Версия для печати
Вернуться к списку

Цифровизация двухсотлетней давности

В начале XIX века во Франции появилась революционная промышленная технология — полуавтоматизированный станок для точного нанесения сложных узоров на ткани. Создателем этого ткацкого станка был талантливый изобретатель-самоучка Жозеф Мари Жаккар (7 июля 1752 г. — 7 августа 1834 г.)

Важнейший принцип работы удивительной машины, созданной Жаккаром, — использование универсального двоичного кода («есть отверстие — нет отверстия»), то есть предварительно «запрограммированных» на картонных перфокартах инструкций для челнока с уточной нитью, позволяющих точно воспроизводить сложные узоры и рисунки на ткани.

Этот ткацкий станок с «программным управлением» намного опередил свое время и фактически стал прообразом первых компьютерных устройств. В частности, в начале 1830-х идею Жаккара с перфокартами попытался применить на практике англичанин Чарльз Бэббидж, разработавший «аналитическую машину» — специальное устройство для решения различных математических задач. А уже на закате XIX века, в 1890 году, американский инженер-изобретатель Герман Холлерит создал механический табулятор — машину, использовавшую перфокарты уже непосредственно в качестве носителей информации, которая была успешно применена для обработки статистических данных при проведении переписи населения США (позднее Холлерит основал компанию Hollerith Tabulating Company, в 1911 годупереименованнуюв International Business Machines — IBM).

Если же вернуться к изобретению Жаккара, узорному ткацкому станку («жаккардовой машине» в традиционном русском переводе), то благодаря его инновационной технологии Франция смогла резко сократить отставание в текстильном производстве от своего извечного стратегического противника — Британии — и существенно повысить производительность труда. Высокую экономическую значимость станка Жаккара прекрасно осознал император Наполеон Бонапарт, который в каком-то смысле был главным патроном, или, если угодно, бизнес-ангелом гениального изобретателя (о его роли в этой истории мы еще расскажем), хотя массовое внедрение жаккардовых машин в текстильной промышленности Франции началось уже во второй половине 1810-х, то есть после того, как Наполеон потерпел поражение в войне против остальной Европы и окончательно ушел с политической сцены.

ЖЕРТВА ЛИОНСКИХ ТКАЧЕЙ

Биография Жозефа Мари Жаккара, точнее говоря, первые пятьдесят с небольшим лет его жизни, была насыщена неожиданными сюжетными линиями и драматическими коллизиями, вполне заслуживающими того, чтобы стать основой для создания эпического кинополотна. В то же время в ней, к сожалению, слишком много темных пятен и не проясненных историками-исследователями обстоятельств. И, как это часто бывает с яркими персонажами человеческой истории, не оставившими после себя никаких мемуаров, нехватка достоверной информации естественным образом спровоцировала снежный ком мифологизированных описаний и свободных биографических интерпретаций.

В частности, как отмечает в своей работе современный французский историк Франсуа Жарриг, авторы различных популярных брошюр о Жаккаре, по большей части написанных в середине и конце XIX века, широко растиражировали легенду, что его главное изобретение сразу же вызвало резкое неприятие со стороны лионских ткачей («потенциальных жертв процесса промышленной механизации ручного труда»). И, как нетрудно догадаться, в этих героических историях инновационные станки Жаккара неоднократно уничтожались, а сам он подвергался физическому насилию и однажды якобы даже чудом избежал смерти, спасаясь от разъяренной толпы лионских рабочих, которые пытались утопить его то ли в Роне, то ли в Соне (Лион расположен на слиянии этих двух рек).

Да, еще при жизни Жаккара (он прожил очень солидные даже по современным меркам восемьдесят два года), в 1831 году, случилось знаменитое восстание лионских ткачей, жестоко подавленное французским правительством, но его непосредственной причиной было отнюдь не массовое внедрение в производство жаккардовых станков, а жадность крупных предпринимателей-мануфактуристов, не хотевших повышать заработную плату рабочим и подмастерьям.

Никаких же «агрессивных разборок с местными» у Жаккара не было и в помине (по крайней мере, согласно проведенной Франсуа Жарригом тщательной реконструкции исторических документов и свидетельств того времени), более того, благодаря своему изобретению он заслужил всеобщее уважение и авторитет в Лионе и его окрестностях, неоднократно избирался в различные муниципальные органы власти и комиссии по промышленному и сельскохозяйственному развитию, а остаток своих лет тихо и мирно провел в небольшом городке Уллен в нескольких километрах к юго-западу от Лиона.

Но этого классического хэппи-энда (к слову, обязательного условия для любого современного киноблокбастера) вполне могло и не случиться, поскольку до того, как прославленный французский изобретатель был наконец оценен по достоинству соотечественниками и смог позволить себе на закате жизни купить загородный домик в Уллене, ему пришлось преодолеть множество жизненных невзгод. В частности, он, действительно едва не сгинул в бурном водовороте Великой Французской революции.

ПЕРВЫЕ ПОЛВЕКА ЖАККАРА

Жозеф Мари Жаккар был пятым ребенком в семье зажиточного лионского предпринимателя, имевшего в собственности три ткацких станка, большой дом, виноградник и даже каменоломню.

Всего у Жана-Шарля Жаккара и его жены Антуанетты было девять детей, но лишь двое, Жозеф Мари и его сестра Клеманс, смогли достичь совершеннолетия (остальные умерли от различных болезней в детском возрасте).

Как это ни странно, несмотря на вполне благополучную среду обитания, формального образования Жозеф Мари так и не получил, поскольку его отец посчитал, что ему это ни к чему. Более того, согласно поздним биографам, вплоть до тринадцати лет он даже не умел читать и писать (этот пробел был с запозданием восполнен лишь благодаря мужу его старшей сестры, типографскому печатнику по профессии). С самого раннего детства Жозеф Мари практически осваивал ткацкое дело в мастерской своего отца, но, когда ему исполнилось десять лет, умерла мать, и последующее десятилетие он (по не слишком понятным причинам) провел вне родительского дома, попеременно подрабатывая в типографии зятя, переплетной мастерской, обувном ателье и даже грузчиком.

В 1772 году умер отец Жозефа Мари, ему досталось немалое наследство, и он наконец вернулся к родным пенатам, дабы продолжить фамильное дело. Однако ранний опыт предпринимательской деятельности в сфере ткацкого производства оказался для будущего изобретателя крайне неудачным: всего через несколько лет он полностью прогорел и был вынужден продать все имущество за бесценок, дабы расплатиться с долгами. По версии Джеймса Эссинджера, автора научно-популярного бестселлера «Ткань Жаккара» (Jacquard's Web), первопричиной этих бед были «неудачные ранние технические эксперименты» Жозефа Мари, на которые он потратил слишком много денег, однако весомых доказательств этой гипотезы он в своей книге не привел.

Упомянем также, что в 1778 году Жаккар женился и уже в следующем году у него родился сын, Жан-Мари.

1780-е годы — самый темный период жизни Жаккара. По-видимому, все это время он влачил почти нищенское существование, перебиваясь случайными заработками (а его несчастная жена была вынуждена трудиться в мастерской по изготовлению соломенных шляпок).

Впрочем, и первая половина 1790-х, на которую пришлись наиболее драматичные эпизоды его биографии, восстановлена исследователями лишь фрагментарно. И это, в общем-то, не удивительно, ибо во Франции произошла революция и страна на многие годы оказалась погруженной в хаос гражданской войны, плавно перетекшей затем в войну с соседними государствами за сохранение независимости.

В 1793 году пламенные революционеры взяли штурмом Лион, родной город Жаккара, в обороне которого он предположительно активно участвовал вместе со своим юным сыном. Вскоре после этого в Лионе начался массовый террор против местного населения, вовсю заработали гильотины, и, согласно очередной версии биографов, Жозеф Мари и его сын были вынуждены, спасая свою жизнь, под вымышленными именами бежать из города. А вскоре, как это ни удивительно, записались на службу… в ряды революционных вооруженных сил (так якобы их было сложнее вычислить и привлечь к ответственности за прошлые грехи). Вплоть до 1795 года они воевали в Рейн-Мозельской армии генерала Пишегрю, и в одном из сражений в районе Гейдельберга сын Жаккара был сражен насмерть австрийской пулей. Охваченный горем Жозеф Мари почти сразу же демобилизовался и в начале 1796 года вернулся в Лион, который к тому времени уже не представлял для него опасности.

И с того момента, пожалуй, можно с высокой степенью уверенности констатировать, что Жаккар наконец с головой погрузился в изобретательскую деятельность: согласно упомянутому выше Джеймсу Эссинджеру, Жаккар устроился обычным рабочим в одну из ткацких мастерских города и «на протяжении последующих четырех лет проводил все свои вечера и редкие выпадавшие ему выходные дни за упорной работой по совершенствованию дизайна своей будущей знаменитой машины».

ИСТОРИЯ О ГРАМОТНОЙ ГОСПОДДЕРЖКЕ

Каким образом Жозефу Мари Жаккару (с учетом всех перипетий его предшествующей жизни) удалось создать первый рабочий вариант инновационного ткацкого станка, впрочем, тоже не вполне понятно (согласно некоторым источникам, в Лионе ему удалось найти некоего бизнесмена-доброхота по фамилии Пернон, который и спонсировал его экспериментальные опыты). Однако факт остается фактом: уже в 1801 году он получил официальный патент на свое изобретение под номером 245. А годом ранее создал его прототип, станок с ножным (педальным) приводом, который ему удалось с успехом продемонстрировать на специализированной промышленной выставке в парижском Лувре. За это изделие Жаккар был награжден бронзовой медалью и впервые был замечен столичной публикой, включая некоторых высокопоставленных госчиновников.

Вскоре Жаккар из газет узнал о конкурсе по изготовлению машины для плетения рыболовных сетей, объявленном британским Королевским обществом поддержки искусств, и представил на него новую версию своего станка, оснащенную соответствующим механизмом. В Британии его конструкция не имела успеха, но неунывающий изобретатель продолжал свою работу и в 1803 году на очередной выставке достижений французской индустрии в Париже показал переработанный вариант ткацкого станка, который снова удостоился почетной премии. Причем на этот раз награду Жаккару лично вручил знаменитый наполеоновский министр и бывший президент французской Директории Лазар Карно (к слову, отец одного из основоположников термодинамики Сади Карно).

Влиятельный французский политик, который был к тому же опытнейшим инженером-технологом, очень заинтересовался изделием Жаккара и предложил ему продолжить работу над совершенствованием станка в Париже, в специальных мастерских Консерватории искусств и ремесел.

Благодаря этой «стажировке» Жозеф Мари получил возможность детально изучить ряд работ своих предшественников, в том числе знаменитый станок по изготовлению узоров Жака Вокансона, созданный еще в 1745 году, а также машины Базиля Бушона и Жана-Батиста Фалькона. Именно последние двое были авторами революционной идеи использования для автоматизации работы перфорированных карт: сын музыканта-органиста Бушон разработал свой прототип ткацкого станка с бумажным барабаном в 1725 году, а Фалькон, заменивший бумагу на картон, — в 1728-м.

Внеся в конструкцию своей машины серьезные изменения (в частности, значительно упростив и повысив эффективность механизма подачи перфокарт в считывающее устройство станка благодаря соединению их в длинную замкнутую ленту), в 1805 году Жаккар получил свой второй патент на ткацкий станок под номером 658 и в том же году, 12 апреля, удостоился личного визита французского императора и его жены в свою лионскую мастерскую.

Наполеон, предварительно введенный в курс дела своими ближайшими советниками (по одной из версий, самим Лазаром Карно), сразу же наградил Жаккара пожизненной ежегодной пенсией в три тысячи франков, а также предоставил ему право взимания в течение следующих шести лет роялти — 50 франков с каждого купленного на территории Франции станка, произведенного по его технологии. Правда, сам патент на изобретение Жаккара император распорядился формально передать городским властям Лиона.

Справедливости ради следует уточнить, что и эта версия ткацкого станка, образца 1805 года, оказалась недостаточно работоспособной: ее окончательное доведение до массового коммерческого продукта было осуществлено уже не самим Жаккаром, который после 1812 года, судя по всему, более не проявлял интереса к своему детищу, а одним из его талантливых учеников, Жаном Антуаном Бретоном (в 1815 году).

Инновационная технология, разработанная Жаккаром и его последователями, оказалась настолько эффективной, что она до сих пор широко применяется в текстильной промышленности при изготовлении различных тканей со сложными узорами. В современных жаккардовых машинах уже, конечно, не используются перфокарты, их заменили различные считывающие устройства — сканеры изображений, которые переносят информацию в компьютеры, где она оцифровывается и переводится при помощи специальных программ в набор автоматических инструкций для ткацких станков.