http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=c6fcce17-62e2-4b6d-ba77-092704c292e5&print=1© 2024 Российская академия наук
На конференции «Инновации в бизнесе», прошедшей в Институте современного развития (ИНСОР) 20–21 июля и организованной компанией «Марчмонт капитал партнерс», было много интересных людей. Не будет ошибкой сказать, что наибольшее внимание аудитории привлёк один из руководителей венчурного фонда «Сбережения и инвестиции» Олег Дьяченко, пусть он и не такая публичная фигура, как настоящие «монстры» венчурного дела, например Александр Галицкий из Almaz Capital, тоже один из спикеров. Именно вокруг Дьяченко собирались самые большие толпы страждущих внимания бизнесменов, начинающих и не совсем. Многих интересовала возможность фандрайзинга, но это дело долгое, а здесь и сейчас можно было получить от опытного человека идеи и информацию отменного качества.
Олег Дьяченко: «Сколково» в производственные проекты не вкладывается. Фото автора Со мной Олег Геннадьевич поделился мнением о работе «Сколково» и опытом взаимодействия с главным на данный момент инновационным центром России.
Что можете сказать о сотрудничестве со «Сколково»?
– Есть разрыв между «Сколково» и той инфраструктурой, которая построена в стране. «Сколково» пытается делать R&D-центры в отрыве от заказчиков, инвесторов и тех учёных центров, которые уже есть. Возьмите перечень их проектов и посмотрите: основная масса – это трансфер технологий: Cisco, Microsoft, Сбербанк (это из крупных). Но практически ни одного проекта из наукоградов, университетов, таких как Бауманка, МГУ, нет. Почему? В «Сколково» сориентировались на то, что проекты должны быть разработкой исключительно интеллектуальной части. А НИР от НИОКР в России отделить очень трудно. Практически невозможно. Пример: мы к ним приходим и говорим: «У нас труба, которая сейчас держит 180 °C для ЖКХ. Мы собираемся провести сертификацию и сделать её на 250–600 °C, чтобы она была применима для агрессивных сред, для нефтянки». Они: «Для этого надо опытную лабораторию развернуть». Спрашиваем: «Зачем? Мы у вас компанию сделаем, будем оттуда заказывать на “Уфа-нефтехимия”». Они: «Нет, тогда делайте свой проект не в “Сколково”, а в Башкирии». Всё!
Они производством вообще не занимаются. Это проблема.
Выходит, исключительно работают на создание интеллектуальной собственности?
- Скажу так: они создают постиндустриальную экономику без индустрии. Как они это собираются сделать – отдельный вопрос. Мы с ними нормально общаемся, дружим. Я, наверное, уже проектов восемь попытался там поставить. Понятно: «без налогов» – интересная тема. Но у них есть ограничение, насколько я понимаю, принятое наблюдательным советом «Сколково»: в производственные проекты они не вкладываются <…>. У них только один сектор не требует лабораторных и ОКРовских дел – IT. Для IT это нормально. А как сделать новый материал для центрифуги атомного реактора без лабораторных исследований, без обработки радиологическими методами, оборудование для которых в Обнинске и Димитровграде находится?
В «Сколково» есть такой проект?
– Да, у них есть подобные проекты – по новым материалам. Более того, есть по новым металлам для бортовой стали, трубопроводов (так называемые «азотистые стали»)…
Минпромторг России, кстати, предыдущие годы очень неплохо поработал (имеется в виду, что задел для многих технологий, которые уже сейчас можно коммерциализировать, создан при поддержке этого министерства. – STRF.ru). Надо отдать должное Христенко: несмотря на то что процесс проходил тяжело, они опытных образцов создали много. Можно брать и запускать бизнес. У них есть очень серьёзные вещи по металлургии, машиностроению и т.д. По авиастроению есть новый материал – пожалуйста, углепластики (целая технология запущена). Фонд Бортника также можно упомянуть: из 17 наших проектов (имеется в виду проектов «Сбережения и инвестиции». – STRF.ru) семь мы «забрали» оттуда. А со «Сколково» пока сложнее.