Версия для печати
Вернуться к списку

Знакомые знаки

Тем, кто успел забыть, напомню: ровно то же самое Владимир Путин сулил госфондам и годом раньше. Хотя выражался он в тот момент чрезвычайно туманно. “Посмотрим по результатам первого квартала, что можно будет сделать дополнительно исходя, конечно, из результатов вашей работы”, - намекал премьер в Зеленограде на специальном заседании Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям, которое целиком было посвящено проблемам фондов.

Меня тогда изрядно удивило, что оценивать работу решили поквартально, ведь речь-то шла не о заводах или фабриках. А вот руководителей фондов эта странность, казалось, ничуть не смутила. Сам факт такой встречи с премьером они воспринимали как “знак внимания со стороны государства”. Про деньги же предпочитали особо не распространяться. То ли сглазить боялись, то ли предчувствовали, чем дело кончится.

Чем кончилось - известно. Никаких добавок в 2011-м ученые не дождались, хотя и нефтяные цены радовали, и с федеральным бюджетом был полный порядок, и фонды вроде бы работали на совесть. Зато дождались новых посулов. Опять обещана прибавка, и опять - по итогам первого квартала.

Правда, туману теперь все же поменьше. В одной из официальных правительственных бумаг содержится соответствующий пункт, а Минобрнауки смело обнародует им же предложенные объемы финансирования на текущий и следующий годы (см. “Поиск” №49, 2011). Цифры звучат весьма внушительные. РФФИ, например, вместо шести миллиардов рублей светят восемь с лишним в этом году и почти десять - в грядущем.

Это, согласимся, уже не знак, а значище, который просто невозможно не заметить. Однако неизбежно вспыхивающее при таком раскладе оживление на заседании Совета РФФИ мягко, но решительно гасил его председатель академик Владислав Панченко (на верхнем снимке слева). На прямой вопрос о том, как предполагается расходовать дополнительные деньги, он ответил с уклончивостью, достойной профессионального дипломата. Сумма, дескать, заслуживает отдельного разговора, когда будет ясность, тогда и обсудим, как тратить. Да и вероятность фактического получения прибавки академик оценил с предельной осторожностью. “Стопроцентной уверенности у меня нет”, - со вздохом признался Владислав Яковлевич.

Еще бы! Откуда такой уверенности взяться, если весь опыт последних лет толкает к сомнениям? Ведь что на самом деле происходит с финансированием фондов? За его увеличение бьются, кажется, абсолютно все - от мерзнущих на митингах “рядовых ученых” вплоть до самого министра образования и науки Андрея Фурсенко. Премьер и президент при каждом подходящем случае твердят о прелестях конкурсной поддержки науки. Им вторят депутаты и сенаторы. Поголовное “за”, ни единого “против”. Так в чем проблема? Где загвоздка? Люди причастные и искушенные традиционно кивают на Минфин. Там, мол, основной очаг сопротивления, средоточие финансового зла. Но у всех на слуху десятки примеров, когда этот самый очаг смело ворошила жесткая премьерская рука. Для этого, конечно, обладатель руки все же должен приложить какие-то усилия. Пойдет ли он на это ради помощи ученым, станет понятно в недалеком уже будущем.

Тогда, возможно, и будет пересмотрен бюджет РФФИ, сверстанный без учета гипотетической добавки. Выглядит он пока более чем скромно. Как рассказал на заседании Совета директор фонда Владимир Елисеев, пришлось даже отказаться от традиционной подписки грантодержателей на электронные журналы общеизвестного в научных кругах издательства “Шпрингер” (Springer). Жертва серьезная, но вынужденная. И дело здесь прежде всего в том, что старые партнеры выдвинули новые условия: повысили цены почти на 30%, одновременно сократив спектр предоставляемых услуг. За входившие раньше в общий пакет электронные книги теперь просят отдельные деньги, при этом резко ограничивается количество пользователей. Но даже возросшие аппетиты шпрингеровцев фонд охотно удовлетворил бы, будь у него в распоряжении побольше средств...

Тут, как легко догадаться, разговор вновь завертелся вокруг финансов, несмотря на обилие прочих и тоже отнюдь не простых проблем. Большинство из них опять-таки связано с действиями властей. Это и недавно принятые поправки в законодательство, и принципиально новая система финансирования, и перманентные проверки надзирающих инстанций.

Вот с виду симпатичная и уже закрепленная законом идея высочайшего начальства о том, что гранты надо выдавать непосредственно людям, физическим лицам. Выступавший на заседании директор Департамента государственной научно-технической политики и инноваций Минобрнауки Александр Наумов считает ее “очень привлекательной”, но в то же время опасается огромного количества препятствий, с которыми обязательно столкнутся научные фонды. Справятся ли грантополучатели с бухгалтерскими функциями? Как будет контролироваться использование средств? На кого ляжет ответственность за неминуемые нарушения? Дать ответы на все эти и множество других вопросов предстоит фондам в процессе “отработки механизма”. Сколько новых синяков и шишек они на этом деле заработают, можно только представить.

Впрочем, сотрудникам РФФИ к подобным вещам не привыкать. Многому их научила длиннющая история с новым уставом фонда, которая к моменту сдачи этого номера “Поиска” в печать так и не завершилась. А началась она больше года назад, когда “сверху” поступило безобидное на первый взгляд указание привести документ “в соответствие с действующими нормативно-правовыми актами”. То, что было потом, на заседании Совета фонда вкратце описал ответственный секретарь РФФИ член-корреспондент РАН Вадим Шахнов (на верхнем снимке справа). По его словам, больше всего сложностей возникло при согласовании текста с Минэкономразвития и, разумеется, Минфином. Оба ведомства восстали против свободы творчества ученых, о которой прямо сказано в уставе. Благо, фонд поддержало Минобрнауки, убеждавшее “смежников” в корректности использованных формулировок. Однако сдались оппоненты лишь после изнурившей обе стороны затяжной осады.

Тем временем РФФИ осаждали проверяющие. В специфику его работы они не очень-то вникали, но свой след - причем весьма заметный - оставили. Нетрудно его обнаружить и в принятом Советом фонда решении, зафиксировавшем пусть не фатальные, но, безусловно, чувствительные для научного сообщества потери.

Канули в Лету привычные тревел-гранты. Аудиторы Счетной платы углядели в поездках на зарубежные конференции признаки “научного туризма”. По этому поводу можно бесконечно горевать, но вместе с тем стоит иметь в виду, что командировочные деньги никуда не исчезли, а пошли на увеличение грантов по инициативным проектам и могут быть использованы в тех же целях. Во всяком случае, именно эта трактовка прозвучала на Совете фонда вместе с пояснением, что таким образом ученым предоставляется больше свободы в расходовании грантов. В РФФИ, вестимо, понимают, как сузится круг выезжающих, но на то воля свыше...

Похожая участь постигла конкурс экстренной поддержки научных исследований. По мнению контролеров, подобное возможно лишь при форс-мажорных обстоятельствах (видимо, типа пожара или землетрясения), а на практике происходит всего лишь дооснащение вполне себе целехоньких лабораторий. В итоге дирекции РФФИ поручено подготовить предложения по оказанию экстренной поддержки в рамках основного конкурса.

Претензии аудиторов вызвали и другие конкурсы РФФИ, но их удалось снять почти бескровно, путем простого переименования. Так, издательские проекты стали проектами по изданию научных трудов. Хотя здесь тоже скрыта некоторая засада. Любимые читателями мемуары - пусть даже самых выдающихся ученых - поддержки фонда не получат, ведь, по оценке ревизоров, воспоминания - не труд, а если и труд, то всяко не научный.

Совсем легко отделался конкурс проектов развития материально-технической базы исследований. Базу назвали экспериментальной, и это вроде всех устроило. А вот еще одно переименование может потянуть за собой целую цепь трансформаций. Программу “Мобильность молодых ученых” решено превратить в “Конкурс проектов по научным исследованиям, выполняемым молодыми учеными”. Хуже от такой метаморфозы точно никому не будет, поскольку, по идее, в этом случае действительно станет побольше свободы в расходах. Неясно, однако, что последует дальше. Согласно решению Совета, новый конкурс должен стартовать уже в апреле. Вместе с тем на заседании неоднократно упоминалась еще несуществующая программа “Мой первый грант”, идеология которой пока остается неозвученной, но хорошо читается в названии. Что же будет? Два отдельных конкурса с различными условиями и разной “целевой аудиторией”? Или единый молодежный конкурс? Боюсь, что окончательный ответ сегодня неизвестен даже руководству фонда. Подозреваю и о том, какие обстоятельства будут влиять на ход событий. Ну да, конечно же, финансовые.

...Читаю решение Совета РФФИ и буквально на каждой странице нахожу знаки, адресованные власти. Был приказ разработать среднесрочную программу деятельности фонда? Вот, пожалуйста, готово! Повысить прозрачность? Уже есть интерактивный портал с массой сервисных возможностей. Каждый ученый теперь может обратиться за помощью при оформлении заявки, познакомиться с экспертными рецензиями по его проекту.

Кстати, первый опыт открытия отзывов принес очень неожиданные результаты. Из 167 проектов, поступивших на совместный конкурс РФФИ и ОАО “Российские железные дороги”, поддержку получили 38. В фонде решили отследить, сколько из 129 “обиженных” захочет познакомиться с оценками экспертов. Оказалось, таковых всего десяток! Но это так, к слову.

Возвращаясь к главному, скажу еще лишь об одном. Обмен намеками и знаками между властью и фондами явно затянулся, порядком утомив активно работающую часть научного сообщества. Пора бы верхам прервать наконец череду повторений и выполнить хотя бы для разнообразия взятые на себя обязательства.