http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=c71c3b38-668e-4b0c-b7b0-76fa141d6f9b&print=1© 2024 Российская академия наук
Или и то, и другое вместе? В чем именно причины? Большие города вынуждены быть этнически разнообразными. Если бы Рим был лишь для итальянцев, а Лондон - только для англичан, они не были бы Лондоном и Римом, этническое разнообразие делает их столицами мира. Париж тоже был одной из столиц мира. И дело Парижа - справиться с этой ситуацией. Но Москва не менее этнически разнообразный город. Возможно ли повторение парижских событий у нас? Эмиль Паин, руководитель Центра по изучению экстремизма и ксенофобии Института социологии РАН, и Елена Филиппова, эксперт Института этнологии и антропологии Российской академии наук, постарались проанализировать причины и следствия беспорядков во Франции и уроки, которые нам стоило бы из них извлечь.
Российская газета: Разделяете ли вы мнение, что все происходящее означает кризис политкорректности, либерализма и что надо было проводить более жесткую миграционную политику?
Елена Филиппова: Кризис либерализма - да, но, скорее, экономического либерализма. То, что происходит во Франции, - не религиозный конфликт и не конфликт цивилизаций, а, как считают большинство моих французских коллег, проблема кризиса молодежи и утраты идеалов и иллюзий. Экономический рост во Франции остановился, безработица достигает 10 процентов, а в проблемных кварталах доходит до 40 процентов. Французское государство всячески поощряло миграцию, и даже были внесены изменения в законодательство о гражданстве. Это делалось из-за того, что французы, которые давно живут в стране, не хотели выполнять некоторую работу. Система социального обеспечения такова, что быть безработным и получать льготы выгоднее, чем выполнять неинтересную работу. Пришлось нанимать пришлое население.
Эмиль Паин: Я не хотел бы переводить проблему в сугубо социальную, даже из соображений политкорректности. При всей социальности и молодежности происходящего во Франции основной отряд выступающих все-таки - люди определенной этнической принадлежности и религиозности. Кроме того, такое уже было и в Голландии, и в Англии. На мой взгляд, основная проблема в том, что люди, являющиеся французами во втором и третьем поколении, частью французской нации себя не почувствовали. Это кризис знаменитой французской модели - одна страна, один народ, один язык. Общая политико-правовая и идеологическая основа этой концепции правильная, но она недостаточная. И то, что произошло, скорее всего, побудит и французское, и всеевропейское общество пересматривать эту идеологию.