http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=ca59419b-81cc-4b9b-accf-47d7316af2be&print=1
© 2024 Российская академия наук

Стратегия и Концепция социально-экономического развития России до 2020 года: экономический анализ

Президентская стратегия

Смысл заявленной президентом стратегии вполне соответствует объективным требованиям повышения конкурентоспособности российской экономики и конституционным целям социального государства. В отличие от приснопамятных стратегий Грефа, Ясина и Гайдара, которые во главу угла ставили цели умозрительных реформ, эта стратегия исходит из содержательных задач развития экономики на основе НТП, кардинального повышения ее эффективности и социальной ориентированности. Возникает надежда, что получив правильные ориентиры, государственная машина и деловое сообщество смогут повернуть, наконец, экономику страны на инновационный путь развития, вывести ее на траекторию быстрого и устойчивого роста на передовой технологической основе.

Президент в своем выступлении на Госсовете определил основные ориентиры социально-экономического развития России до 2020 года: возвращение России в число мировых технологических лидеров, четырехкратное повышение производительности труда в основных секторах российской экономики, увеличение доли среднего класса до 60%-70% населения, сокращение смертности в полтора раза и увеличение средней продолжительности жизни населения до 75 лет. При этом он призвал «сконцентрировать усилия на решении трех ключевых проблем: создании равных возможностей для людей, формировании мотивации к инновационному поведению и радикальном повышении эффективности экономики, прежде всего на основе роста производительности труда».

Следует заметить, что в отличие от прошлых стратегий, исходивших из наивного представления о чудодейственности механизмов рыночной самоорганизации, нынешнюю стратегию отличает трезвое понимание сложного положения российской экономики, теряющей конкурентоспособность и стремительно опускающуюся на сырьевую периферию мирового рынка, лишаясь внутреннего потенциала самостоятельного развития. Несмотря на решение задач удвоения ВВП за последнее десятилетие, Президент совершенно правильно констатирует тупиковость инерционного энергосырьевого сценария развития, низводящего Россию до роли сырьевого придатка мировой экономики. И, в соответствии с рекомендациями науки, определяет приоритеты государственной политики: инвестиции в человеческий капитал, подъем образования, науки, здравоохранения, построение национальной инновационной системы, развитие наших естественных преимуществ и модернизация экономики, развитие ее новых конкурентоспособных секторов в высокотехнологических сферах экономики знаний, реконструкция и расширение производственной, социальной и финансовой инфраструктуры.

Для перевода страны на инновационный путь развития ставится задача кардинального повышения инновационной и инвестиционной активности, доведение уровня накопления до 30% от ВВП, перехода к стандартам развитых стран в сфере бюджетной политики. Это означает, что уровень финансирования образования должен достичь 7% от ВВП, здравоохранения — 6%, науки — 3%. Иными словами, расходы государства на эти отрасли должны быть удвоены.

Таким образом, впервые за все постсоветские годы государство решилось взять стратегическую инициативу в свои руки. Вплоть до последнего времени эта инициатива находилась в руках международных финансовых организаций, экспортеров сырья, транснациональных корпораций, естественных и неестественных монополий, а также организованной преступности. Каждый из этих субъектов навязывал стране свою стратегию, комбинация которых породила порочные круги институциональных ловушек, в которых оказалась стремительно деградирующая российская экономика. Развитие последних лет шло по инерции этих стратегий, а относительно благополучные макроэкономические показатели достигались не столько благодаря, сколько вопреки политике государства, которая до позапрошлого года характеризовалась безыдейностью и безынициативностью, следовала псевдолиберальным рецептам международных финансовых организаций.

Да и сегодня макроэкономическая политика государства формируется на основе догм Вашингтонского консенсуса, а попытки запустить институты развития, простимулировать инвестиционную и инновационную активность, решить перезревшие социальные проблемы остаются недостаточными для преодоления сложившихся тенденций деградации. Без адекватных усилий в ближайшие два года со стороны государства объявленная Стратегия останется благим пожеланием.

К сожалению, последние решения федеральных органов государственной власти не вселяют оптимизма. Вопреки объявленной президентом стратегии развития Правительство и Госдума планируют львиную долю дополнительных доходов бюджета за прошлый год отправить за рубеж на кредитование избыточных государственных расходов стран НАТО. Еще триллион рублей в условиях критической нехватки средств для модернизации нашей экономик будет заморожен в стремительно обесценивающихся иностранных бумагах. Всего искусственное сужение инвестиционного потенциала российской экономики вследствие ошибочной денежной политики достигнет 10 трлн. руб. 2\3 этих денег энергосырьевые корпорации вынуждены занимать за границей, а высокотехнологическая обрабатывающая промышленность остается без доступа к источникам финансирования развития производства. Одновременно денежные власти блокируют возможности развития национальной финансовой системы. При такой политике в России не будет ни финансового, ни высокотехнологического центра глобального экономического развития.

Как видим, принятие политического решения главой государства о переходе на инновационный путь развития вовсе не означает его автоматического выполнения. Ключевым вопросом является технология перехода с инерционного на инновационный путь развития, ответ на который должна содержать Концепция Правительства.

Концепция Правительства

Для реализации заявленной президентом стратегии социально-экономического развития Правительству придется пересмотреть многие фундаментальные составляющие экономической политики. В Концепции долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 года говорится о переходе российской экономики от экспортно-сырьевого к инновационному типу развития. При этом представляется три сценария развития: инерционный, энергосырьевой, основывающийся на дальнейшем наращивании инвестиций в области энергетики и сырьевых секторов экономики, и инновационный. Как следует из таблицы 1, прогнозные макроэкономические показатели к 2020 г. по сценариям заметно отличаются. Хотя и инновационный и энергносырьевой сценарии обеспечивают удвоение ВВП за прогнозный период, прирост ВВП по инновационному сценарию выше на 21%. При этом прирост инвестиций по инновационному сценарию выше, чем по энергосырьевому, на 59%, и составляет 270% — это более чем вдвое превышает прирост ВВП.

Как видим, разработчики Концепции планируют почти четырехкратный рост инвестиционной активности. И это соответствует нашим оценкам недоиспользования имеющегося инвестиционного потенциала вследствие как двукратной заниженности нормы накопления относительно нормы сбережения, так и колоссального кумулятивного вывоза капитала, оцениваемого почти в триллион долларов за период реформ. Наряду с опережающим ростом инвестиций, разработчики Концепции планируют резкий подъем инновационной активности: «Доля промышленных предприятий, осуществляющих технологические инновации, должна возрасти до 40-50% (2005 год — 9,3%), доля инновационной продукции в выпуске промышленной продукции — до 25-35% (2005 год — 2,5 процента)».

По всем трем сценариям предполагается повышение эффективности экономики. При этом по инновационному сценарию энергоемкость и электроемкость ВВП сокращаются соответственно на 39% и на 27%, а производительность труда возрастает на 138%, что существенно ниже ориентира, поставленного президентом. Наибольшее отличие инновационного сценария от инерционного и энергосырьевого заключается в опережающем росте инвестиций. При этом показатели повышения эффективности экономики, как и прироста валового продукта, существенно отстают от прироста инвестиций. Из этого следует, что разработчики Концепции ориентируются, главным образом, на экстенсивное наращивание основного капитала, которое служит основой роста производства. Вклад инновационного сектора (см. табл.2) на первых порах не превышает статистической погрешности при измерении ВВП. Тем самым в инновационный сценарий закладывается существенная инерционная составляющая. В результате темпы экономического роста по инновационному сценарию лишь немного отличаются от энергосырьевого — разработчики Концепции явно недооцениваются возможности инновационного развития, связанные с освоением прорывных технологий. В этом состоит их первый методологический просчет.

Второй методологический просчет Концепции связан с гипотезой об опережающем росте импорта и снижением сальдо торгового баланса до отрицательных значений с середины прогнозного периода по всем трем сценариям. При этом по инновационному сценарию импорт увеличится почти вдвое, а экспорт вырастет всего лишь на 60%. Предполагается, что дефицит торгового баланса будет покрываться за счет иностранных инвестиций, чистый приток которых, по мнению разработчиков концепции, возраст с 50 млрд. долларов США в 2010 году до 180 млрд. долларов США в 2020 году благодаря улучшению инвестиционного климата.

В этой гипотезе также прослеживается определенная инерционная составляющая, исходящая из продолжения сложившейся тенденции опережающего роста импорта вследствие повышения реального обменного курса рубля. При всей правдоподобности этой гипотезы она не учитывает возможности повышения конкурентоспособности российской экономики вследствие перехода на инновационный путь развития. Закладываемый в Концепции прогноз семикратного повышения экспорта машиностроения лишь частично отражает эти возможности. Не меньшие возможности заключаются в опережающем росте объема услуг инновационного сектора, расширении международных кооперационных связей в наукоемкой промышленности, а также в импортозамещении как потребительских, так и инвестиционных товаров, доля импорта которых сегодня составляет более половины внутреннего потребления.

Третий методологический просчет Концепции связан с традиционным для сложившейся практики макроэкономического прогнозирования переносом эффекта инновационного развития на вторую половину прогнозного периода. Это откладывание положительного эффекта опережающего роста инвестиционных и инновационных расходов может найти, конечно, теоретическое обоснование в наличии временных лагов между внедрением новой техники и получением экономического эффекта. Но, во-первых, за последние дав года государство уже существенно увеличило расходы на эти цели и вправе рассчитывать на отдачу. И, во-вторых, если, согласно Концепции, внутренние затраты на исследования и разработки должны подняться до 3,5-4% ВВП (2006 год — 1 % ВВП), то уже за счет этого прирост ВВП должен составить более 2% ВВП. А если мы предположим, что расходы на НИОКР — это не пустые затраты человеческого труда, а дадут эффект в виде роста объемов и эффективности производства, то прирост ВВП должен составить хотя бы 3%.

Ограничение годового прироста ВВП за счет инновационного сектора до 0,4% в первую трехлетку прогнозного периода и до 1,9% в последующую пятилетку означает, что разработчики Концепции откладывают выход на параметры инновационного развития на конец прогнозного периода. Между тем повышать расходы на НИОКР до уровня развитых стран нужно именно сейчас — пока еще сохраняется возможность реанимации значительной части научно-технического потенциала страны. Через пять лет будет поздно — старение и сокращение численности ученых, износ основных фондов давно превысили критический уровень. Откладывание массированного наращивания расходов на НИОКР приведет к необратимой утрате значительной части сохраняющихся еще заделов по разработке новых технологий вместе с деградацией владеющих ими организаций.

Указанные методологические просчеты объясняют парадоксальное падение темпов экономического роста в инновационном сценарии в первый прогнозный период с 6,7% до 6,1% прироста ВВП. И хотя они затем возрастают до 6,6% ВВП, в течение всего прогнозного периода они остаются ниже уровня двух прошлых лет, когда экономика развивалась по квазиинерционному энергосырьевому сценарию. И в дальнейшем, в ближайшее пятилетие, различия в темпах экономического роста по инновационному и энергосырьевому сценарию различаются несущественно — в пределах 0,1% прироста ВВП. Лишь к концу прогнозного периода темпы экономического роста по инновационному сценарию окажутся выше энергосырьевого на 1,7% прироста ВВП, оставаясь ниже нынешнего уровня. Заметим, что та же динамика характеризует темпы прироста производительности труда — они мало различаются по инновационному и энергосырьевому сценариям. Реальные доходы населения падают по всем трем сценариям, включая инновационный.

Незначительность различий в темпах экономического роста между инновационным и энергосырьевым сценариями связана с занижением возможностей роста производства при переходе на инновационный путь развития. Возможно, это обусловлено специфической методикой прогнозирования, в основе которой, по всей видимости, лежат традиционные эконометрические модели. К сожалению, в Концепции отсутствует описание использованной разработчиками методологии прогнозирования. Но, судя по полученным результатам, мы имеем дело с эконометрической экстраполяцией сложившихся тенденций с некоторым варьированием нормы накопления. В этом случае все три сценария строятся на основе неизменных зависимостей между переменными и различаются лишь исходными значениями последних, среди которых определяющую роль играет объем инвестиций. По сути — это одна траектория развития, движение по которой различается лишь скоростью экономического роста, зависящей от мощности инвестиционного процесса.

Между тем основная методологическая проблема заключается как раз в моделировании перехода экономики с одной (инерционной) траектории развития на другую (инновационную), что предполагает качественное изменение зависимостей между переменными модели. Стандартными эконометрическими методами это сделать невозможно — они могут дать относительно достоверное описание лишь инерционной траектории, экстраполируя сложившиеся тренды последних 15-ти лет. Именно такой результат мы и видим по представленным в Концепции сценариям: если энергосырьевой вариант и инновационный вариант по капиталоемкости примерно одинаковы, то получаются и близкие траектории макроэкономических показателей. На самом деле различия должны быть гораздо больше, но для их прогнозирования нужно уметь моделировать изменение зависимостей между переменными при переходе от одного сценария к другому.

Состоится ли переход на инновационный путь развития?

Констатация задач и определение параметров — необходимое, но не достаточное условие достижения поставленных целей. Не менее важно правильно спланировать меры экономической политики, своевременно сконцентрировать ресурсы на перспективных направлениях, добиться их эффективного использования. В отличие от либеральной политики, реализация которой не требует особой квалификации исполнителей, успешная политика развития — это сложная управленческая работа, требующая знания механизмов развития современной экономики и умения их использовать в выстраивании сложных экономических структур.

Иными словами, план политики развития должен отвечать не только на вопрос, что делать, но и на вопрос, как делать. К сожалению, на последний вопрос четкого ответа в Концепции не содержится. Более того, она содержит внутренние противоречия и ограничения, без устранения которых достижение поставленных целей невозможно.

Переход на инновационный путь развития предполагает существенное изменение в механизмах и структуре экономического роста. Его основным источником должен стать НТП. Согласно Концепции, «доля промышленных предприятий, осуществляющих технологические инновации, должна возрасти до 40-50% (2005 год — 9,3%), доля инновационной продукции в выпуске промышленной продукции — до 25-35% (2005 год — 2,5 процента)», «доля высокотехнологичного сектора и экономики знаний в ВВП должна составлять не менее 17-20% (2006 год — 10,5%)». Сильно меняется отраслевая структура экономики. Согласно инновационному варианту, доля высокотехнологичного сектора в добавленной стоимости увеличивается в 2 раза — с 10% почти до20. При этом зеркально сокращается нефтегазовый сектор — с 20% до 12%. В дополнение к этому несколько сокращается доля сырьевого сектора (с 8,4% до 6,8%) и существенно — с 17,7 до 12,2% — доля торговли.

Как правильно констатируется в Концепции, «новая технологическая волна, на основе нано- и биотехнологий, и динамичный рост мирового рынка высокотехнологичных товаров и услуг открывают перед Россией и новые возможности для технологического прорыва, и создают новые вызовы…Российский экспорт этой продукции должен расти на 15-20% в год и выйти на рубеже 2020 года на уровень не ниже 80-100 млрд. долларов США (около 1% мирового рынка по сравнению с 0,2% в настоящее время)».

Столь масштабные изменения структуры экономики и стиля поведения ее субъектов не могут не привести к существенному изменению зависимостей между факторами и результатами производства. Тем более что ценность ключевого фактора — рабочей силы должна возрасти пятикратно: «среднемесячная заработная плата в экономике должна превысить в 2020 году 2000 долларов США (2006 год — 391 доллара США)». Разработчики Концепции планируют вывести Россию в число высокоразвитых стран по уровню социально-экономического развития и захватить лидирующие позиции на ряде ключевых направлений роста глобальной экономики.

Выполнение столь амбициозных планов требует экстраординарных усилий, выходящих далеко за пределы нынешней вялой и внутренне противоречивой политики. В Концепции говорится о формировании национальной инновационной системы и мощного высокотехнологического комплекса, о диверсификации экономики и создании условий для реализации творческого потенциала личности. Ставятся задачи достижения мировых стандартов финансирования науки, образования и здравоохранения создание условий для эффективного использования квалифицированного труда и повышения качества человеческого капитала, построения эффективной, ориентированной на конечный результат, социальной инфраструктуры.

Для достижения этих задач у государства есть ограниченный набор инструментов: бюджет и налоги, денежное предложение, регулирование цен и внешнеэкономической деятельности, антимонопольная политика, госпредприятия. На основе их использования государство может формировать свою политику развития в расчете на правильную реакцию институтов рыночной самоорганизации. Если в отношении последних Концепция ограничивается туманными рассуждениями, смысл которых не всегда понятен, то планы использования перечисленных инструментов государственной политики представлены достаточно четко.

Во-первых, по расходам на социальную сферу бюджет России существенно приблизится к общемировым стандартам. Согласно Концепции к 2020 г. расходы на образование за счет государственных и частных источников составят не менее 5,5% ВВП (2006 год — 4,6%), на здравоохранение — 6,3% (2006 год — 3,9 процента); затраты на исследования и разработки — 3,5-4% ВВП (2006 год — 1 % ВВП). В том числе государство будет тратить на образование — 4,5% ВВП, на здравоохранение — 4,8% ВВП, на науку — 1,3% ВВП.

Заметим, что планируемый на 2020 год уровень государственного финансирования расходов на воспроизводство человеческого потенциала и социально-экономическое развитие остается ниже ныне достигнутого уровня развитых стран. Его достижение, с учетом накопленных средств Стабфонда, вполне реально до 2010 года. Затягивание до 2020 года процесса выравнивания уровня госфинансирования расходов на цели социально-экономического развития в России с другими странами не способствует переходу на инновационный путь развития.

Более того, в ближайшие три года планируется сохранить двукратное по сравнению с общемировыми стандартами, недофинансирование уровня расходов на образование, науку и здравоохранение, в которых именно сейчас критически важно провести модернизацию и кардинально поднять зарплату. Откладывание этих мер еще на несколько лет приведет к углублению необратимых тенденций деградации отечественной науки и образования и тем самым сделает реализацию инновационного сценария в принципе невозможной. Разрыв между уходящим и подрастающим поколениями ученых и педагогов как по количеству, так и по качеству кадров через три года может стать непреодолимым.

Во-вторых, за пределы текущего десятилетия откладываются давно назревшие меры по созданию внутренних механизмов кредитования экономического роста. Лишь после прогнозируемого с 2011 года дефицита торгового баланса планируется переключить денежную эмиссию с приобретения иностранной валюты на рефинансирование банков под внутренний спрос на кредиты. До этого денежное предложение будет следовать за спросом со стороны внешнего рынка, подчиняя развитие экономики интересам экспортеров и иностранных инвесторов. С учетом их замкнутости в сырьевых отраслях это означает, что в ближайшие три года денежно-кредитная политика государства будет удерживать экономику в рамках инерционного сценария, препятствуя переходу на инновационный путь развития. До конца прогнозного периода растягивается процесс ремонетизации экономики до уровня развитых стран — денежно-кредитная полтика в обозримой перспективе будет сдерживать экономический рост, затрудняя доступ предприятий к кредитам и подталкивая лучшие из них к кредитованию за рубежом. Согласно Концепции, вклад банковского сектора в финансирование инвестиций останется невысоким, повысившись с 11,3% в 2006 году до 20% в 2020 году.

В-третьих, Правительство продолжает идти на поводу монополистов в энергетике, планируя дальнейший опережающий рост тарифов на газ и электроэнергию. Средняя цена на электроэнергию повысится за 2011- 2015 гг. в интервале от 35 до 45% и составит по текущему курсу в 2015 году 7,8-8 центов за кВт к 2015 году, а в 2016-2020 гг. — в интервале от 15 до 25% и 9,5-10,6 центов за кВт в 2020 году соответственно (для населения — примерно до 14-15 центов за кВт). Средняя цена на газ для всех категорий потребителей повысится за 2011- 2015 гг. в 1,5 -1,6 раза за 2016-2020 гг. — на 2 -5%. Средняя цена на газ для всех категорий потребителей повысится до 125-127 долларов США за 1000 куб. метров в 2015 году и 135-138 долларов США в 2020 году.

Повышение тарифов на базовые энергоносители более чем в полтора раза в ближайшее десятилетие несомненно снизит и без того неудовлетворительную конкурентоспособность обрабатывающей промышленности. С учетом втрое более высокой энергоемкости отечественной продукции по сравнению с конкурентами, столь масштабный подъем цен на ключевые энергоносители приведет к разорению многих сохранивших жизнеспособность предприятий энергоемких отраслей машиностроительного и химико-металлургического комплексов. Уже сегодня злоупотребления монополистов при подключении новых потребителей к газо- и электроснабжению стали труднопреодолимым барьером в создании новых производств, которые многие отечественные инвесторы начинают размещать в Китае и других странах с более благоприятными ценовыми условиями. Правительству следует понять, что планы по полуторократному повышению тарифов на газ и электроэнергию исключают достижение запланированного в этом же документе семикратного повышения экспорта машиностроительной продукции и ставит под сомнение даже сохранение многих оставшихся машиностроительных заводов.

В-четвертых, в Концепции не планируется устранение налоговых барьеров, мешающих переходу на инновационный путь развития. Речь идет, прежде всего, об отмене НДС, который, по определению угнетает сложные производства с длинными кооперационными цепочками, а также о переоценке основных фондов. В настоящее время вследствие их недооцененности объем амортизационных отчислений вчетверо ниже объема капиталовложений, необходимых для простого воспроизводства основных фондов. Кроме того, предприятиям должны быть предоставлены возможности списывать все расходы на НИОКР, обучение кадров и освоение новой техники на издержки производства.

В-пятых, в планах Правительства не стыкуются меры в сфере производства и потребления новой техники. К примеру, с одной стороны, говорится о приоритетности развития гражданского авиастроения, а с другой стороны принимаются решения о закупке контролируемыми государством авиакомпаниями иностранных самолетов и освобождении их ввоза от импортных пошлин. Вместо того чтобы освоить массовое производство уже созданных современных отечественных авиалайнеров, Правительство направляет бюджетные средства на освоение малоперспективной американской модели на основе импортных комплектующих. А тем временем российские инженеры работают, вкладывают свои знания в создание нового поколения Боинга, будучи невостребованными в собственных КБ. Таким образом, траектория развития перспективной наукоемкой отрасли формируется под влиянием лоббистов иностранных конкурентов, вследствие чего обесценивается ранее созданный научно-технический потенциал, а наиболее качественные его составляющие поглощаются зарубежными конкурентами.

Аналогичные примеры можно привести и в других отраслях. Так, государство тратит десятки миллиардов рублей на закупку иностранных лекарств при наличии более дешевых отечественных аналогов. Многие годы блокируется развитие отечественных мощностей по производству инсулина, антибиотиков, вакцин. Контролируемые государством энергетические корпорации вкладывают миллиарды долларов в закупку иностранного оборудования при наличии более конкурентоспособных отечественных аналогов. Переход добывающей промышленности на иностранную технологическую базу означает, что большая часть природной ренты, образующейся при эксплуатации российских месторождений полезных ископаемых осваивается за рубежом. Там же остается и значительная часть валютной выручки от экспорта сырья, направляемая на погашение иностранных кредитов. В то же время российская обрабатывающая промышленность лишается собственной сырьевой базы, так как более половины углеводородов и 2\3 минерального сырья уходят на экспорт.

Таким образом, использование основных инструментов государственной политики для перевода экономики на инновационный путь развития либо не предполагается вовсе, либо откладывается на середину прогнозного периода. Едва ли при такой политике переход на инновационный путь развития окажется в принципе возможен. Во всяком случае, этому будут препятствовать: опережающее повышение тарифов на газ и электроэнергию, затягивание изменения денежно-кредитной политики; неизменность налоговой системы, откладывание на конец прогнозного периода приведения госрасходов на социальное развитие к среднемировому уровню. Перечисленные составляющие экономической политики государства будут удерживать движение российской экономики в рамках инерционного и энергосырьевого сценариев. Как было показано выше, этому же соответствуют и прогнозные параметры Концепции, которые мало отличаются между собой по различным сценариям в первой половине прогнозного периода.

Чтобы действительно выйти из ловушки инерционного энергосырьевого сценария на траекторию инновационного развития требуются куда более масштабные изменения экономической политики государства и иные модели расчетов.

Параметры и условия инновационного сценария

Предложения по переводу экономики России на инновационный путь развития являются предметом широкого обсуждения в научной литературе. Остается сожалеть, что разработчики Концепции использовали лишь некоторую их часть, оставшись в плену ряда расхожих заблуждений.

Если не прекратить опережающее повышение тарифов на энергоносители, не сформировать механизмы кредитования внутреннего производства, не привести уровень финансирваония науки и образования в соответствие с мировыми стандартами, не освободить производство добавленной стоимости и инвестиции от запредельного налогового бремени, не привести закупочную политику контролируемых государством корпораций в соответствие с задачами развития отечественной промышленности и не положить конец лоббированию интересов иностранных конкурентов в высших эшелонах власти, то российская экономика не сможет выйти на инновационный путь развития. В лучшем случае будет реализован энерго-сырьевой сценарий развития, отметаемый разработчиками Концепции как бесперспективный.

Для реализации инновационного сценария Концепция должна быть скорректирована следующим образом.

1. Перенести на первый этап прогнозного периода (2008-2010 годы) меры по изменению денежно-кредитной и бюджетной политики. Соответственно параметры монетизацию российской экономики и доли государственных расходов на цели социально-экономического развития, планируемые в Концепции на 2020 год, должны быть достигнуты к 2011 году.

2. Ввести тарифную паузу, заморозив до 2010 года тарифы на газ, тепло и электроэнергию.

3. Кардинально повысить эффективность антимонопольной политики, создать здоровую конкурентную среду для управления госкорпорациями.

4. Обеспечить соответствие политики госзакупок, включая закупки госкорпораций, приоритетам развития отечественной промышленности.

5. Отменить до 2010 года НДС, провести инвентаризацию и переоценку основных фондов, освободить от налогообложения все расходы на НИОКР и освоение новой техники.

Разумеется, данный перечень мер не является исчерпывающим. Он лишь призван скорректировать Концепцию в целях приведения ее в соответствие с объявленной президентом стратегией долгосрочного социально-экономического развития страны. Его следует дополнить мерами по защите внутреннего рынка, формированию ЕЭП СНГ, использованию рублей в международных расчетах, повышению ответственности директоров госкорпораций и эффективности институтов развития, созданию эффективной инновационной системы. В остальном положения Концепции заслуживают поддержки и не нуждаются в дополнительном обосновании.

В силу запредельной изношенности основных фондов, старения высококвалифицированных кадров, глубокого падения производства высокотехнологических товаров и нарастающей переориентации экономики на импортную технологическую базу, меры по переводу экономики на инновационный путь развития нужно предпринимать немедленно. Пока сохраняющийся научно-производственный потенциал еще позволяет реализовать заявленную президентом стратегию инновационного развития. При этом темпы экономического роста повысятся не на один процент, как планирует Правительство, а вдвое — до 12% прироста ВВП в ближайшие годы и будут держаться на уровне не менее 10% весь прогнозный период.

Для реализации указанных мер экономической политики требуется предпринять серьезные усилия по преодолению сопротивления влиятельных сил, заинтересованных в энергосырьевом сценарии развития. Их уши видны в ряде принципиальных положений Концепции, следование которым делает невозможным реализацию инновационного сценария развития. Это, в частности, устойчивое расширение экспорта сырья и еще большее увеличение экспорта нефти и газа в условиях сокращающихся запасов. Расчеты по межотраслевому балансу показывают, что в этом случае сужение сырьевой и энергетической базы российской обрабатывающей промышленности повлечет полуторакратное снижение темпов экономического роста по сравнению с потенциально возможными. Наряду с планируемым опережающим ростом тарифов на ключевые энергоносители это не даст российской экономике выйти на инновационный сценарий развития. В отсутствие механизмов кардинального повышения кредитования внутреннего производства, его низкой рентабельности и нехватки амортизационных отчислений высокотехнологические отрасли промышленности обрекаются на суженное воспроизводство.

Наряду с противодействием сил, паразитирующих на энергосырьевой специализации России, реализация объявленной Президентом стратегии инновационного развития страны блокируется инерцией сложившихся процедур планирования макроэкономической политики на основе многократно опровергнутых догм вульгарного монетаризма. Остается надеяться, что обещанное в Концепции «становление системы национального стратегического планирования (управления), направленного на выявление долгосрочных угроз, приоритетов развития и путей решения возникающих проблем совместными усилиями бизнеса, государства и общества» будет реализовано, что позволит устранить содержащиеся в ней противоречия и действительно повернуть экономику на инновационный путь развития.