http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=cbfdb85e-bcc5-4269-b835-4f96d0922cae&print=1© 2024 Российская академия наук
Минэкономразвития подготовило проект Стратегии "Инновационная Россия-2020". В частности, предлагается ликвидировать слабые институты и вузы, увеличить финансирование науки до 2,5 процента ВВП, поднять зарплату ведущего ученого до мирового уровня, ввести возрастной ценз для руководителей науки и образования.
У нашей науки одна беда: ее плохо "кормят". Дайте такие же деньги, какие имеют ученые на Западе, и страна получит результаты мирового уровня. Этот тезис отстаивают многие российские академики в спорах, которые ведутся вокруг нашей науки.
С подобным мнением не согласны авторы Стратегии. Они считают, что отечественная наука работает неэффективно, используя выделяемые ей средства с к.п.д. паровоза. Вот цифры. Хотя за последние десять лет затраты на исследования и разработки увеличились в десять раз (с 48 миллиардов рублей в 1999 году до 485,8 миллиарда в 2009 году), Россия все ниже опускается в мировом научном рейтинге. Так, уже в 2008 г. на долю России приходилось всего 2,48 процента статей в престижных научных журналах, тогда как, скажем, на Францию - 5,5 процента, Германию - 7,5, Китай - 9,7. Сегодня наше место между Бразилией (2,59) и Нидерландами (2,46).
Но куда тревожней, что результаты наших ученых слабо востребованы их коллегами. За период 2004-2008 годов в среднем на одну статью, опубликованную российскими авторами (или с их участием), приходилось лишь 2,4 ссылки. Для сравнения, для Китая этот показатель равен 2,95, Японии - 4,64, Франции - 5,53, Германии - 6,1. При этом "стоимость" одной российской публикации росла опережающими темпами и составляла уже в 2008 году около 850 тысяч долларов по сравнению, например, с 221 тысячами в Польше. Словом, не в коня корм.
Авторы Стратегии ставят точку в затянувшемся споре о состоянии нашей науки и предлагают лекарство для ее лечения. Суть можно свести к простой формуле: система организации науки должна вращаться вокруг таланта. Все остальное, в том числе администрация и институтов, и академий - это "обслуга". И денежные потоки должны попадать к сильным ученым и коллективам, перетекая от слабых. Пока же они распределяются у нас по принципу всем сестрам по серьгам.
Чтобы выявить, "кто есть кто", уже в этом году должен стартовать аудит для всех научных организаций. Причем впервые для такой экспертизы привлекут не только ведущих ученых из России, но и их коллег из-за границы. Это сделает проверку максимально прозрачной и объективной. Критерии оценки? Для фундаментальной науки - это международное признание, публикации, участие в конференциях, а для прикладной - востребованность результатов исследований. По итогам такого экзамена уже в период 2011-2014 годов могут быть закрыты и перепрофилированы 10-15 процентов организаций и еще в 20 процентах ликвидированы слабые подразделения. Освободившиеся деньги пополнят кошелек сильных.
Но это только начало "лечения". В дальнейшем каждые три года будут обновляться 4-5 процентов организаций и подразделений, как за счет ликвидации слабых, так и появления новых, которые будут создаваться на конкурсной основе, а не по "велению" администратора. Более того, он постепенно будет уходить в тень, а на первые роли выйдет руководитель проекта, который получит большие права по управлению работами.
Самая болевая точка нашей науки - старение ее кадров. Но парадоксально, что при этом молодым ученым после окончания аспирантуры часто не находится места в институтах, так как все ставки заняты. Более того, человек может годами не публиковать ни одной статьи, но его невозможно уволить. Аудит должен сломать эту архаичную систему, открыть дорогу талантливой молодежи. Но Стратегия идет дальше. Она предполагает создание условий для "планирования карьеры". В принципе, каждый молодой ученый должен знать правила игры: например, если за пять лет опубликуешь две статьи в престижном журнале, то получаешь право создать свою группу.
Стратегия наносит еще один удар по проблеме старения кадров. Возраст президентов и вице-президентов академий, директоров институтов, ректоров государственных вузов, директоров НИИ, деканов, завлабораториями и кафедрами в государственных вузах не должен превышать 70 лет. Чтобы стимулировать обновление кадров, будет повышена пенсия ведущих ученых. Кроме того, срок пребывания одного и того же лица на каждом из этих постов будет ограничен 10 годами.
Еще одна важная задача Стратегии - сохранение преемственности и научных школ. Признанный мировым сообществом российский ученый по результатам рейтинга его публикаций автоматически получит индивидуальную профессорскую ставку на мировом или близком к нему уровне сроком на семь лет. Аналогичная система будет создана для поддержки наиболее перспективных начинающих ученых. К 2015 году будет присуждено не менее 10 тысяч ставок всех уровней.
А что же финансирование науки? Неужели оно останется на нынешнем уровне - около 1,25 ВВП, в то время как в США эта цифра составляет 2,77, в Германии - 2,64, в Израиле - 4,86, в скандинавских странах более трех? Стратегия намечает рост вложений науку до 1,4-1,6 процента в 2012 году и до 2,5-3 к 2020 году, причем более половины за счет бизнеса. Вырастет и зарплата ученых, которая в 2008 году составляла в среднем 19,3 тысячи рублей или 112 процентов от средней в экономике. К 2016 году она должна увеличиться до 120 процентов, а к 2020 году - до 125. Но авторы особо подчеркивают, что деньги ученым будут выделяться главным образом на конкурсной основе, их придется выигрывать, а не получать. Причем отбирать победителей будут не только наши эксперты, но и зарубежные. А в перспективе фундаментальные исследования вообще будут выведены из-под административного ока, главным критерием использования государственных денег станут публикации и патенты.
В итоге всех этих мер доля публикаций и цитируемость российских авторов должна вырасти к 2020 году почти вдвое и составить пять процентов общемирового; доля средств на науку в вузах увеличится на 30 процентов, а доля доходов вузов от НИР и НИОКР составит 25 процентов.
Не менее амбициозны и другие цели Стратегии. Так, доля инновационных предприятий возрастет до 40 - 50 процентов в 2020 году (в 2009 году - 10,4); доля российского высокотехнологичного экспорта в общемировом увеличится до 2 процентов (в 2008 году - 0,35); доля инновационной продукции в общем объеме промышленной продукции увеличится до 25 - 35 процентов (в 2009 году - 9,4); не менее 5 российских вузов войдут в число 200 ведущих мировых университетов (в 2009-м - ни одного).
Авторы указывают три пути к этому инновационному будущему. Инерционный, по сути, копирующий нынешний, "догоняющий", когда перевооружение экономики ведется на основе импортных технологий и частично отечественных, и, наконец, "лидирующий", наиболее привлекательный, но самый рисковый и дорогой. Наша дорога, по мнению авторов Стратегии, - смешанный сценарий. Опора на свои достижения, где мы лидеры или можем ими стать, и на импорт, где мы существенно отстаем.
Какой из сценариев будет реализован? Сейчас не скажет никто. Кстати, попытка перевести страну на инновационные рельсы уже предпринималась. Так, в предыдущей Стратегии развития науки и инноваций до 2015 года, например, предусматривалось, что к 2010 году доля инновационной продукции составит 15 процентов, но на деле 9,4. В целом за период 2008-2010 годов выполнено лишь около 40 процентов из намеченных показателей, а по большинству даже не достигнут уровень инерционного сценария, причем по некоторым позициям динамика вообще негативная.
Авторы Стратегии отмечают, что формируется тревожная тенденция по отставанию от целей, предусмотренных правительством на период до 2012 года в сфере науки и инноваций. Это вынуждает корректировать политику, не наращивать финансирование по всем направлениям инновационной системы, а концентрировать усилия на критических проблемах.