http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=a1f8ea26-d5c9-4aa9-8a12-0d833953fc3e&print=1© 2024 Российская академия наук
Какие преимущества дают новые правила организации исследований по ФЦП «Кадры» и какова в целом эффективность программы, в интервью журналисту STRF.ru рассказал Михаил Хуторской, заведующий лабораторией тепломассопереноса Геологического института РАН.
С 2012 года часть мероприятий по ФЦП «Кадры» переведена на систему бюджетного финансирования в форме грантов и, соответственно, больше не регулируется 94-ФЗ, против которого уже несколько лет выступают учёные.
Можно ли сказать, что это нововведение решило основные организационные проблемы программы?
– Пока я не имею достаточной информации о том, что изменилось на самом деле, сначала хотелось бы услышать официальные комментарии от министерства на этот счёт, а потом уже высказывать своё мнение. Но в целом, конечно, это нововведение вызывает положительные эмоции, думаю, всё научное сообщество его поддержит. Мои надежды, связанные с выведением мероприятий программы из-под действия 94-ФЗ, заключаются в решении проблемы с приобретением оборудования, в том, что я, наконец, смогу закупать необходимые приборы в рамках гранта, как это делается по конкурсам РФФИ. Этот закон действительно очень сильно нам мешает. Вот смотрите: если мне нужно обновить молодым сотрудникам компьютерную технику по мероприятию с условным названием «поддержка НОЦ», я не могу этого сделать в том случае, если институт уже заказал оборудования больше чем на 100 тысяч рублей, – мои закупки переходят на следующий квартал. Если, например, я заявляю денег свыше 100 тысяч рублей, мне надо участвовать в тендере, в котором, по правилам 94-ФЗ, больше шансов победить у фирмы, предоставляющей компьютеры с «китайской помойки», то есть очень плохого качества. Я просто зависим от этого дурацкого тендера и 94-ФЗ. Если всё это изменится, будет замечательно!
Вы ведёте очень интересный проект по ФЦП «Кадры» – о применении трёхмерного моделирования для прогнозирования нефте- и газоносности в Арктическом бассейне. Каковы его главные итоги на сегодняшний день?
– Об этом в двух словах не расскажешь – результатов на 150 страниц. Очень серьёзные работы проведены по связи нефтегазоносности и теплового потока, глубинных температур, по методу моделирования, по соотношению тектонических процессов с геотермическим режимом недр. Я сейчас монографию по этим темам заканчиваю.
В прошлом году Вы нам рассказывали о том, что коллективом найдено научное обоснование для организации поиска нефтяных месторождений в конкретных районах моря Лаптевых. На каком этапе сегодня реализация этой идеи?
– Мы издали статью по поводу того, что в море Лаптевых найдены термические купола, которые однозначно могут быть связаны с месторождениями нефти. Поисково-разведочные работы там не проводились, и это не от меня зависит. Конечно же, меня волнует будущее результатов наших исследований. Мы формируем общественное мнение на тему того, что их надо использовать во благо России. Представители нашего института входят в научно-экспертный совет по альтернативным источникам энергии Совета Федерации. Но в то же время мы прекрасно понимаем, что это серьёзный проект, который должен осуществляться на государственном уровне. Ситуация в нефтяной сфере такова, что все финансовые вожжи находятся в руках других людей. Мы просто даём научный прогноз, а прислушаются к нему органы власти или нет – дело не наше.
Ваш проект завершается в следующем году. Будете ли продолжать исследования в этом направлении?
– Разумеется, будем. Не скрою: я всё время привязываю к этому проекту и проекты программ президиума РАН, и РФФИ. Вообще арктическая тематика для нашего института приоритетна, поэтому было бы неправильно, если бы мы забросили эти работы.
На Ваш взгляд, есть ли необходимость в продлении ФЦП «Кадры» на очередной период?
– Конечно, надо продолжать эту программу. Когда она началась, я сразу привлёк в свою лабораторию четырёх молодых сотрудников, потому что у меня были средства доплатить им. И сейчас, если так дело пойдёт, я смогу их всё время «подкармливать». Мне шестьдесят шестой год, я не могу ездить в экспедиции. Но молодёжь мне всё обеспечивает. Они работают в полевых условиях, получают новые материалы, пишут диссертации и статьи. Одна девочка вчера уехала в Норвегию, два парня будут выступать в Архангельске на Полярной конференции. Это очень хорошее дело.
А сколько вы им платите, если не секрет?
– Порядка 35 тысяч рублей в месяц с надбавками. Для молодых это нормально.