Версия для печати
Вернуться к списку

ЧАС «ИКС» ДЛЯ АКАДЕМИКОВ

СМОЖЕТ ЗАРПЛАТА УЧЕНЫХ ВЫРАСТИ ДО IOOO ДОЛЛАРОВ? СКОЛЬКО ИНСТИТУТОВ РАН БУДЕТ ЗАКРЫТО?

Способны ли учёные стать купцами?

ОБ ЭТОМ КОРРЕСПОНДЕНТ «РГ» БЕСЕДУЕТ С ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТОМ РАН, АКАДЕМИКОМ ВАЛЕРИЕМ КОЗЛОВЫМ.

Российская газета:

- Итак, страсти вокруг «революционных» концепций модернизации науки, рожденных в кабинетах минобрнауки, а также жаркие споры на общем собрании РАН и даже свист в адрес министра Фурсенко — все позади. Настало тревожное затишье и ожидание 1 января нового года, когда реформа, наконец, стартует. Кстати, тогда же должны решиться и больные для РАН вопросы по ее имуществу. Один из наших выдающихся академиков мне сказал, что за долги по налогам его институт могут просто закрыть. Чего же ждать ученым в наступающем году Собаки?

Валерий Козлов:

- По большинству спорных вопросов мы с минобрнаукой, благодаря взаимным компромиссам, нашли общий язык. Прежде всего — зарплата ученых. По сути, это ядро реформы. Предполагается, что она будет постепенно расти, составив в будущем году в среднем 11 тыс. руб., в 2007-м - 20 тысяч и в 2008 году - 30 тысяч рублей. Но для этого требуется постановление правительства, которое сейчас готовится. Речь, в частности, идет о переходе сотрудников РАН с Единой тарифной сетки оплаты труда на отраслевую систему. Это пилотный проект. Академия первой среди бюджетных организаций страны готова перейти на такую систему. Кроме того, мы просим, чтобы правительство пошло нам навстречу и разрешило направлять на оплату труда не как сегодня 50 процентов получаемых из бюджета денег, а 65. Это трудный шаг, и мы пошли на него после долгих обсуждений и анализа. Ведь придется чем-то пожертвовать при закупке нового научного оборудования. Однако при нынешних нищенских зарплатах мы просто не сохраним ученых, особенно молодых. Некому будет работать даже на имеющихся приборах.

РГ:

- Когда появились сенсационные планы поднять зарплаты ученым до 1000 долларов, стали раздаваться голоса, почему бы не сделать то же самое, например, для врачей и учителей...

Козлов:

- Намек понял. Кстати, такие же мнения высказывали в свое время некоторые участники заседания правительства, где обсуждался этот острый вопрос. Еще раз внесу ясность. Чтобы резко поднять зарплату ученым, мы не берем из бюджета ни одного дополнительного рубля. Как я уже сказал, академия идет на серьезные ограничения, сокращая закупки оборудования. Но этого мало. Мы также вынуждены сократить 20 процентов бюджетных ставок. Хотя они останутся в штате академии, перейдя, подчеркну, в подавляющем числе добровольно, в так называемый инновационный пояс, но думать, как заработать деньги, этим людям придется уже самим. Это для многих непростой шаг. Но, конечно, основной вклад в повышение зарплаты ученых вносит государство, существенно увеличивая расходы на науку в соответствии с графиком, утвержденным президентом страны еще в 2002 году.

РГ:

-  Прежде чем мы поговорим об инновациях, объясните позицию РАН по тем условиям, которыми чиновники минобрнауки обставляют повышение зарплат. Скажем, предлагается выплачивать не полностью 30 тысяч, а сложить ее из базовой зарплаты -это примерно половина суммы — и различных надбавок за ударный труд. Будет эта схема действовать с 2006 года?

Козлов:

- В таком виде нет. Хотя сама идея платить за конкретные дела вполне здравая, но вот какие выбрать критерии и соотношения долей в зарплате — решать самим ученым. Такие цифры не должны нам спускать чиновники министерства. Говорю им не в обиду, просто нам на месте, что называется, виднее. Более того, у нас самые разные институты, скажем, математические или теоретической физики, которые ведут фундаментальные работы, а есть другие, со значительной долей хозрасчетных работ. Нельзя сразу всех стричь под одну гребенку. Так можно только дров наломать. Что касается будущего года, то зарплата в 11 тысяч рублей сложится из базовой и надбавок за участие в исследованиях по программам президиума академии и ее отделений. Кроме того, среди предложений минобрнауки есть ограничение на возраст руководителей: директора института — 65 лет, завотделом и лабораторией — 60 лет. Или предлагается обязать сотрудника, получающего зарплату из бюджета, существенно сократить сроки работы за границей. Может, некоторые из этих идей и вполне здравые. Но все это высказывается без обсуждения с академией. Стоит ли удивляться негативной реакции ученых, мол, опять нам не доверяют, что сами можем решить подобные вопросы.

РГ:

- Пожалуй, самый радикальный и вызывающий массу вопросов и споров шаг в будущей реформе — это создание инновационного пояса, куда за три года должна перейти пятая часть сотрудников академии. Уже в 2006 году первыми «переселенцами» будут семь процентов из работающих сегодня в штате институтов. Места для них готовы?

Козлов:

- По мнению директоров институтов, эта первая волна реформы пройдет спокойно. В основном будут сокращены вакансии, некоторые совместители и те, кто, честно признаемся, просто ходит на работу. С ними не расставались, чтобы сохранять фонд зарплаты.

РГ:

- Но вы же говорили, что в инновационный сектор будут переводить добровольно...

Козлов:

- Не совсем так. В связи с переходом на новую систему оплаты каждый институт проведет аттестацию, и думаю, теперь уже не столь формально, как это нередко делалось. И кого-то выведут за штат, в инновационный сектор. Надо не забывать, что все же главная задача академии — создавать новые знания. Если человек на это явно не способен, пусть попробует себя в другой сфере. Но там условия уже более жесткие. Не зарабатываешь сам для себя деньги — придется вообще уйти. Нельзя платить только за то, что человек является на рабочее место. А вообще сейчас один из главных вопросов реформы — как разделить в одном институте деньги тех, кто ведет фундаментальные исследования и останется на содержании государства, и кто займется инновациями, а значит, сам будет заботиться о своем заработке. Ведь пока многие ученые, говоря образно, сосут двух маток: получают и зарплату, и одновременно имеют неплохие деньги, выполняя на стороне хоздоговора. До сих пор на это закрывали глаза, так как зарплата ученых мизерная. Теперь, когда ситуация меняется, каждому придется выбирать одну кассу. Впрочем, и здесь мы не хотим делать резких движений. В будущем и следующем годах останется финансовый «гибрид», и только в 2008 году потоки окончательно будут разведены.

РГ:

- Министр Андрей Фурсенко утверждает, что из ста инновационных проектов успешными оказываются 1 — 2. Неужели сразу 20 процентов ученых готовы пуститься в столь рисковый бизнес, превратиться в купцов?

Козлов:

- Давайте проясним ситуацию. Инновации — это доведение идеи до стадии изделия, товара. А предварительно надо провести исследования, конструкторские работы, создать опытный образец, который уже можно предъявить бизнесмену. Только увидев идею в железе, он может раскошелиться. Такими инновациями, так сказать в чистом виде, наши институты в принципе не имеют права заниматься. Им запрещено делать все, что приносит прибыль. Не случайно ученые недоумевают: с одной стороны, РАН призывают включаться в инновационный процесс, даже пеняют, что мы недостаточно активны, а с другой — финансовые органы это запрещают. Чтобы снять это противоречие, нужен закон об инновациях. Кстати, в свое время он был даже принят Думой, но отвергнут президентом как недостаточно проработанный. С тех пор прошло восемь лет, а дело стоит. Как не решается еще один ключевой для инноваций вопрос — об интеллектуальной собственности. Кому она должна принадлежать, государству, на чьи деньги создана, или ее авторам?

РГ:

- Но что же в таком случае будет представлять собой академический инновационный пояс?

Козлов:

- Речь, прежде всего, о том, чем и сегодня занимаются многие ученые, — это хозяйственные договора и контракты. Кстати, уже сегодня они приносят РАН почти 40 процентов прибавки к . бюджету. Кроме того, наши «инноваторы» могут заниматься начальным звеном процесса превращения идеи в изделие: исследованиями, конструированием, и, наверное, даже созданием опытного образца. Наконец, институт вправе продавать созданные в инновационном секторе патенты, ноу-хау.

РГ:

- В РАН ходят тревожные разговоры, что в будущем году намечено сократить сразу 50 из 400 институтов. Это так?

Козлов:

- Да. В начале 90-х годов численность сотрудников РАН начала резко падать, зато институтов — расти. Что и понятно, ведь в экстремальных условиях могли выжить только небольшие коллективы, а крупные институты, которые ранее решали проблемы государственного масштаба, остались без прежнего объема работы. Сейчас ситуация стабилизируется. Мы стали разбираться с нашим хозяйством, и видим, что некоторые институты дублируют друг друга. Поэтому какие-то будут объединены в один, какие-то присоединят к более крупным. Кстати, в прошлом году уже было преобразовано примерно 50 институтов.

РГ:

- И последнее. Все ученые с тревогой ожидают 2006 год еще и потому, что для РАН отменяются льготы на землю, а также придется платить огромные налоги за 2005годна имущество. Многие убеждены, что если эти планы реализуются, то они окажутся для РАН роковыми. Даже говорят о часе «X» или часе истины. Ваши оппоненты не собираются менять позицию?

Козлов:

- Увы, пока все остается по-прежнему. Скажу сразу, у академии денег для этого нет. Минфин обещает компенсировать траты, но механизм до сих пор не ясен. Но даже если он начнет действовать, уверю вас, начнется неразбериха, будут попытки отчуждения имущества РАН, которое, кстати, является федеральным, и тогда ученым будет точно не до науки. Поэтому надеюсь, что в ближайшее время к этому больному вопросу правительство вернется, разберется в ситуации, и налоги все же будут отменены.