http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=a24cbbaf-f934-4535-828a-efea0586e17e&print=1© 2024 Российская академия наук
Михаил Михайлович, тема венчурного инвестирования сейчас так часто звучит в околонаучных кругах, что приходят мысли о своеобразной моде на красивый термин. Насколько, на Ваш взгляд, перспективно венчурное инвестирование в России? Готовы ли Вы, как представитель финансовой компании, вкладывать деньги в идеи российских ученых?
Есть идеальный индикатор, позволяющий определить, что именно будет действительно актуальным в ближайшем будущем. Нужно просто опросить наиболее талантливых студентов, и если вдруг появилось нечто такое, что явно вызывает у большинства из них повышенный интерес, то значит, это как раз то самое. В последние годы такой темой стало венчурное инвестирование, то есть вложение в инновации. Говорить о том, что это «мода», можно было бы в том случае, если бы эта тема интересовала среднего студента. Другое дело, если этим бредит самая талантливая молодежь, которая собирается заниматься бизнесом. Строгий экономический анализ показывает, что венчурное инвестирование – скорее всего, именно та сфера, в которой у нас есть огромное конкурентное преимущество. Казалось бы, отсутствие финансирования, тяжелое материальное положение должно было уничтожить нашу науку. Однако ничего подобного не произошло. Ушли люди, которые рассматривали науку как средство карьерного роста, некоторые уехали на запад, иные из них по разным причинам сейчас возвращаются обратно. Тем не менее, многие первоклассные ученые остались и продолжают работать на самом высоком уровне, несмотря на крайне тяжелое материальное положение. Мой учитель академик В.П.Маслов, который, кстати, несмотря на многочисленные предложения отказался ехать на запад, считает, что наука в России уже находится на том уровне, что она в принципе неистребима и будет развиваться несмотря ни на что. Если мы обратимся к истории, то мы увидим, что самый бурный расцвет нашей науки приходится на самые тяжелые послевоенные годы. В 90-е годы тоже было трудно, но оставались ученые, которые, как я уже сказал, продолжали активно работать. В результате сейчас мы имеем огромное предложение не использованных новаторских решений, которые только и ждут своего инвестора. Похоже, что именно венчурное инвестирование станет тем локомотивом, который вытащит нашу экономику. Я думаю, через несколько лет вкладывать деньги в венчурный бизнес будет очень выгодно. Мы знаем, что многие компании уже вкладывают в инновации. Однако вопрос в том, сумеют ли они вернуть хоть что-нибудь из своих вложений. Боюсь, что те, кто пойдут по этому пути первыми, оставят там свои капиталы. Дело в том, что пока в этом бизнесе полностью отсутствуют какие-либо правовые и экономические механизмы, отсутствует опыт того, какие сценарии проходят, какие нет. На все это нужно время.
Есть еще один очень важный вопрос. Как показывает международная практика, подавляющее большинство венчурных проектов закрывается не из-за слабости проекта, а из-за слабости коммерческого директора. Найти такого директора бывает очень не простым делом. С одной стороны, это должен быть человек из той же команды, живущий внутри этого проекта. С другой же стороны, он должен тонко улавливать внешнюю конъюнктуру, уметь использовать любые возможности коммерциализации проекта.
Возвращаясь к основному вопросу о том, готовы ли мы вкладывать деньги в идеи российских ученых, я ответил бы, в общем, утвердительно. Великий англоязычный поэт XX века Роберт Фрост как-то писал о том, что вдохновение начинается с чувства восторга перед жизнью и завершается ощущением мудрости всего происходящего и перед тем, как начать действовать, всегда следует подождать, пока восторг не перейдет в мудрость.
Применительно к нашему случаю это означает, что такой проект венчурного инвестирования следует тщательно готовить шаг за шагом, чтобы в той степени, в которой это возможно, уменьшить вероятные риски и сделать этот бизнес более предсказуемым.