Валерий Черешнев: Наука не живёт без фундамента
23.10.2009
Источник: Парламентская газета,
Беседовал Алексей Никишин
Модернизация экономики и перевод её на инновационные рельсы – таковы задачи, поставленные перед страной Президентом Дмитрием Медведевым. Их решение невозможно без создания в стране инновационного климата. О том, на каких принципах будет происходить его формирование, корреспонденту газеты рассказал председатель комитета Государственной Думы по науке и наукоёмким технологиям академик Валерий Черешнев.
– Как вы оцениваете нынешнее состояние отечественной науки, отразился ли на её положении экономический кризис?
– В последние годы государство предпринимает меры по сохранению и восстановлению научно-технического потенциала страны. И хотя процесс этот идёт не так быстро, как хотелось бы, роль и место науки сейчас разительно отличаются от того, что происходило в 90-е годы. Ведь тогда, по сути, случилась катастрофа российской науки. Финансирование упало в 25–30 раз. Закрывались институты, была утеряна опытно-экспериментальная база, а самое страшное – учёные стали массово переходить в предпринимательский сектор экономики, а многие попросту уезжали из страны. Можно сказать, что все эти двадцать лет науке на государственном уровне не уделяли должного внимания. Сейчас перед государством стоят иные задачи – переход на инновационные рельсы. И без науки их не решить.
Вместе с тем в 2009 году в федеральном бюджете впервые за последние 10 лет было запланировано снижение бюджетных ассигнований на гражданскую науку – на 23,5 миллиарда рублей по отношению к плановой цифре 189,7 миллиарда рублей. При разработке проекта бюджета на 2010 год Правительством Российской Федерации также запланировано сокращение затрат на гражданскую науку: затраты на фундаментальную науку сократятся на 3,9 процента, на прикладные исследования – на 6,9 процента. В целом финансирование науки сегодня недостаточно, особенно на приобретение оборудования, на строительство новых лабораторных корпусов и так далее. Для российской науки очень важно не снижать финансирование приоритетных проектов. Например, для завершения строительства так называемого реактора ПИК в Гатчине, который давно ждут физики-ядерщики, необходимо около 6 миллиардов рублей. С его вводом нашим учёным уже не понадобится уезжать в Швейцарию. По вопросу поддержки этого проекта мы обращались к Президенту страны, а также к министру финансов и надеемся на их помощь. Бывают ситуации, когда на копеечной экономии можно потерять в перспективе гораздо больше. И это в полной мере относится к финансированию науки. Показательно, что правительствами США и стран Западной Европы в период кризиса принято решение не уменьшать финансирование науки, а напротив, его увеличивать.
– Президент Дмитрий Медведев обозначил приоритетные области инновационного развития экономики. Насколько имеющаяся научно-исследовательская база адекватна поставленным задачам?
– Эффективность производства, ядерные технологии, информационные технологии, наземная и космическая инфраструктуры, медицинское оборудование – вот пять президентских приоритетов. Все они очень важны, и в перспективе успехи по этим направлениям способны вывести Россию в число мировых лидеров. Не секрет, что в отдельных отраслях наше технологическое отставание становится критическим и всерьёз угрожает национальной безопасности. Наши знаменитые марки самолетов МиГ и Су начиняются западной и китайской электроникой. Мы закупаем подавляющее количество жизненно необходимых лекарств за рубежом. По энергоёмкости наши производства, сфера ЖКХ уступают странам, находящимся в том же климатическом поясе, например Финляндии в 3 раза. У нас очень тревожная ситуация с экологией. И я бы добавил к имеющимся приоритетам научных исследований ещё и это направление. А чтобы достичь успеха на каждом из этих направлений, нужен иной государственный подход к науке, прежде всего иная кадровая политика.
– Чтобы наши мозги не утекали за рубеж?
– Учёные едут туда, где законы и экономика стимулируют научные исследования. Так было и будет. В 1724 году царь Пётр I, создавая Императорскую академию наук, пригласил в неё 20 академиков из Швейцарии, Италии, Франции, Германии, Англии. Первые российские академики, включая и Михаила Васильевича Ломоносова, учились в Германии. Тогда ехали к нам, сейчас уезжают от нас. Это проблема многих стран. В современной Германии можно слышать жалобы, что их молодые исследователи уезжают в Америку, где для учёных и для науки в целом созданы благоприятные условия. Поэтому изменение законодательства – это одна из главных задач в построении инновационной экономики России. В частности, очень многое должно поменяться с принятием пакета законов, регулирующих инновационную деятельность. В пакет входят 16 законов, в частности закон об инновационной деятельности, а также законы, касающиеся налоговых льгот для научных учреждений, о государственных научных центрах, о наукоградах. В законе об инновационной деятельности впервые будет дано определение инновационной деятельности, инновационного продукта. Комитет Государственной Думы по науке и наукоёмким технологиям работает над тем, чтобы состыковать вновь принимаемые законы с уже действующим законодательством. Ещё предстоят консультации с Минфином, поскольку пакет законов затратный, только на первом этапе он обойдётся государству в 35 миллиардов рублей в год. Но без принятия этих законов мы инновационные механизмы не запустим.
Мы говорим о привлечении молодёжи в науку, а во многих академических и отраслевых институтах практически нет ставок для молодых специалистов. Важнейшая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы подвергается сокращению, как и программа жилья для молодых учёных. И сегодня молодёжь хочет работать в науке, им есть с чем прийти в науку. Проблема с рабочими местами. Отчасти её может разрешить недавно принятый Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными учреждениями науки и образования хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности», над которым также много работал наш комитет. Благодаря этому закону закрепляется право бюджетных НИИ и вузов, государственных академий наук создавать малые и средние предприятия для внедрения собственных разработок. В таких небольших по численности организациях при условии, что им будут даны налоговые льготы, могут возникать по-настоящему новаторские коллективы, во главе которых встанут яркие научные лидеры.
– Существуют ли сегодня в России научные школы мирового уровня?
– Наличие научных школ – это одна из важнейших особенностей российской науки. На Западе дело поставлено по-иному. Там важно проявить себя в новой научной среде. Российская наука построена на продолжении традиций. У нас шесть государственных академий – РАН, РАМН, РАСХН, РАО, РААСН, РАХ, и в каждой из них существуют мощные научные школы. Так, в медицине это школа хирургии академика Бориса Петровского, школа онкологии Николая Блохина, школа микрохирургии глаза академика Святослава Федорова, школа иммунологии Рэма Петрова. Наличие исследований в этих школах и стали основой нашего лидерства в мире по указанным направлениям, в том числе в области медицины – микрохирургия глаза и компрессионный синтез Елизарова.
– Россия традиционно сильна в теоретической науке и слабее в науке прикладной. Каким образом приблизить нашу науку к производству?
– Инновационные пояса, создание которых должно обеспечивать закон об инновационной деятельности, как раз и призваны решать эту проблему. В чём необходимость принятия пакета инновационных законопроектов? Это прежде всего утрата в стране звена внедрения – важнейшего в инновационной цепочке.
За последние десятилетия у нас прекратила своё существование значительная часть отраслевых институтов. Отраслевой науке нанесён тяжелейший удар! Раньше алгоритм внедрения был такой: разработка рождалась в академии, прикладной институт делал чертежи и экспериментальный образец, дальше изделие шло на производство. Исчезли Минсредмаш, Министерство общего машиностроения, и институты, которые им подчинялись, остались без финансирования. Таких институтов было 6 тысяч, средняя численность коллективов от 500 до 1000 человек. Сегодня осталась тысяча НИИ, в каждом из которых работает не более сотни сотрудников. Так мощнейшая отраслевая наука превратилась в агентство по сдаче производственных площадей в аренду. Поэтому сегодня остро стоит задача создать инновационные центры – малые предприятия, которые могли бы доводить разработки до производства. Успешные примеры создания таких центров в стране есть. Это научно-производственный центр в Дубне, работающий с нанотехнологиями, предприятие в Зеленограде, продукция которого занимает 15 процентов мирового рынка микроскопов, и другие. Огромный инновационный центр – 30 корпусов! – строится в Томске. Он заработает уже в следующем году.
– Не так давно прошла реформа в РАН. Её результаты оценивают неоднозначно. Насколько академия готова к решению стоящих перед страной задач?
– Наука не может остаться без традиций. Тогда науки не будет. Поэтому нам не стоит удивляться консерватизму такого огромного научного учреждения, каким является Академия наук. На данном этапе этот консерватизм полезен, поскольку он позволяет в значительной степени сохранить фундаментальную науку. Сегодня в мире около 40 миллионов ВИЧ-инфицированных, в нашей стране – 504 тысячи. Ежегодно наше государство тратит 6–8 миллиардов рублей на покупку лекарств для этих больных. Для того чтобы разработать необходимую вакцину, нужны фундаментальные исследования. Это яркий пример того, что одной прикладной науки, несмотря на её востребованность, в современном мире недостаточно. Только опираясь на фундаментальные исследования, наука может дать ответ на современные вызовы времени.
– Валерий Александрович, спасибо вам за интересную беседу. Редакция газеты сердечно поздравляет вас с юбилеем.