Версия для печати
Вернуться к списку

20 лет спустя: иркутский ученый о том, к чему привело невыполнение закона о Байкале

На церемонии празднования Дня Байкала 6 сентября временно исполняющий обязанности губернатора Иркутской области Игорь Кобзев объявил о проведении года Байкала в 2021 году.

Незадолго до этого вновь заговорили о том, что Байкал надо спасать, при поддержке врио создали некоммерческий фонд по защите Байкала, попеняли на законодательство – в общем, все как всегда. День Байкала отмечают в России с 1999 года – в этом же году Государственной Думой принят, а президентом подписан «Закон об охране озера Байкал». Иркутский ученый Александр Сутурин – один из первых соавторов закона о Байкале, заместитель директора Лимнологического института СО РАН с 1988 по 2015 гг., заведующий лабораторией биогеохимии в том же институте. В распоряжении редакции оказалась справка авторства Александра Николаевича, в которой он оценивает влияние того «Закона о Байкале» и подзаконных актов к нему на сохранение экосистемы о. Байкал и устойчивого социально-экономического развития на Байкальской природной территории. Общий вывод, который мы можем сделать: закон все это время не работал. Судите сами.

Хотели как лучше: закон должен был решить ключевые проблемы

Согласно информации Сутурина, с 1989 года велись работы по включению озера Байкал в перечень объектов Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. «Главным условием номинации было принятие закона об охране озере Байкал. Семь лет рассматривались различные варианты закона. Не дождавшись его принятия, в октябре 1996 года ЮНЕСКО номинировала бассейн озера Байкал в качестве объекта Всемирного природного наследия».

Тогда, в 1996 году, предполагалось устранить несколько главных угроз для Байкала. И принятие закона об охране озера Байкал тогда казалось главным гарантом сохранения жемчужины. Во-первых, существовала промышленная угроза: «Вокруг Байкала более 40 поселений, в его водосборном бассейне проживает 2 млн человек, действуют 2 комбината: БЦБК и СЦКК. Река Селенга приносит загрязнение из Улан-Батора в Монголии». БЦБК нужно было закрыть или перепрофилировать, по Селенгинскому комбинату был создан замкнутый водооборот, но загрязнение происходило из-за сельхоздеятельности, промышленных и муниципальных стоков. Кроме того, в Северобайкальске происходило постоянное загрязнение рек и побережья. Во-вторых, набирало обороты чрезмерное потребление человеком природных ресурсов: «Озабоченность вызывают масштабы вырубок леса и чрезмерный вылов рыбы». Из ЦЭЗ исключены города и поселки: Байкальск, Слюдянка, Култук, Бабушкин и Северобайкальск, на них не распространяются жесткие ограничения на строительство, эксплуатацию жилых домов и строений, разрешенные производства.

В январе 1997 года Байкал был включен в список объектов Всемирного природного наследия со следующими замечаниями и требованиями: необходимо принять закон об охране озера, перепрофилировать БЦБК, чтобы он перестал быть источником загрязнения, снизить сбросы стоков в Селенгу, улучшить деятельность заповедников и нацпарков, усилить поддержку научных исследований и мониторинга на Байкале.

«В многострадальном законе об охране озера Байкал, принятом в 1999 году, в первой главе (статья 2) утверждался приоритет международного договора». Законом определялась Центральная экологическая зона – Байкал с островами, водоохранная зона, особо охраняемые зоны, прилегающие к озеру, «то есть, не предусматривалось включение прибрежных городов и поселков в особо охраняемые зоны». Согласно статье 6 закона, запрещались «строительство новых объектов, реконструкция без положительного заключения государственной экологической экспертизы проектов». Статьей 21 Фонд по охране озера Байкал регламентировался как главный инструмент охранной деятельности.

Еще из ключевых моментов: «Использование плавучих средств, не имеющих устройств по сбору и сдаче сточных вод, было категорически запрещено, так же как и обезвреживание отходов производства и потребления путем сжигания».

Получилось как всегда: ничего не решено, ситуация запущена

«По прошествии 20 лет со дня принятия закона об охране озера Байкал из угроз, отмеченных ЮНЕСКО, устранено только влияние Селенгинского ЦКК за счет прекращения сброса сточных вод в р. Селенгу и замкнутого водооборота. Сокращение объема промышленности в бассейне р. Селенги и строительство ряда очистных сооружений улучшили ситуацию в дельте реки». БЦБК, как мы понимаем, был закрыт – но его угроза остается, поскольку остаются его отходы.

«Кругобайкальская экспедиция 2020 года, включавшая обследование всех экологически опасных участков побережья, показала, что закон не обеспечил создание природоохранной инфраструктуры на Байкале», – говорит ученый и приводит следующие факты.

Очистные в поселке Култук практически отсутствуют, КОС города Слюдянки являются главным загрязнителем речки Похабиха и акватории Байкала. Закрытие очистных сооружений БЦБК создало свободный сброс загрязненных вод в Байкал из купола под цехами комбината, с его территории и карт-накопителей с полигонов, где хранятся промышленные отходы БЦБК. Проблемы с очистными существуют со стороны Бурятии в Баргузинском заливе и устье реки Баргузин – «загрязнение и эвтрофикация из-за плохой работы либо отсутствия КОС в поселках», в Нижнеангарске – «загрязнение акватории элодеей из-за недостаточной работы КОС», в Северобайкальске - «резкий всплеск развития спирогиры из-за понижения уровня очистки на городских КОС сменился распространением спирогиры прибрежным течением в южном и восточном направлениях». На Малом Море и острове Ольхон – в самых туристических местах Иркутской области – «отсутствие эффективных очистных сооружений привело к загрязнению густо застроенных заливов Малого Моря и деградации экосистемы Хужирского порта и залива Узуры».

Бухта Песчаная – одно из наиболее посещаемых мест на Байкале – не имеет локальных очистных сооружений, «район бухты деградирует, особенно в участках пожаров». В Больших Котах, где «периодически в летнее время фиксируются поступления загрязненных веществ», отсутствуют очистные сооружения в поселке и на базах ИГУ и Лимнологического института. В Листвянке – самом посещаемом месте на Байкале – «отсутствие централизованного сбора бытовых сточных вод привело к загрязнению и эвтрофикации 200 м зоны акватории по всей длине побережья». А порт Байкал – единственное место на Кругобайкальской дороге, где выявлены явные признаки загрязнения акватории. Загрязнены в отсутствие очистных устье реки Голоустной и прилегающие к ней акватории.

Сутурин указывает на то, что так и не решена проблема бытового мусора в Центральной экологической зоне – не решена «ни концептуально, ни технологически».

.А полигоны промотходов БЦБК «из- за возможности схода катастрофических селей остаются главной экологической опасностью для озера». Деятельность вокруг карт-накопителей он справедливо называет «многолетней имитацией деятельности» и снова повторяет, что «рекультивация и ремедиация территории промплощадки БЦБК с учетом ограничений в ЦЭЗ должна вестись вместе с противоселевыми мероприятиями».

Он указывает и на то, что количество круизных кораблей на Байкале увеличилось в десятки раз – но системы сбора подсланевых и бытовых стоков с кораблей по всей акватории озера так и не появилось. «Сброс идет в озеро, чаще всего в заливах, где стоят корабли. Места стоянок кораблей в заливах даже вдали от поселков характеризуются химическим и бактериальным загрязнением вод».

Александр Сутурин упоминает о последствиях крупных пожаров, следы остались на горных склонах – но «восстановление байкальских лесов не предусмотрено», а между тем нужны «новые подходы для лесовосстановления на удаленных горных и бездорожных территориях». Упоминает он и проблему омуля. «Без реального учета численности омуля, развития системы рыбоохраны, особенно в период нереста, воспроизводства омуля, было принято решение о запрете ловли омуля. Ударило оно по жителям Прибайкалья, а не по браконьерам».

Общий вывод о том, как сработал за эти годы закон о Байкале – точнее, как он не сработал – заставляет в очередной раз подытожить: мало написать закон, нужно побудить к его исполнению. На данный же момент мы, по мнению уважаемого ученого, имеем следующее: «В период реализации закона об охране озера Байкал ухудшилась ситуация с устойчивым социально-экономическим развитием Байкальской природной территории. Угрозы экосистеме озера из нескольких точек распространились на многие участки побережья. Природоохранная инфраструктура на Байкале не создана». Безусловно, закон требует переделки, его фактически нужно написать заново. Что должно быть в приоритете? По мнению Александра Сутурина, «если переделывать закон, то следует сосредоточиться не на запретительных, а на созидательных аспектах охраны озера Байкал».