http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=d6f2c576-2f6f-435a-a8b5-707ce7d5ba1b&print=1© 2024 Российская академия наук
6 сентября вице-президент РАН Александр Некипелов поделился с прессой своими оценками происходящего в Академии. Александр Дмитриевич порадовал журналистов обстоятельными ответами на вопросы о ключевых проблемах академической науки. Как и следовало ожидать, первым делом вице-президента спросили о возрастном цензе высшей руководящей должности Академии.
Подтвердив, что в Президиум РАН поступили обращения из двух отделений РАН с предложением увеличить это ограничение с 70 до 75 лет, А.Некипелов сообщил, что есть и другие предложения. Часть ученых считает, что вопрос об увеличении возраста президента РАН – вопрос вполне оправданный, однако нельзя решать его в ходе уже начавшейся, по сути, предвыборной кампании, а часть – что ограничений по возрасту вообще быть не должно.
- Здесь есть очень серьезные аргументы за и против, - сказал А. Некипелов. - Во-первых, я хочу, чтобы было понятно, что в Российской Академии наук все персональные вопросы решаются тайным голосованием, включая избрание на все должности, начиная с младшего научного сотрудника и заканчивая президентом. Не зная этого, иногда думают, что изменил ценз, а дальше провести «нужного» человека – дело техники. Часто бывает, что после голосования открывают бюллетени, а там результат совсем не тот, на который кто-то рассчитывал. Ситуация не сводится к примитивному «Юрий Сергеевич захотел остаться во главе, и значит, срочно перекраиваются все правила». Все значительно сложнее, и разные люди по-разному оценивают, что важнее. Раз есть официальные обращения, мы, разумеется, будем рассматривать этот вопрос на президиуме.
На просьбу обозначить свое отношение к идее об утверждении кандидатуры президента РАН президентом РФ А. Некипелов сказал:
- Президиум Академии исходил из того, что утверждение президентом страны президента наук, избранного общим собранием РАН, явилось бы актом повышения признания, высокой социальной значимости Академии наук и одновременно возлагало бы, по крайней мере, в моральном плане повышенную ответственность на президента наук. Именно поэтому президиум РАН поддержал это предложение.
Не обошлось без разговора об академическом имущественном комплексе. А.Некипелов выразил категорическое несогласие с упреками в адрес РАН в неэффективном использовании имущественного комплекса и пояснил, что он думает по поводу широко обсуждаемого сейчас эндаумента:
- Мы относимся к этому как к созданию некой структуры для дальнейшего распиливания средств. Другого отношения у нас нет и быть не может. В последнее время пошли совсем безобразные обвинения в наш адрес в том, что мы не умеем управлять недвижимостью, тогда как официальные данные говорят о том, что РАН является одной из самых эффективных структур, которые управляют имущественным комплексом. Но несмотря на это мы постоянно слышим, что, оказывается, Счетная палата говорит, что хуже нас в этом вопросе никого нет. В вопросах с арендой сейчас, действительно, есть много вопросов и проблем, и надо их решать. Мы же не против того, чтобы разумно это делать. Но нельзя же это делать таким образом, что «мы создадим некую монопольную структуру, куда вы все передадите, и будем этим имуществом хорошо, наверное, управлять. И, может быть, вы потом чего-то оттуда получите». Нельзя так! Если вы рыночники, люди современные, ну, создавайте эндаумент и убеждайте директоров институтов в том, что им выгодно передать недвижимость туда, а не самим сдавать. Если вы сумеете им это доказать – слава богу, кто ж против будет?
Отвечая на вопрос об автономных учреждениях, Александр Дмитриевич отметил, что этот вопрос вызывает большую озабоченность у многих его коллег.
- Это – способ вывести институт из подчинения Академии наук и с этой стороны прийти к решению задачи о превращении Академии в клуб ученых, - сказал он. – Однако готовящийся закон об АУ в его нынешней форме никакого отношения к Российской Академии наук не имеет и иметь не может. Дело в том, что в проекте, который уже прошел первое чтение, говорится, что полномочия учредителя этих автономных учреждений есть у органов исполнительной или муниципальной властей. РАН к ним не относится, а значит, не может учреждать АУ и переводить институты РАН в эту форму. С другой стороны, многие мои коллеги опасаются, что нас никто и спрашивать не будет, будут переводить без нас. Но пока тот проект, который готовится, оставляет в силе положение, по которому право учреждать, реорганизовывать и закрывать организации Академии наук имеет только Академия наук. И получается, что, в одной стороны, РАН не может изменить правовую форму своих организаций, а с другой, никто другой этого сделать тоже не имеет права. Поэтому я должен сказать, что мы чужие на этом празднике жизни. Что касается моего отношения как экономиста к этой правовой форме, то оно сложное. Меня лично очень удивляет, в законе об АУ никаким образом не регламентированы вопросы оплаты труда и формирования заказа со стороны органа власти соответствующим учреждениям. Почему это важно? Потому что все понимают, что если исходить из того, что АУ само устанавливает уровни заработной платы, то возникает вопрос, каким образом будет определяться стоимостная величина заказов, какие уровни оплаты труда будут туда включаться. А если этот вопрос находится в серой зоне и никак не отрегулирован, то возникают огромные возможности для произвола: установления одних расценок для любимых организаций, и совершенно других – для других. С этой точки зрения следовало бы рассмотреть этот вопрос.
Обстоятельно и подробно А,Некипелов ответил на вопрос о сегодняшнем состоянии взаимоотношений Академии наук и Минобрнауки.
- Наши взаимоотношения не простые, - сказал он. - Они переживали разные стадии. Но мы всегда выступали за взвешенный подход и продолжение линии сотрудничества при всех существующих проблемах. И мы эту линию продолжаем, хотя порой у нас возникают серьезные разногласия. Вот сейчас предметом таких разногласий является вопрос о стимулирующих надбавках ученым. Но тем не менее мы считали и считаем, что сотрудничество надо продолжать, и с нашей точки зрения, и министр Фурсенко, и его заместитель Владимир Николаевич Фридлянов, с которым нам приходится много работать, разделяют эту линию. Из чего не следует, конечно, что мы во всех вопросах согласны друг с другом. Что касается Дмитрия Викторовича Ливанова, то он вызывает у нас немного странное восприятие. У меня лично впечатление такое, что Дмитрия Викторовича время от времени кто-то дергает за какие-то ниточки, и он начинает выступать с такими заявлениями, как сделал этим летом, в августе. Потом когда мы встречаемся, он говорит, что его не так поняли, что на самом деле он очень любит Российскую Академию наук.
Журналисты поинтересовались, не собирается ли вице-президент РАН баллотироваться в президенты.
- Во-первых, одного моего желания недостаточно, - ответил А. Некипелов. - В Академии порядок таков, что кандидата выдвигают отделения. А во-вторых, если говорить серьезно, у представителя гуманитарных наук очень мало шансов быть избранным. И под этим есть довольно серьезные основания. Традиционно президентами Академии избирались представители точных наук, и как мне не неприятно, нужно признать, что их авторитет в мире, в истории науки значительно более высокий.
Обнародовать свой прогноз результатов еще не стартовавших официально выборов президента РАН Александр Дмитриевич отказался.