Версия для печати
Вернуться к списку

ГМО ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ

Михаил Гельфанд - доктор биологических наук, профессор факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ, член Европейской академии, заместитель директора Института проблем передачи информации РАН, член Общественного совета при Министерстве образования и науки РФ.

Михаил Сергеевич, очень молодо выглядите. Используете свои знания в собственных целях? Какие у вас секреты омоложения?

Михаил Гельфанд: Наверное, если б я работал кочегаром, выглядел хуже. Но специально себя не омолаживаю.

Мы все боимся ГМО...

Михаил Гельфанд: А чего именно вы боитесь?

Сегодня весь народ повернут на том, что он ест. И боится съесть не то. Генно-модифицированный крахмал, например, который что-то нарушит в организме. И это отобразится на будущем потомстве.

Михаил Гельфанд: С этой точки зрения могу вас успокоить: генно-модифицированные продукты ничем не отличаются от результатов традиционной селекции. Так что ешьте спокойно.

А почему их тогда хотят запретить?

Михаил Гельфанд: Этот вопрос лучше задать тому, кто этого хочет. Вообще, если копнуть этот законопроект, выясняется, он запрещает не генно-модифицированные продукты, а культивирование генно-модифицированных сортов. При этом ввозить их из-за границы не запрещает.

Так это ж еще хуже. То мы хоть будем знать, что сами вырастили...

Михаил Гельфанд: О! Но депутаты вопрос о ввозе оставляют на усмотрение правительства. Запрещено промышленное выращивание, а разрешено выращивание в экспериментальных целях. Но это будет бесперспективное занятие. Таким способом мы вообще убиваем целое направление биотехнологии. Люди занимаются биотехнологиями, когда надеются что-то увидеть в производстве. Это ведь не чистая наука, которой можно заниматься из любопытства. Развитием технологий люди занимаются потому, что хотят внедрить их и банально заработать на этом денег. Потому никто не будет заниматься генной инженерией. Никто не станет вкладывать средства и время в то, что никуда не пойдет. И мы опять безнадежно отстанем. 1,5 года назад, во время очередной вспышки интереса к ГМО, Общество научных работников инициировало письмо в минобрнауки, его подписали 150 докторов и кандидатов биологических и медицинских наук, выразив озабоченность проектами запрета генной инженерии. 1 августа 2014 года пришел ответ: минобрнауки поддерживает генную инженерию. А спустя полгода практически эти же чиновники вносят в Госдуму законопроект о запрете ГМО. Я спросил у них, что с ними за полгода случилось. Мне признались, что никаких сведений о вреде генно-модифицированных продуктов нет. А дело в продовольственной безопасности страны. В действительности ГМО - очередная страшилка. К проблеме сохранности здоровья человека продукты с ГМО отношения не имеют, это показано в сотнях научных статей. Был такой фильм в советское время - "Беспокойное хозяйство". Там построили фальшивый аэродром, чтобы отвлекать внимание фашистских бомбардировщиков от настоящего. Так и с ГМО.

Но сейчас даже на упаковках продуктов, в доказательство их натуральности, пишут: "Не содержит ГМО".

Михаил Гельфанд: На самом деле это хороший, но не очень добросовестный маркетинговый ход. Эту фразу пишут и на бутылках с минералкой, и на пачках поваренной соли, которые по определению не могут быть модифицированы - в них нет генов. Я вам открою не очень большой секрет, если скажу, что производители просто лукавят, когда пишут эту рекламную фразу. Впрочем, как и фразу о том, что "сделано из натурального сырья". Никто не знает, что это такое.

А для чего вообще модифицировать растения?

Михаил Гельфанд: Есть разные культуры и модификации. Одни могут улучшить потребительские свойства плодов. Они вкуснее, дольше хранятся, не содержат аллергенов. Есть культуры, которые полезны для производителей. Например, растут на неудобных полях, в засоленных или засушливых местностях, устойчивы к вредителям...

А после модификации дают два урожая в год?

Михаил Гельфанд: Про это не знаю. Сейчас основная задача - создать культуры, которые устойчивы к вредителям. Это прорыв для производства. Не надо закупать ядохимикаты, опрыскивать. Это хорошо для экологии. Показано, что разнообразие живых существ на полях с ГМО выше, чем на полях с традиционными сортами. Один из известных примеров генной инженерии - улучшение свойств риса. В рисе мало витамина А, люди, у которых рис - основной продукт питания, часто слепнут и умирают, это сотни тысяч случаев в год. Ученые подсадили в рис ген подсолнечника и вывели новый сорт - золотистый рис. Подсолнечник умеет делать каротин. А рис - нет. Ген подсолнечника, пересаженный в геном риса, обогатил зерно витамином А.

Хотя можно просто с рисом есть и морковку.

Михаил Гельфанд: Это замечательно, но тогда морковку нужно массово сажать. В той же Юго-Восточной Азии морковь не выращивают. Можно в Китай завозить морковь. Или поливитамины. Но это уже другие деньги и другая логистика.

А как происходит модификация?

Михаил Гельфанд: Давайте начнем с традиционной селекции, когда человек тысячелетиями отбирал самый большой колос пшеницы. Потом пришла гибридизация - когда селекционер скрещивает виды, получает разнообразие признаков и отбирает лучшие. Это тоже не быстрый процесс. Большинство современных индустриальных сортов были получены путем обработки семян сильным мутагеном, который изменяет их свойства - это может быть химическое вещество, а может быть радиация. Об этом был роман Дудинцева "Белые одежды", наивный, но хороший. И вот семена обработали мутагеном, посадили и выросли из них мутанты, и среди них отбирают те, которые имеют какой-то полезный признак. С точки зрения природы, получаются, может, и уродцы, а с точки зрения человека - наоборот, хорошо, доминирует полезный признак, который мы увеличили. Затем опять идет скрещивание и отбор особей с наиболее проявленным полезным признаком. Ничего страшного в этом нет: самого вещества и тем более радиации в потомках не остается, только измененные гены.

Но период полураспада - десятилетия.

Михаил Гельфанд: Спокойно. Вы же не вносите радиоактивное вещество в зерно, а только облучаете потоком частиц, которые проходят насквозь, меняя что-то по дороге.

И все-таки, про вред. Питаясь мутантами, можно ведь тоже, эээ... мутировать.

Михаил Гельфанд: Это вы о чем? Вы же не становитесь коровой, когда едите говядину. Еще раз - это не генно-модифицированные сорта, а те, которые получены в еще середине прошлого века и употребляются повсеместно. Есть отдельные не очень грамотные депутаты, которые рассуждают о вреде ГМО на уровне: не ешь модифицированную картошку - и тебя не будут есть колорадские жуки. Это от неграмотности и незнания реального положения вещей. Современные генно-модифицированные продукты безвредны, они изучены сотни раз. ГМО, по-видимому, из современных технологий - самая безопасная ровно потому, что к ним привлечено такое колоссальное внимание, что их и проверяют очень тщательно. Многие, слыша "ГМО", не понимают, о чем речь. О степени невежества населения свидетельствуют опросы. Спрашивали: "Верно ли, что в обычном помидоре нет генов, а в ГМО-помидорах - есть?" 70% ответили, что верно. Другой вопрос. "Надо ли запретить продукты, содержащие ДНК?". Большинство ответили: да, конечно.

И какие растения подверглись обработке?

Михаил Гельфанд: Основные генно-модифицированные культуры - соя, хлопчатник, кукуруза, рапс. Они, как правило, технического назначения или на корм скоту. Кроме того, есть ГМО-пшеница, картофель, устойчивый к вредителям. Папайя - там вообще была эпидемия, и выжили только генно-модифицированные сорта. Обыватели часто жалуются на невкусные генно-модифицированные яблоки или клубнику. Это результат заблуждения, потому что урожая ни таких яблок, ни такой клубники еще не было.

Можно сказать, что инсектициды даже вреднее для нашего здоровья?

Михаил Гельфанд: Не "даже вреднее", потому что генно-модифицированные вообще не вредны. В принципе, да, хотя есть и безвредные инсектициды.

Разве возможно изучить все спектры воздействия на организм?

Михаил Гельфанд: Но вы же пользуетесь губной помадой. И не всегда знаете, что входит в ее состав. Вы уверены, что "все спектры воздействия" изучили? А съедаете ее несколько килограммов в год.

А сами вы едите продукты с ГМО?

Михаил Гельфанд: Наверно, да. Я просто не смотрю на эти этикетки.