степени, чем два года или год тому назад, озабочены качеством подготовки специалистов.
Что меня огорчает? Все-таки очень высокая степень недоверия ко всему, что происходит и что делается. И в первую очередь среди тех, кто находится внутри образования - учителей, преподавателей. Недоверие выражается в том, что люди не хотят идти на конструктивный диалог, заведомо считая, что ничего хорошего не получится. Это объяснимо, потому что далеко не всегда изменения меняли систему к лучшему. Огорчает недостаточность конструктивизма в обсуждении. Хотя ситуация меняется в лучшую сторону. Преодолеть это недоверие словами невозможно: нужны конкретные дела. Сначала мы реализуем определенный проект в образовании и демонстрируем, что сделано то, что обещано. Потом второй проект, третий... Постепенно люди станут относиться к диалогу с большим доверием.
Есть конкретные технические проблемы, например, связанные с изменением содержания образования, с введением новых стандартов. Кроме того, мы практически не имеем достоверной статистики в этой области. Когда только начали реализовывать национальный проект, оказалось, что очень многие цифры, которые имелись по официальной статистике, абсолютно не соответствуют действительности.
- А что делается для повышения статуса учителя в обществе?
- Изменение статуса - это в первую очередь социальный вопрос. Само по себе привлечение внимания к проблемам образования повышает статус учителя. Влияет изменение нормативной составляющей, когда мы переходим на другие системы оплаты труда. Помогают и конкурсы учителей. Я считаю, что хотя мы выделяем небольшую часть учителей, сам по себе факт определения критериев, по которым определяется лучший учитель, и отбор, своего рода соревнование, заставляют учителя оценить себя. Мы много говорим о проблемах, которые возникают при выборе лучших из большого количества специалистов, но нужно понимать, что такое соревнование сильных, уверенных в себе личностей заставляет всех двигаться вперед. И это тоже изменение статуса. Как в спорте: если победителя чествуют, это поднимает все общество.
- Как обстоят дела с Болонской декларацией? Есть мнение, что медленно идет процесс, например, пересмотра дипломов и приведения их к международным стандартам.
- Кого бы вы ни спросили, каждый выскажет свою точку зрения. Одни говорят, что медленно, а другие говорят, что быстро. Я считаю, что процесс движется в темпах, которые были заранее запланированы. Мы сегодня должны внести подготовленные законопроекты по введению уровневой системы образования. Одновременно идет работа с изменением стандартов. Главная логика Болонской декларации - это установление соответствия качества подготовки в различных университетах. И не только российских. Сегодня работа идет на двухсторонней основе, когда наши ведущие инженерные вузы взаимодействуют с лучшими инженерными вузами Франции, Германии, устанавливая соответствие, - это тоже работа по развитию идей Болонского процесса.
При этом еще раз хочу повторить: образование очень консервативно. Ломать здесь жестко невозможно и неправильно. Поэтому, когда мы говорим о Болонской декларации, мы должны понимать, что проблема даже не в каких-то формальных шагах, а в том, чтобы образовательное сообщество, работодатели, общество приняли этот подход, согласились с ним и были готовы его поддержать. Я считаю, что процесс идет с той скоростью, которую мы можем себе позволить.
- Расскажите немного о своих "университетах". Где вы учились?
- В общей сложности я учился в пяти школах и обо всех сохранил хорошие, теплые воспоминания. Причин несколько: во-первых, переезжал, а во-вторых, в то время тоже были реформы. Это сейчас кажется, что тогда все было стабильно. Школы то объявлялись восьмилетками, то были одиннадцатилетки, то десятилетки.
Потом я учился на математико-механическом фа-культете Ленинградского государственного университета. В конце учебы попал в Академию наук на преддипломную практику, на диплом, и там тоже учился. Затем аспирантура. Последнее регулярное образование я получал лет восемь тому назад, окончив курсы Европейской ассоциации венчурного и прямого инвестирования.
- А каких знаний вам не хватает сейчас, и где вы их черпаете?
- Не хватает юридических знаний. Иногда - экономических. Наукой я давно не занимаюсь, но все-таки стараюсь отслеживать новости направления. Я стараюсь читать все новое по своей теме, но, конечно, недостаточно. Физически не хватает времени. Посещаю наиболее интересные конференции, семинары и приезжаю не только на время собственного выступления, но и послушать других. Все свои выступления пишу сам и обсуждаю со своими коллегами каждую тему. Это тоже неплохая учеба.
- Как складывается ваш рабочий день? Наверное, график очень напряженный.
- В будний день он начинается в половине девятого и заканчивается в лучшем случае в половине одиннадцатого. Бывает позже. По субботам полегче, потому что обычно он начинается часов в десять или в половине одиннадцатого. Стараюсь, чтобы часов в семь или в восемь он заканчивался. В воскресенье стараюсь от работы отдохнуть, разве что-то почитать дома.
- Такой напряженный трудовой график требует серьезного восстановления!
- Два-три раза в неделю занимаюсь в тренажерном зале. По выходным утром гуляю с собакой, и в будни она каждый вечер "выводит" меня погулять. Два-три раза в год по неделе бывает отпуск: в зимние каникулы, в мае и осенью. Летом, как правило, на выходные стараюсь ездить на дачу. Хотя строить планы всегда сложно, потому что все может измениться в последний момент. Стараюсь хотя бы раз в месяц бывать в театре или на концерте.
- Этот журнал выходит в мае. Что вы хотите пожелать школьникам, студентам, родителям и педагогам?
- Я всем желаю быть самими собой. Думаю, что каждый молодой человек должен, оценив все, что вокруг происходит, для себя сформулировать задачу и двигаться вперед. И надо максимально бережно относиться к окружающим.