Версия для печати
Вернуться к списку

ШАШКИ В НОЖНЫ?

­ Сергей Михайлович, недавно на сайте Российской академии наук был опубликован проект модельного устава института РАН. В комментарии написано, что вы принимали участие в работе комиссии по его подготовке. А зачем нужен типовой устав, если академические НИИ еще до майских праздников привели свои основные документы в соответствие с методическими рекомендациями ФАНО и отправили их в агентство на утверждение?

­ ФАНО подготовило примерный устав в соответствии с законами о некоммерческих организациях, о реформе госакадемий, с постановлениями правительства. Специфику своих организаций институтам предложили прописать самостоятельно, опираясь на действующую нормативную базу. И они заполнили оставленные ФАНО “пустые клеточки” так, как посчитали нужным. Получилось у всех по разному.

Надо сказать, что руководство РАН несколько раз обращалось в ФАНО с предложением совместно поработать над типовым уставом. Насколько я знаю, сотрудники агентства советовались по ряду моментов с представителями наших научных центров. Но вначале их больше волновало точное соответствие формулировок законодательству. Нам же было важно правильно прописать такие существенные для институтов моменты, как взаимодействие с академией, функции и права коллегиальных органов управления. В разосланном ФАНО варианте типового устава, например, все вопросы, связанные с деятельностью Ученого совета, отдавались на откуп директора, который мог его и вовсе не создавать.

На завершающем этапе работы над уставами глава ФАНО Михаил Михайлович Котюков предложил президенту РАН Владимиру Евгеньевичу Фортову для согласования позиций и учета поступивших из институтов мнений организовать специальную рабочую группу. В нее наряду с сотрудниками агентства во главе с заместителем руководителя ФАНО Алексеем Михайловичем Медведевым вошли представители академии и председатель Профсоюза работников РАН Виктор Петрович Калинушкин.

­ Как была организована совместная работа?

­ Состоялось несколько встреч на разных уровнях, где обсуждались позиции РАН и НИИ с одной стороны и ФАНО с другой. В итоге нам удалось достичь согласия по многим пунктам. Несмотря на жесткие ограничения, налагаемые законом о реорганизации госакадемий, мы нашли формулировки, которые не идут вразрез с существующей законодательной базой и одновременно содержат демократические нормы и процедуры, в соответствии с которыми управлялись наши институты.

­ Какие новые позиции удалось внести в модельный устав?

­ В нем напрямую прописано научно-методическое руководство РАН. В ФАНО опасались, что эта формулировка будет трактоваться очень широко, поэтому мы ее конкретизировали. Обозначили все вопросы, в решении которых участвует РАН: составление программы развития института, формирование и утверждение государственного задания, оценка научной деятельности НИИ.

Довольно подробно прописаны в уставе виды деятельности институтов. На проверяющих обычно не действуют аргументы вроде “разрешено все, что не запрещено”: при отсутствии в документах каких­то позиций они просто штрафуют организации за нецелевое расходование средств. К основным видам деятельности институтов относятся выполнение госзадания, научные исследования по проектам, получившим финансовую поддержку научных фондов, инновационная деятельность, образовательные услуги с уровня магистратуры. Все эти работы НИИ могут выполнять и за бюджетные деньги, и по заказам от юридических и физических лиц. Кроме того, мы постарались включить в текст как можно больше вариантов “иных” видов деятельности. Это, например, библиографическое и библиотечное обслуживание, оказание транспортных и типографских услуг, проведение экскурсий и научно­популярных лекций, содействие работникам института в приобретении путевок в санатории, пансионаты, детские оздоровительные лагеря, организация спортивно­оздоровительных мероприятий, сдача в наем закрепленных за институтом на праве оперативного управления жилых помещений, в том числе в общежитиях.

Перечисленные работы ведут многие НИИ, но некоторые решают и весьма специфические задачи. Так, наш Институт проблем химической физики, имеющий на лесной территории полигоны для взрывных испытаний, вынужден заниматься переработкой и реализацией древесины, которая появляется в процессе ухода за лесом. Все эти направления тоже должны быть вписаны в устав.

По договоренности с ФАНО мы примерно в таком же духе расширили многие разделы, в частности, касающиеся прав и обязанностей НИИ, например, проведение конкурсов на замещение должностей научных работников и их аттестация, ежегодное предоставление в РАН научных отчетов.

­ Каков, по новому уставу, круг деятельности ученых советов?

­ Мы восстановили в уставе все функции, которые наши советы всегда выполняли, являясь важнейшими органами управления. Записано, что Ученый совет избирается научным коллективом НИИ и участвует практически во всех действиях, касающихся организации исследований. Так, совместно с директором он разрабатывает и утверждает план научных работ института, программу развития НИИ, обсуждает и утверждает отчеты директора и руководителей научных подразделений. С Ученым советом согласуется кандидатура заместителя директора по науке.

­ По каким вопросам достичь консенсуса не удалось?

­ Не были учтены предложения институтов, под которые не удалось подвести законодательную базу. Например, пока не утвержден Устав РАН, мы не можем вписать в число функций ученых советов право выдвигать представителей на Общие собрания отделений и кандидатов в члены-­корреспонденты и академики. Сделать это предполагается позже.

­ Как все эти новации попадут в уставы институтов, если их документы находятся на утверждении в ФАНО?

­ Мы договорились, что агентство отредактирует присланные уставы в соответствии с достигнутыми договоренностями. Но конкретные нюансы своей деятельности институтам, конечно, придется отражать самостоятельно, когда ФАНО вернет им на доработку проекты уставов со своими правками и замечаниями. Призываю коллег ознакомиться на сайте РАН с согласованным типовым уставом и оперативно внести изменения в свои документы, которые необходимо принимать срочно.

­ На днях прошла Экспертная сессия по оценке эффективности подведомственных ФАНО институтов. В ней участвовал президент РАН Владимир Фортов, вы вели одно из заседаний. Это было совместное мероприятие ФАНО и РАН?

­ Нас привлекли на заключительной стадии. Но ранее академия отправляла в ФАНО свои предложения по сотрудничеству в области оценки эффективности академических НИИ.

Агентство отвечает за проведение этой процедуры, а РАН ­ за научную составляющую деятельности, поэтому наши позиции должны быть согласованы.

­ Есть постановление Правительства России с правилами оценки и мониторинга результативности научных организаций, приказы Министерства образования и науки РФ о перечне показателей результативности российского сектора исследований и разработок, порядке предоставления сведений о результатах деятельности и о Межведомственной комиссии по оценке. Какие документы разрабатывает ФАНО?

­ Правительство выпустило межведомственные правила, а федеральные органы исполнительной власти, имеющие в своем ведении научные организации, в частности ФАНО России, должны сформировать для них методики оценки на основе утвержденной министерством типовой методики, а также дополнить при необходимости базовый перечень показателей сведениями, учитывающими отраслевую специфику.

­ Расскажите, как проходила сессия. Кто в ней участвовал? Что обсуждали?

­ Ранее ФАНО направило в институты опросник по методике и процедуре оценки. В сессии участвовали представители НИИ, которые его заполняли. Глава ФАНО прослушал все пленарные доклады. Ученый секретарь Комиссии по оценке результативности институтов РАН Андрей Сергеевич Кулагин рассказал о том, какие подводные камни приходилось обходить при оценке эффективности работы институтов за последние пять лет, которую недавно проводила Академия наук. Он напомнил о созданной в ходе этой работы и постоянно пополнявшейся в последние годы базе данных АСУ РИД РАН, позволявшей получить любой аналитический срез информации по организациям. С предложениями по корректировке перечня критериев эффективности выступил заместитель директора Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау РАН Михаил Викторович Фейгельман. Академик Алексей Николаевич Паршин рассказал о практике оценки, существующей в других странах. Представители вузов поделились трехлетним опытом работы в рамках новой модели оценки.

После пленарного заседания участники сессии разбились на три секции, где обсуждались критерии отбора экспертов, которые должны проводить аудит научных организаций, система показателей оценки эффективности и принципы формирования программ развития институтов.

­ А как последнее направление увязано с оценкой результативности НИИ?

­ Самым непосредственным образом. Главная задача мониторинга и оценки институтов ­ не поделить их на категории, а разобраться в сути дела, например, почему та или иная организация отстает по ряду направлений и чем ей можно помочь, или как поддержать ведущиеся там приоритетные работы. Оценочная деятельность может принести пользу только в том случае, если не будет сведена к формальным мероприятиям типа: “Попавших в третью группу ликвидировать, а институты из второй слить с НИИ из первой”.

В РАН создание перспективных планов институтов по решению президиума началось два года назад. Мы хотели понять, куда идут наши организации, в каких направлениях лидируют, как собираются развиваться, какие ресурсы им для этого необходимы. Многие институты серьезно подошли к делу и подготовили содержательные и масштабные программы. ГИПРОНИИ РАН проанализировал материально­техническое состояние зданий и оборудования всех академических научных структур. Собранные материалы мы передали в ФАНО и очень надеемся, что они будут использованы.

­ Какие решения приняла экспертная сессия?

­ Подводя итоги на вечернем пленарном заседании, участники встречи констатировали, что пока проблем больше, чем решений. Опыт и подходы к оценке сильно разнятся даже внутри коллективов прежней РАН, не говоря уж про организации бывших РАМН и РАСХН. Представители Сельхозакадемии подчеркивали, что занимаются не “наращиванием хиршей”, а выведением новых сортов и обеспечением населения продуктами питания. Специфику этих учреждений надо принимать во внимание. Перенос акцента на публикационную активность может пойти в ущерб их основной деятельности. Необходимо учитывать и особенности институтов, работающих на укрепление обороноспособности страны, а таких среди академических НИИ немало.

Несмотря на множество нерешенных вопросов, некоторые общие схемы были найдены. Договорились, что начатое продолжит специальная рабочая группа. Разумеется, Академия наук должна выступать в качестве основного эксперта, как это и предписано законом. Если дальнейшая работа будет проходить в том же режиме, что и первая сессия ­ без размахивания шашками, с пониманием того, что действовать необходимо в рамках существующей законодательной базы, ­ мы сумеем найти приемлемые варианты проведения оценки эффективности, которые не нанесут организациям ущерба и, может быть, даже в чем­то помогут.