Версия для печати
Вернуться к списку

НАДЗОР ВРЕДИТ НАУКЕ. НО И РЕФОРМЫ НУЖНЫ, СЧИТАЕТ АКАДЕМИК Ж. АЛФЁРОВ

Ж.А.: - В разное время по-разному было. При Брежневе, как правило, кто-то из Политбюро приезжал на общее собрание АН СССР, обычно второй секретарь ЦК, и говорил: конечно, это ваше дело, но мы рекомендуем такого-то. Кстати, в 1975 г. по одному короткому жесту Брежнева, который лично присутствовал на собрании, посвящённом 250-летию Академии наук, я догадался, кто будет следующим президентом. (Смеётся.)

Кремль действительно причастен к выборам президента РАН, но только другим образом. Согласно уставу академии кандидатура её избранного президента должна утверждаться (или не утверждаться) Президентом РФ. А избирается он общим собранием РАН путём голосования. То есть в этой процедуре главную роль играет позиция научного сообщества, а не такие детали, как кто на кого посмотрел, что сказал и т. д.

«АиФ»: - Одна из претензий к РАН, звучащая в последние годы: это закостеневшая структура, она не способна себя реформировать. Так способна или нет?

Ж.А.: - Конечно, академия должна меняться, реформы нужны. Но не нужно проводить реформы ради реформ, опираться исключительно на аргументы типа: «А вот в цивилизованных странах...» Нам часто говорят, что на Западе академии наук - это такие «клубы именитых учёных», а у нас, мол, РАН имеет свои лаборатории, так давайте их упраздним!

Мы, проведя в 1990-х в нашей стране реформы по принципу «как в цивилизованных странах», уже натворили столько глупостей! Не дай бог подобные реформы устраивать в РАН. Россия - тоже цивилизованная страна, но у нас должен быть свой подход. Я люблю по этому поводу цитировать Дэн Сяопина. Он говорил: «Неважно, какого цвета кот - чёрный или белый. Главное - хорошо ли он ловит мышей». Надо смотреть, как сделать науку более эффективной для решения именно наших задач, а не чьих-то чужих.

«АиФ»: - Не сгущаете ли вы краски? Мир становится всё более глобальным, а уж наука тем более!

Ж.А.: - Наука всегда была интернациональной. И мир становится глобальным, вы правы. Но в этом глобальном мире мы должны занимать лидирующие позиции. В науке в том числе. Тут связь прямая: кто лидирует в науке, тот лидирует в мире! Когда мне вручали Нобелевскую премию, я обратил внимание на фразу Джеймса Хекмана, экономиста из Чикаго. Он сказал: «Научно-технический прогресс во второй половине ХХ века полностью определялся соревнованием США и СССР. И очень жаль, что это соревнование закончилось!»

«АиФ»: - Вам тоже?

Ж.А.: - Сейчас мы живём в других условиях. Но всё равно должны успешно соревноваться и с США, и с Европой, и с Китаем. И наращивать наш потенциал - научный, технический, военный. А делать это можно только в соревновании - как иначе? Приведу ещё одну цитату. Она принадлежит нобелевскому лауреату по химии Фредерику Жолио-Кюри: «Если страна не развивает свою науку, она подвергается колонизации».

Дисциплина и поиск

«АиФ»: - Научные прорывы советской эпохи были осуществлены в условиях тоталитарного режима. Учёные работали в шарашках под жёстким надзором и контролем. Может, мы иначе и не умеем?

Ж.А.: - Космический и ядерный проекты были прежде всего в­оенными и проводились в режиме строжайшей секретности и контроля и в США, и в СССР. В другое время наши учёные имели свободу выбора, развитие исследований определялось внутренней логикой развития соответствующих областей знаний. Дисциплина в науке нужна не меньше, чем в других областях, но прежде всего это самодисциплина. А слишком жёсткий надзор науке, наоборот, вредит. В науке самую большую ценность имеют не ожидаемые, а неожиданные результаты. И чрезвычайно важна атмосфера свободного поиска. Во всех российских институтах, откуда вышли наши нобелевские лауреаты по физике, был заложен такой стиль общения: на любом семинаре аспирант или студент был на равных с академиком. Он мог, не стесняясь, задать любой вопрос, даже глупый, и академик в ответ - вот что замечательно! - не боялся показаться глупым.

А вот когда политики начинают вмешиваться в конкретные научные проблемы, рассуждая, что там важно, а что неважно, это плохо. Самый яркий пример - закрытие генетики в СССР. Между прочим, нечто подобное могло случиться с физикой. В 1949 г. главный редактор «Правды» прислал И. В. Курчатову философскую статью, планировалась дискуссия по физике: отвечает ли она принципам диалектического материализма? Курчатов собрал коллег: что делать будем? Решили звонить Лаврентию Павловичу. Сказали ему: выбирайте - либо дискуссия, либо ядерная бомба. Он: «Вы что, ультиматум ставите?» «Да нет, просто нас хотят убедить, что квантовая механика - не та философия, а эквивалентность массы энергии не соответствует диамату. Но вы поймите, Е=mc2, а если это неправильно, то бомбы не будет!» - был ответ. Берия потом перезвонил и сказал: не будет дискуссии, работайте спокойно.

«АиФ»: - Нынешнего противостояния РАН и Минобрнауки не видит только слепой. Что за ним стоит?

Ж.А.: - К сожалению, многие люди часто принимают формальные показатели за самое главное, не видя более важных проблем. Возьмём индексы цитирования учёных. Да, в них есть свой смысл, но зачем ставить их во главу угла? В своё время западные коллеги ценили нас, советских учёных, не за наши индексы цитирования, а за ту научную работу, которую мы сделали. Они без всяких индексов понимали, какую ценность она несёт. Да что далеко ходить - когда я решал проблему создания «идеальных гетероструктур», за что позже получил Ленинскую и Нобелевскую премии, мой индекс цитирования был крайне низким. Да и опубликовал я до этого всего 5-6 статей.

Сейчас у российской науки немало проблем. И дорога одна - решать их, снова возрождать науку, вкладывая в неё средст­ва. Уверен, это задача государственной важности