Версия для печати
Вернуться к списку

Шанс состояться

Весна - пора надежд выпускников школ, а для их родителей - пора сомнений и серьезных переживаний: успешно ли сдаст ребенок ЕГЭ, будет ли зачислен в желанный вуз? И, даже если все это произойдет, станет ли это образование залогом благополучной достойной жизни в будущем?

Никто сейчас на такие вопросы с ходу не отвечает. Это полвека назад ромбик - знак об окончании высшего учебного заведения - не зря звали поплавком. Университетский диплом в большинстве случаев уберегал от тяжкого физического труда под открытым небом, обеспечивал своему владельцу отпуск длиной в месяц, а то и два, и давал некие моральные привилегии в обществе. Сегодня поплавок нацепит разве что чудак. Получив, в стол уберут, ибо ни диплом, ни диссертация не гарантируют благополучия. Даже работы по специальности.

Так, может, не стоит ориентировать детей на долгий путь познания? Может, разумнее ограничить их претензии на успех уровнем бакалавра? Ведь все равно наука минимум треть века не в моде в нашем обществе. Так стоит ли надрываться, тратить силы и время на учебу, лишая в этот момент себя многих земных радостей?

В самолете, взявшем курс на Владивосток, мои попутчики вели разговор на эту тему чуть ли не всю ночь. По обличью и речи это явно были люди с “поплавками”, а по убедительности аргументов “за” и “против” - мастаки завести любую дискуссию в тупик. Поэтому, встретившись с одним из самых молодых академиков РАН, директором Института биологии моря Андреем Адриановым, я невольно завела разговор о молодежи: есть ли она в ДВО и стоит ли ей здесь, на Дальнем Востоке, строить свое научное будущее?

Андрей Владимирович с ходу понял суть вопроса:

- Спрашиваете потому, что в обещанном правительством Дальневосточном федеральном университете намечено разом учить 50 тысяч студентов? Беспокоитесь, найдется ли столько желающих и хватит ли для них преподавателей?

- Не хватит - пригласят и тех, и других из-за рубежа...

- Это утопия, - академик тут же пресек мою попытку увильнуть от необходимости самой отвечать на вопросы. - Массово - не поедут. Нет условий. Студентов надо набирать из детей дальневосточников, а команду преподавателей пополнять из числа лучших сотрудников ДВО РАН.

- Лучших - это маститых, пожилых? Каков, кстати, средний возраст ученых в ИБМ? Я слышала, что в Магадане это 63 года...

- У нас по институту средний возраст кандидата наук равен 46 годам, а доктора - 57. По Магадану и ДВО цифры выше. Но это не вина институтов, а беда: долгие годы общество не компенсировало усилий, которые тратил человек, чтобы стать ученым и вести исследования. Сейчас это понемногу меняется.

- Вы об академических и членкоровских “стипендиях” в 25 и 50 тысяч рублей? Да их получают примерно 1200 человек по всей стране! Молодежь четко понимает, как много преград надо преодолеть, чтобы тебя в этот невеликий отряд элиты кооптировали. Десятилетия уйдут на это, а когда создавать семью, растить детей, делать ту самую великую науку? Сегодня с горечью говорят, что ученый удовлетворяет свою жажду познания не за счет государства, как шутили раньше, а за счет благополучия близких.

- Преувеличиваете. Хотя в одном правы: нет смысла сегодня рассчитывать преуспеть за счет государства. Но состояться ученому государство все-таки помогает. Поэтому, когда я выступаю перед детьми, открывая по осени Фестиваль науки или летнюю Школу морской биологии, где собираются сотни полторы старшеклассников и их учителей, я всегда жду серьезных вопросов и с полной мерой ответственности на них отвечаю. Я хочу изменить стереотипы, которые в ребят уже заложили: например, что в науке мало получают, что за достойным уровнем благополучия надо идти в бизнес.

- Разве это далеко от правды?

- Это правда, если идти туда, где платят, и неправда, если туда, где можно и нужно проявлять инициативу, зарабатывать. Я им привожу примеры: вас взяли работать в банк, вы получаете 40-50 тысяч, довольно высокая зарплата. Если вдруг у вас в месяц оказалось 55 тысяч, ваше начальство заподозрит, что вы эти 5 тысяч украли. А в науке потолка заработной платы сейчас нет. Есть базовый оклад, а к ней добавляется РК и ДВК (районный коэффициент и дальневосточный). Плюс кандидату наук 3 тысячи рублей за степень, а доктору - 7 тысяч. До банковских 50 тысяч все равно далеко? Согласен, но после кризиса в банках ставки окладов для рядовых сотрудников сильно упали, а во многих коммерческих фирмах просто перестали людям платить, провели сильнейшее сокращение штата. В науке этого не произошло.

- Андрей Владимирович, но признайте: на эти несокращенные деньги все равно ни квартиру купить нельзя, ни снять жилье. Даже далеко от столицы...

- Снять жилье перспективному молодому сотруднику мы помогали. Напрямую оплачивать, конечно, не можем, но из премиального фонда поддержать удавалось. А потом появилась система ПРНД или стимулирующих надбавок.

- Ох, уж сколько камней брошено в этот показатель результативности научной деятельности (ПРНД) сотрудников!

- А мы к нему с симпатией относимся. Хороший инструмент управления активностью людей. Его можно ругать, но, когда его ввели, нам стали давать на 30% больше фонда заработной платы на выплату этого ПРНД. Он, как вы помните, складывается из баллов, которые начисляются за публикации в отечественных, зарубежных научных журналах, за доклады на международных конференциях, за подготовку аспирантов, магистров, за чтение лекций в университете, если вы не являетесь там штатным преподавателем. Из всей этой работы выстраивается шкала - рейтинг сотрудников, и за два предыдущих года по этому рейтингу каждому сотруднику начисляются баллы. Каждый балл дирекция института за счет премиальных средств трансформирует в рубли. Сейчас у нас в ИБМ балл стоит 99 рублей. И если вы публикуетесь в журналах с высоким импакт-фактором, вы набираете такой балл, за который вам выплачивают гораздо больше денег, чем составляет ваш “голый” оклад. В институте есть сотрудники, которые получали втрое больше благодаря ПРНД, чем по их базовой зарплате.

- Получали? Вышли на пенсию?

- Нет, просто ПРНД сменили стимулирующие выплаты (СВ). Они состоят из двух кучек: премиальные выплаты и стимулирующие надбавки. Первые выплачиваются директором из премиального фонда института по представлению руководителя подразделения. А стимулирующие надбавки складываются из надбавок молодым научным сотрудникам и так называемых рейтинговых надбавок (РН). Вот в РН теперь ПРНД и оказался. Между ними вообще можно ставить знак равенства. И народ это быстро понял: сотрудники бросились писать статьи, участвовать в конференциях, активно готовить научную смену, потому что за это им платят. И планки, ограничивающей сумму выплат, нет.

Зато есть связь между публикацией научных статей в приличных журналах и конкурентоспособностью сотрудников при “игре” в гранты. Особенно в конкурсах РФФИ или международных фондов. Плюс немногим меньше 20% всего бюджета ДВО РАН тоже разыгрывается на конкурсной основе. А в ДВО молодые сотрудники имеют специальную номинацию, специальные премии...

- То есть коли молодой сотрудник активен, то не пропадет в РАН?

- В ДВО, если по ПРНД молодой сотрудник и ученый в возрасте набрали одинаковые баллы, молодой еще получит и повышающий коэффициент от 1,5 до 3. Например, у аспиранта коэффициент - 3 (полученные им баллы утраиваются и соответственно оплачиваются). Следующий год после защиты - коэффициент 2, и третий после защиты - 1,5. Выходит порой, что молодой сотрудник, утроив свои баллы, получает как ведущий специалист. Это протекционистская политика защиты молодежи. Вчера, например, подписывал справку о зарплате 23-летней девушки - кандидата наук. Только что защитилась, ее карточка еще из ВАК не пришла, придет - к ее 27 тысячам рублей добавятся еще три. Согласитесь, неплохо для начала.

- Ну а когда начало закончится, коэффициенты опадут...

- К этому времени активный ученый себя проявит. Ведь если у вас есть гранты и вы в этих работах руководитель, то сами решаете, как их тратить. Допустим, молодой сотрудник написал и выиграл грант ДВО (100 тысяч рублей) и 200 тысяч рублей от РФФИ. 300 тысяч, которыми он, заплатив накладные расходы институту (15%), может распоряжаться сам. Он может планировать командировки, расходные материалы, может, сколько считает нужным, пустить на зарплату. Добавьте к этому стимулирующие выплаты, о которых я рассказывал, получается в некоторых институтах ДВО средняя заработная плата научных сотрудников - 40-60 тысяч рублей.

- Но таких же институтов единицы.

- Конечно, не все. У нас в ИБМ в прошлом году средняя зарплата научных сотрудников, по-моему, была в два раз больше, чем по Приморскому краю: 37 250 руб.

То есть у кого - 20 тысяч, а у кого - 90 тысяч рублей. Это уже деньги, которые сотрудник получает за рубежом, но здесь-то он их дома имеет, где жизнь дешевле. И оборудование у нас сейчас не хуже.

- И результаты принадлежат твоей стране.

- О такой вещи пока не каждый думает. Но новые условия - ПРНД, CВ - приостановили отток молодежи за рубеж, особенно этому способствовала политика ДВО РАН, согласно которой очень большие суммы были выделены на закупку самого современного оборудования. Это признают наши зарубежные коллеги из весьма состоятельных западных университетов.

- Что они знают про нас? Даже на эти деньги квартиру девушка не купит.

- Квартиру? Никогда. Но у нас в общежитии еще и члены-корреспонденты живут. А молодого перспективного кандидата наук мы поставим в очередь на жилищные сертификаты. К тому же, если она живет в общежитии, скоро получит во владение некую собственность. Откуда? Мы сняли с дома, где находится общежитие ДВО, этот статус. Зачем? Чтобы обреченные жить в нем до скончания своего века успели приватизировать площадь, на которой живут. Ведь приватизация заканчивается 10 марта 2010 года. А дальше все надо будет выкупать у государства за немалые деньги. Мы сняли статус, и сейчас жилищно-коммунальная контора ДВО будет заключать договоры социального найма, а человек, имеющий на руках договор социального найма, имеет право по Закону о приватизации подать заявление в соответствующие органы и реализовать свое право на приватизацию. А если статус не снят, это общежитие. Как человек, живущий в общежитии, может улучшить свои жилищные условия? Либо вы ему даете квартиру, либо вы даете ему возможность немножко заработать. И заработанное к чему-то добавить. К комнате в общежитии вы добавить ничего не можете, а так у человека хоть полкомнаты будет в собственности.

- Люди довольны?

- Люди взвинчены, волнуются, успеют ли за оставшееся время. Винят ДВО в проволочках. А проволочек нет, есть политическое решение ДВО РАН, которое реализовано прошлым летом через Президиум РАН в Москве. Но дальше началась длительная мучительная процедура: надо все эти комнаты провести через БТИ, получить на них паспорта БТИ, поставить электросчетчики каждому владельцу площади, и либо затем отдать дом на баланс городу (а он ему нужен?), либо, используя договор социального найма с жильцами, получить право обратиться в Центр регистрации недвижимости и реализовать свое право на приватизацию.

- А если в комнате живут трое не связанных родством человек? Получат каждый по одной трети комнатушки?

- Пусть хоть доля комнаты у человека будет. Ее, если у него обстоятельства изменятся, он продать сможет кому-то или, как у нас на Дальнем говорят, уступить за определенную сумму. Минимальная социальная защищенность лучше, чем никакой. Плюс, не забывайте, для тех, кто продолжает работать в институтах, если ему нужно улучшить свои жилищные условия, мы придумываем, как дать ему подзаработать. У нас, например, поработать в отпуск наблюдателем за китами. Можно заработать приличные средства. 46 человек у нас поработали в этой системе в 1990-е годы. 22 из них, в том числе и молодежь, улучшили после этого свои жилищные условия (купили квартиры или добавили и улучшили жилье).

Кстати, тогда цены на квартиры были не запредельные, поработав наблюдателем несколько месяцев, можно было купить жилье. Сейчас, в 2000-е, этой суммы маловато будет.

- А у других институтов есть такие возможности?

- У них - другие, но есть. Многие ведут очень крупные интересные контракты. Если человек хорошо в нем работает, выплаты в нем не лимитированы - хоть миллион плати. У работника банка, служащего, не имеющего права иметь дополнительный доход на основной работе, нет таких возможностей отличиться и заработать. А у нас количество грантов не лимитировано, к тому же международные еще и налогом не облагаются.

- Их не так уж легко получить...

- Я, пока не избрали в академики, регулярно, что ни год, их получал, да еще - гранты президента. Положение и перспектива молодежи в науке, поверьте, не безнадежны. Это в бизнесе олигархами не все станут, даже топ-менеджерами. А в науке грамотный активный человек не пропадет, и на кусок хлеба с маслом заработает. А главное - будет жить, познавая устройство мира. Это весьма почетно, любопытно и перспективно.