Версия для печати
Вернуться к списку

ЧТО ПРИДЁТ НА СМЕНУ РАКУ

Доктор Эдлавич, какова была цель Вашей поездки в Россию?

– Ярославская медицинская академия пригласила меня выступить с сообщением о современных проблемах фармакоэпидемиологии на организованной ими в Ярославле конференции. Кроме этого, на следующий день я провел семинар для молодых учёных-медиков на тему «Правила подготовки статей для публикации в международных медицинских журналах». Насколько я понимаю, сейчас Ярославская медицинская академия планирует включить элементы фармакоэпидемиологии в учебную программу студентов.

Справка STRF.ru:

Фармакоэпидемиология – это научная дисциплина, изучающая риски и преимущества применения лекарственных средств при их использовании в клинической практике.

Основателем Международного общества фармакоэпидемиологии стал в 1984 году Стэнли Эдлавич; он возглавлял общество до 1997 года. После его ухода с руководящего поста Общество учредило ежегодную премию Стэнли Эдлавича для молодых ученых. Но фармакоэпидемиологией сфера научных интересов доктора Эдлавича далеко не ограничивается. Профессор Эдлавич – автор многочисленных научных работ, посвященных этике международных клинических исследований, депрессивным расстройствам, суицидологии, факторам риска сердечно-сосудистых заболеваний

В последнее время российские учёные проявляют всё большую заинтересованность в публикации своих данных за рубежом. Это приведет к тому, что их важнейшие работы станут известны не только в России, но и за её пределами. Мой визит в Ярославль состоялся в рамках новой образовательной программы «Российским исследованиям – международное признание». Цель этой программы – помочь российским учёным опубликовать результаты своих исследований за рубежом, и я горд тем, что именно мой семинар был выбран для начала этой инициативы.

Сейчас в науке всё большее внимание уделяется рейтинговым показателям: индексу Хирша, импакт-фактору, количеству статей. Как Вы относитесь к разнообразным научным рейтингам и научным очкам?

– Числовые показатели – не ответ на все вопросы. В каждой области науки существуют специализированные журналы. Порой такие журналы могут иметь очень невысокий импакт-фактор. Но для людей, работающих в этой области, публиковаться в специализированных журналах очень важно. Всё зависит от конкретной области. Например, в области фармокоэпидемиологии есть очень хороший журнал «Pharmacoepidemiology & drug safety». Его импакт-фактор нельзя назвать плохим – около тройки (2.897 по данным Wiley Online Library – примечание STRF.ru). Но это не 20 или 30, как в некоторых журналах. Это хороший импакт-фактор, но не грандиозный. Но специалисты в данной области будут выбирать этот журнал, потому у него есть своя аудитория, которая весьма заинтересована в публикации работ. Импакт-фактор играет свою роль, но сводить весь вопрос к цифрам я бы не стал.

Вы говорили, что любите скорее делать науку, нежели писать статьи. Не считаете ли Вы, что погоня за количеством статей идет в ущерб качеству науки?

– Всё должно быть сбалансировано. Всё в этой жизни! В том числе и наука, публикации, исследования. Есть люди, которые делают очень хорошие исследования и публикуются много. А некоторые пишут слишком много статей не самого лучшего качества. Всё зависит от множества факторов. Но, в любом случае, отличный учёный будет публиковать много статей, потому что он делает хорошие исследования, ему есть, о чём сказать. В науке нельзя просто сидеть сложа руки. Да, написание статей требует времени и усилий, но оно стоит того.

Ваша область – фармакоэпидемиология. Каковы главные задачи этой науки на данный момент?

– В США и Европе особенно много внимания уделяется ускорению продвижения лекарственных препаратов на рынок. Наиболее сложная задача фармакоэпидемиологии – улучшить способ оценки выгоды и риска для лекарств, поступающих на рынок раньше. Чем больше времени у лекарства для выхода на рынок, тем больше предварительных исследований. Но сейчас лекарства должны поступать на рынок быстрее. И это вызов для нас – мы должны быть настолько хороши, насколько это только возможно, чтобы гарантировать безопасность лекарств, поступающих на рынок в ускоренном режиме. Если вы – пациент с раком или с рассеянным склерозом, вы хотите, чтобы лекарство прошло все процедуры проверок как можно быстрее. Но чем раньше лекарство выходит на рынок, тем меньше у нас данных о его безопасности и эффективности. В этой связи серьезной задачей фармокоэпидемиологии становится улучшение процессов проверки и помощь регуляторам этих процессов.

У нас появляется всё больше баз данных в различных странах. Ещё один вопрос заключается в том, как использовать эти ресурсы для проведения наблюдений. Возникает проблема обработки данных из реального мира, из всех этих многочисленных источников: они могут быть весьма различны по своей природе и иметь ограничения по качеству. В Европе и США предпринимались попытки разработать методологию для работы с большими массивами данных. В какой-то степени это можно назвать проблемой «больших данных». Дополнительная проблема состоит в том, как собрать вместе эти данные для фармакоэпидемиологии, как обрабатывать их, как, одним словом, осмысленно использовать данные.

Ещё одна вещь, которую мы делаем – это интеграция данных электронных историй болезни, клинических баз данных с данными лабораторий, со всеми другими результатами лечения. Если мы сможем интегрировать данные, мы улучшим наше видение ситуации. Это имеет смысл, не так ли?

Наконец, предпринимаются попытки принять во внимание мнение пациента, изучить его персональную реакцию на лечение и изменение его качества жизни. Это своего рода персонализированный подход: как помощь пациенту, исходя из его личных особенностей. В США есть организации, занимающееся тем, что мы называем PCOR – patient centered outcomes research (исследования результатов лечения с точки зрения пациентов), подобные структуры существуют и в Европе.

Продолжительность жизни постоянно увеличивается. Вопрос таков: будет ли это увеличение продолжаться дальше? Что может этому помешать? Возможно, открытие новых болезней или какие-либо иные причины?

– Мы наблюдаем уменьшение числа инфекционных заболеваний, есть положительная тенденция по сердечно-сосудистым заболеваниям. Но, в то же самое время, больше людей страдает от рака. Также неизвестно, что произойдет после того, как рак будет побежден. А ведь инфекционные заболевания ещё не везде побеждены, в некоторых частях света остро встает проблема чистой воды. Мы в США пытаемся найти лекарство от рака, а где-то люди ещё умирают от инфекционных заболеваний. Вопрос очень сложный, и ответить на него однозначно нельзя.

Но всё же, предположите, что может занять место рака?

– Я подозреваю, что, возможно, возрастет количество больных диабетом. Оно уже растёт. Возможно, это связано с изменением образа жизни, доступностью самой разнообразной пищи. Диабет напрямую связан с ожирением. В нашей стране это серьезная проблема, у нас эпидемия ожирения. Мы способствуем распространению более здоровой пищи, улучшаем режимы питания в школах, делаем все возможные шаги, которые могут иметь смысл, но проблема всё ещё очень серьезная. Важность правильного питания не является каким-то секретом для людей, просто это сложно контролировать.

Нобелевский лауреат Аарон Чехановер утверждал, что государству невыгодно чрезмерное увеличение продолжительности жизни по экономическим причинам. Согласны ли Вы с ним?

– Если люди смогут дольше оставаться здоровыми, и мы найдем способы поддерживать их активными, тогда увеличение продолжительности жизни будет рентабельно. Конечно, если ничего не менять, то простое увеличение продолжительности жизни потребует огромного количества усилий на медицинскую помощь хронически больным людям. Это обойдется недёшево, и вряд ли люди захотят жить дольше, тратя при этом всё своё состояние на медицинское обслуживание. Но мы рассчитываем на то, что наряду с увеличением продолжительности жизни мы сможем улучшить здоровье общества. Возможно ли это? Я надеюсь, что удастся найти решение.