Новогодние подарки бывают разными. Особенно приятными оказываются подарки нежданные. Такой вот подарок и пришел от бельгийского телевидения в самый канун 2023 года: фламандский канал показал интервью с аббатом Жоржем Леметром, снятое в 1964 году. Это видео считалось потерянным и нашлось совершенно случайно. Причина моей радости заключалась в следующем. Я много читал о Леметре, видел фотографии, в том числе рядом с Эйнштейном, но никак не ожидал увидеть его «живьем». И тут такой подарок! Жорж Леметр был выдающимся ученым, теоретически предсказавшим расширение Вселенной еще в 1927 году, независимо от нашего соотечественника Александра Фридмана, получившего тот же результат пятью годами ранее. Леметр удивительным образом совмещал сан католического священника с совершенно мирским подходом к научным проблемам. В этом единственном видеоинтервью 70-летний Леметр на исходе жизни как раз и коснулся того, как ему это удавалось. Ниже я буду обильно приводить отрывки из его высказываний, кое-где вставляя свои комментарии.

Интервью начинается с ответа на вопрос, который остался за кадром: «…Ответить на этот вопрос нелегко, потому что он затрагивает многие аспекты. Пожалуй, ответить на него можно, упомянув в качестве контекста высказывание крупного французского математика Эли Картана, сделанное им в 1927 году по поводу теории групп и геометрии. Он упомянул, что современная физика не терпит предположения, согласно которому законы природы задаются априорно, заставляя их действовать в каждой части пространства и во всем пространстве в целом. А именно это и происходит при простом применении теории относительности к теории Фреда Хойла. То есть Фред Хойл в своей теории стационарной Вселенной неявно полагает, что вся Вселенная принадлежит к некой группе, которая включает всё множество пространств. Пожалуй, это нужно пояснить…»

Пояснение действительно будет нелишним. В конце 1940-х годов британский ученый Фред Хойл предложил теорию стационарной Вселенной. В ней он учел надежно установленный к тому времени факт разбегания удаленных галактик и предположил, что для сохранения одинаковой плотности материи в пространстве она должна порождаться в виде водорода в очень незначительных количествах (соответственно, проверка этого предположения была практически невозможна). Хойл ввел в уравнения общей теории относительности Эйнштейна дополнительный член, скалярное С-поле, ответственное за порождение материи. Кроме того он считал, что Вселенная существует вечно. Кстати, Эйнштейн тоже поначалу считал, что Вселенная статична, а когда Фридман указал ему, что это не так, Эйнштейн ввел в свои уравнения дополнительный член, позволявший сохранять Вселенную статичной. Позднее он от него отказался.

В конце 1940-х годов появилась конкурирующая модель эволюционирующей Вселенной, предложенная Георгием Гамовым . Согласно ей, вся материя образовалась сразу, в некий момент времени, удаленный от нас примерно на 15 млрд лет. Модель Гамова позднее получила название теории Большого взрыва. По иронии судьбы, это броское название дал ей Фред Хойл. Основным предтечей возникновения этой теории справедливо считался Жорж Леметр, который еще в 1931 году в короткой заметке предположил, что Вселенная могла возникнуть из одного-единственного атома, чей атомный вес был бы равен полной массе Вселенной .

В интервью Леметр продолжил свое объяснение так: «Давным-давно, лет сорок назад, все думали, что Вселенная должна быть статичной, что ничего не меняется. По сути, это было априорное представление, применявшееся ко всей Вселенной…» — «…которое следовало из опыта», — подал реплику ведущий. Леметр среагировал весьма эмоционально: «Ничего подобного. Вовсе нет! Это было априорное представление. Так что факты, свидетельствовавшие о расширении Вселенной, делали эту теорию неприемлемой. Тогда ее авторы были вынуждены признать наблюдаемые изменения. Но раз они были против изменений, то хотели сделать их минимальными. И они сказали: „Ладно, приходится признать, что что-то меняется. Но меняется только масштаб, что-то там происходит, но в меньшем масштабе, а в целом всё остается по-прежнему“».

Нужно сказать, что Леметр и Хойл были если не друзьями, то хорошими приятелями и относились друг к другу с большой симпатией. Хойл отзывался о Леметре как о веселом, остроумном, легком в общении человеке. После проходившей в 1957 году в Ватикане конференции Леметр напросился в попутчики к Хойлу с женой, которые отправлялись в другой город на машине. Леметр прекрасно знал Италию и рекомендовал посетить далекие от туристских троп места. Небольшие трения в пути возникли из-за ленча. Хойл как водитель хотел наскоро перекусить и ехать дальше. Леметр же предпочитал поесть основательно, с бутылочкой вина. Компромисс был найден быстро: после плотного ленча Леметр укладывался на заднем сидении и мирно похрапывал до вечера. А вот в своих диаметрально противоположных научных взглядах они были бескомпромиссны и нещадно спорили друг с другом.

Дальше Леметр делает довольно неожиданное для священника заявление. Он вспоминает британского физика Эдварда Милна, которого он назвал предшественником стационарной теории Хойла. Леметр сослался на его слова о том, что за происхождением Вселенной скрывается некий план. Казалось бы, это именно то, что нужно человеку, уверенному в существовании высшего разума. Ведь логично было бы тогда предположить, что этот божественный высший разум и является автором такого плана. Но нет, Леметр был другого мнения: «Они считают, что есть какой-то план. В этом их идея, а не в том, что во Вселенной есть законы, на основании которых в ней что-то происходит. А ведь, как говорил Картан, законы локальны, возможно, различны, так что той однородности, о которой говорит Хойл, быть не может».

Тут же Леметр вспоминает о своих беседах с Хойлом: «Он мне рассказывал, что когда ему в голову пришла его теория, он решил, что должен от нее отказаться. „В ней ничего не происходит, ничего не происходит“, — повторял он. А потому ему и понадобилось творение. А что же означает это слово „творение“? Это слово носит философский или религиозный подтекст, но не имеет ничего общего с рассматриваемой проблемой. Что скрывается у Хойла за этим „творением“? Всего лишь образование водорода, причем фантастическим и невиданным способом. Вот почему он использовал слово „творение“».

Тут Леметр понижает голос: «Скажу больше: этот водород выглядит как фантом, как привидение. Как те привидения, что населяют шотландские замки. Никакой физический механизм „творения“ этого фантомного водорода не предлагается. Довольно странно решать проблемы с помощью фантома, ведь он может исчезнуть так же внезапно, как и появился. Не говоря уж о нарушении закона сохранения энергии, самого надежного из известных законов».

Обвинения в самом страшном для физика грехе — нарушении закона сохранения энергии — стали выдвигаться против модели Хойла сразу же после ее появления. Он отбивался, заявляя, что у него этот закон выполняется, но применительно к чему-то более общему, чем энергия. Звучало это странновато и не очень убедительно. Леметра Хойл явно не убедил.

Подводя итог данному спору, Леметр резюмировал свое основное несогласие с Хойлом: «Его теория априорна. Он заранее решил, что Вселенная должна быть статична и стал искать способы свести изменения к минимуму. Мне не кажется, что во Вселенной действуют глобальные законы, предполагающие, по мнению Хойла, наличие некоего дизайна, некоего плана. Я смотрю на это иначе».

Затем ведущий попросил изложить в нескольких словах, если это возможно, теории Большого взрыва, чем поставил Леметра в некоторое затруднение: «Видите ли, такая постановка вопроса недостаточно конкретна. Хойл признавал, что есть много теорий, которые он назвал Большим взрывом. Я не знаю, в какой степени его стрелы, направленные в сторону этих теорий, достигают своей цели. Что же касается самой старой из этих теорий, то это гипотеза „протоатома“, l`atome primitif, предложенная мной в 1931 году. Похоже, что меня его стрелы вообще не задевают».

Леметр поясняет свою мысль, отмечая, что Хойл атакует воображаемые им теории, а не то, что предложил сам монсеньор. Согласно представлению Леметра, в его теории протоатома «имеется начало, но оно полностью отличается от нынешнего состояния нашего мира. Его можно представить себе как появление всех форм материи в результате распада некого атома. Согласно этой теории, появляется расширяющаяся Вселенная, заполненная плазмой, очень энергичными частицами, разлетающимися во все стороны. Появляется нечто, совершенно непохожее на однородный газ. В результате какого-то труднопредставимого процесса, детали которого неясны, местами должны были образовываться облака газа, обладавшие большими скоростями…»

Дальше Леметр рассказывает о том, как в результате взаимодействия горячей плазмы с облаками газа мог образовываться водород, и подчеркивает, что, в отличие от фантомного водорода Хойла, его водород сформировался в результате какого-то физического процесса, а не из ничего. А далее он приводит интересную деталь. Леметр полагает, что некоторая часть излучения могла не вступить во взаимодействие с газом и ускользнуть в виде космических лучей, а те могли дожить до нашего времени. Он в курсе того, что некоторые допускают обнаружение таких лучей, которые называют реликтовыми, но сам предпочитает более поэтичный образ. Для него это «древний фейерверк». И следы его можно обнаружить сейчас.

Тут невольно возникает вопрос: а не мог ли Леметр еще тогда услышать об обнаружении американскими физиками Арно Пензиасом и Бобом Уилсоном загадочного излучения, идущего от всего неба? Они не знали, что это за излучение и объяснение ему дали теоретики Джим Пиблс и Роберт Дикке, заявив, что это реликтовое излучение, дошедшее до нас от Большого взрыва. Результаты наблюдений Пензиаса и Уилсона, а также выводы теоретиков были опубликованы в 1965 году. В 1978 году Пензиас и Уилсон были удостоены за свое открытие Нобелевской премии по физике.

Похоже, говоря о древнем фейерверке, Леметр не знал об открытии реликтового излучения. В своей Нобелевской лекции Уилсон привел копию страницы рабочего журнала, где зафиксированы результаты первого наблюдения непонятного шума в антенне. На странице четко видна дата — 20 мая 1964 года. На отладку оборудования и на то, чтобы убедиться в отсутствии помех в самой антенне, ушел еще год, и только летом 1965 года состоялась встреча с теоретиками, предложившими свое объяснение этому шуму как реликтовому излучению.

В то время Жорж Леметр был уже сильно болен. В конце декабря 1964 года он перенес инфаркт, а в 1965 году ему диагностировали лейкемию и поместили в больницу, где он и скончался 20 июня 1966 года в возрасте 72 лет. За три дня до смерти Леметра посетил один из коллег и успел рассказать об открытии реликтового излучения — порадовал его, пусть это излучение и не было похоже на остатки фейерверка.

Но вернемся к интервью. Ведущий, конечно, не мог не задать очевидный вопрос: раз в теории Леметра присутствует начало, то нет ли в ней религиозной составляющей? Леметр отвечает так: «Естественно, многие люди полагают, что я защищаю свою идею протоатома из скрытых религиозных соображений. Но ведь никто точно не знает собственной психологии, что он на самом деле думает».

Тут речь Леметра становится несколько путаной, не очень связной. Он хочет что-то сказать об осознанном действии, но прерывает сам себя и продолжает: «Мне кажется, что влияние этой теории на философские… философско-религиозные проблемы заключается совершенно в ином. Это довольно сложный вопрос, и вряд ли я смогу его осветить в нескольких словах… Если моя теория верна, то в каком-то смысле философская проблема творения просто исчезает».

Тут ведущий вместо того, чтобы прояснить это интересное высказывание, внезапно меняет тему и интересуется, действительно ли Леметр просил свое церковное начальство, чтобы оно не…

Фразу он не закончил, потому что его прервал Леметр и весьма эмоционально. Прежде чем снова дать ему слово, поясню, на что намекал ведущий. Ходили упорные слухи, будто папа римский Пий XII хотел подтвердить библейскую версию сотворения мира теорией Большого взрыва, а Леметр его от этого отговорил, убедив не смешивать науку и религию.

Вот снова выдержка из интервью: «Я слишком уважаю авторитет высоких служителей церкви, чтобы указывать, что им следует делать. Они и сами знают, что им делать… Некоторые говорят: „всё произошло ниоткуда, из ничего“. Я придерживаюсь другой точки зрения. По-моему, начало настолько непредставимо, настолько отлично от нынешнего состояния мира, что вопрос о начале просто не возникает. Более того, это начало есть начало множественности. Вселенная возникла из одного кванта или из очень малого числа квантов так, что невозможно задать вопрос, от чего они отделились… Потому нельзя говорить, что что-то взялось из ничего. Это начало пространства-времени, и с этим нет никаких проблем… А кто-то, так сказать, по умолчанию, не прочь привлечь Господа, который дал бы всему толчок, как говорил Лаплас (на самом деле о таком толчке говорил Блез Паскаль, Леметр оговорился. — В. М.). В начале нет ничего особенного… Начало — это не то место, где можно говорить о Господе, который что-то толкает, как о гипотезе… Напомню слова Джинса: „перст Господень, колеблющий эфир“ — вот их начало. Такая идея неприятна религиозному сознанию. Здесь Господь низводится до уровня первопричины. Мне же кажется, что одним из вкладов моей теории может быть избавление от именно такого рода трудностей».

Ведущий задает последний вопрос: «То есть, говоря конкретно, вы отвергаете идею, согласно которой движение галактик должно объясняться Господом?»

Леметр: «Ясное дело! Если Господь поддерживает галактики, то он делает это как Господь. Он не действует как сила, которая должна всему противостоять. Это не часовщик Вольтера, который должен время от времени подзаводить свои часы, не правда ли? [Веселый смех] Вот так».

Здесь интервью кончается. Относиться ли к нему серьезно или нет, предоставляю судить читателям.