Версия для печати
Вернуться к списку

ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Футбольное Бородино со словенской командой проиграно. Такая вот страшная катастрофа. Катастрофа, конечно, - но не беда.

Полное отсутствие нобелевских премий по физике, химии, медицине, биологии и чему угодно - это и беда, и катастрофа. Ученые с российскими корнями, советским прошлым, воспоминаниями о дыме отечества, который, как известно и сладок, и приятен, возглавляющие американские, канадские, израильские и австралийские научные институты, центры программного обеспечения, а также Сережа Брин, тихий еврейский мальчик из Москвы, однажды создавший вместе со своим американским приятелем такую привычную для нас штуку под названием GOOGLE, оставили в России зияющую рану почище любой военной катастрофы. Это, как сказал недавно умерший Вагрич Бахчинян, удар в национальный под-дых. Чтобы отдышаться, уйдет не менее пятидесяти лет. Сказал он это тоже не в Москве, где жил когда-то, а в Нью-Йорке, где находился большую часть своей жизни, оставив на память о своем прошлом одну достаточно емкую фразу: "Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью".

Существует много причин, по которым в непрерывном марафоне развитых, средних и отсталых стран вырываются вперед лидеры, уходят кучковаться в плотной группе середняков бывшие звезды, и безысходно тянутся за ними перманентно отсталые собратья по человеческому общежитию. Но есть и общий знаменатель: уровень образования и средства, выделяемые на науку. Причем не обязательно на прикладную, то есть приносящую пользу в краткосрочном порядке. Речь идет и о фундаментальных исследованиях без определения срока отдачи, развитии гуманитарных наук: исторических исследований, литературоведения, искусствоведения... И, конечно же, развитие медицинской науки, как основной части системы здравоохранения. Для иллюстрации замечу, что Канада тратит на здравоохранение 13 процентов бюджета (США - 11). При этом на медицинские и фармацевтические исследования, сопровождаемые фундаментальной биологической наукой, уходит 3,5 процента. Для сравнения: затраты на здравоохранение, включая медицинскую науку, в России составляют 1,5. Из них на связанную со здравоохранением науку - что-то очень малое с дробями.

Проблема резкого и ускоренно развивающегося отставания российской науки от среднемирового уровня должна беспокоить - и беспокоит! - не только российское общество. Как отметила в своем ежегодном отчете группа сотрудников Брукингского института, поразительное научное отставание России наносит существенный ущерб мировой науке как таковой. Прежде всего потому, что из общего научного процесса практически выпадает страна огромного научного потенциала, представители которой в течение двух веков вносили фундаментальный вклад в науку. Отставание российской науки опасно для мира еще и потому, что в конечном счете, такого рода провалы в развитии надолго подкашывают выход страны на постиндустриальный уровень экономики, основанный прежде всего на наукоемких производствах.

Работая над этой статьей, я сделал открытие, не имеющее никакой научной ценности. Так что на Нобелевскую премию я не рассчитываю, тщеславно заметив себе, впрочем, что Барак Обама спроворился ее получить тоже как бы ни за что. Открытие состоит вот в чем: 99 процентов статей и исследований, монографий и книг, тревожно анализирующих катастрофическое положение с наукой в России, принадлежит американцам, канадцам, японцам, англичанам, швейцарцам. В Российской Федерации, похоже, это волнует крайне небольшое количество заинтересованных людей, к тому же повлиять на ситуацию никак не способных. Открытие это не претендует на признание, но заслуживает если не сигнала SOS, то хотя бы поднятия уровня тревоги.

- Любая наука, в том числе и та, которую представляют нобелевские лауреаты, начинается со средней школы, - говорит Джеф Фальгруб, международный эксперт образовательной системы ЮНЕСКО. - В России в этом смысле отличные традиции. И дореволюционная, и советская средняя школа были серьезнейшими учреждениями европейско-гимназического типа. Образование было основательным. Русским есть на чем строить новую систему образования.

В российских СМИ поражает в этом смысле волна ностальгических благоглупостей, связанных с научным кризисом. Закатного характера деятели сводят седые брови в умиленных воспоминаниях о генералиссимусе, который приказывал ученым немедленно создать, открыть, сформулировать, изобрести и внедрить. И все работало, по мнению людей из прошлого. На самом деле, ничего не работало - даже если внедрялось. Так, например, великий вождь ласково пригласил из Англии Петра Леонидовича Капицу, великого физика и нобелевского лауреата. Потом, менее ласково, само собой, он запретил Капице возвращаться в Англию. Позже он приказал ученому работать над созданием атомной бомбы. А когда Капица отказался, то кремлевский горец запретил ему работать вообще.

Кибернетику, в исследованиях которой советские ученые не отставали от западных коллег, Сталин объявил лженаукой и соответственно, отправил на лесоповал тех, кто так не считал.

О генетиках и говорить нечего. Они почему-то были объявлены сионистами, а также шпионами и поставщиками колорадского жука на девственно чистые яровые и озимые Страны Советов.

Так что методы приказного характера не пойдут - несовременно как-то...

Запретить выезд ученых, как это в конце 80-х попытались сделать братья-китайцы, тоже не получится. Во-первых, почти все уже уехали, а во-вторых, потеряется последний шанс на их возвращение. Не говоря уже о постоянной сладости запретного плода.

Когда в 1957 году Советский Союз запустил первый искусственный спутник Земли, в США сразу же определились два лагеря по части отношения к случившемуся. Известный американский адмирал Берд, например, сказал, что запуск спутника - это то же самое, что выстрел консервной банкой из мощной пушки. Высказывание это осталось интеллектуальным монументом адмиральской "мудрости". Другой лагерь возглавил молодой американский сенатор Джон Кеннеди. За два года до того, как он стал легендарным президентом, он сказал: "Русские объяснили нам, что исход соревнования начинается на школьной скамье. Мы должны немедленно преобразовать нашу учебную систему!" Они начали реформу образования, за год до того, как Кеннеди выдвинул свою кандидатуру на пост президента. Бюджет образовательной системы, включавшей в себя школу, университеты, курсы переподготовки, научные семинары и конференции, материальные и интеллектуальные поощрения ученых не только прикладных, но и фундаментальных наук, был увеличен в десять (а потом и в пятнадцать) раз! Спустя десятилетие Соединенные Штаты имели больше ученых, чем все остальные страны вместе взятые. Чтобы заинтересовать профессоров в полной отдаче своих интеллектуальных сил и способностей, были введены понятия "саббатикал", то есть годовой отпуск с полным сохранением зарплаты исключительно для интеллектуального совершенствования, и "тенур", то есть гарантированная работа преподавателей и исследователей в течение всей жизни.

Возвращаясь к Кеннеди, можно лишь поразиться тому, что молодой государственный деятель, увидев успех грозной тогда державы-соперника, не стал патриотически бить себя в грудь по типу "зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей", а признал отставание и призвал поменять всю систему.

Сумеют ли сегодня лидеры России, люди достаточно яркие, образованные и незаурядные, признать, что по шкале от одного до десяти российская фундаментальная наука устремилась к низшей грани и, соответственно, нужна радикальная реформа всей образовательной и научной системы от первого класса средней школы до малополезного дома престарелых, известного как Российская академия наук? Первая половина двадцать первого века дает в этом смысле России последний шанс.