Версия для печати
Вернуться к списку

ОТЪЕЗД РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ НА ЗАПАД: КОМАНДИРОВКИ, ЭМИГРАЦИЯ ИЛИ ИСХОД?

Одним из самых ярких подтверждений этому в последнее время стал случай бывшего преподавателя Смольного института свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрия Дубровского.

Еще в январе этого года он был уволен из университета, правда, приказ об увольнении получил всего несколько дней назад, поскольку до этого находился в научной командировке в США.

В телефонном разговоре с корреспондентом RFI Дмитрий Дубровский описал причины, заставляющие представителей научного сообщества России переселяться за рубеж.

Дмитрий Дубровский: Ухудшение труда и уровня оплаты преподавательского состава — это с одной стороны. А с другой стороны — то, что усиливается идеологическое давление на преподавателей там, где от него успели отвыкнуть.

Ну, вот, в Беларуси, например, есть секретари по идеологии в университетах, которые определяют: насколько правильные, идеологически выдержанные речи ведет тот, или иной преподаватель. У нас пока нет секретаря по идеологии, но фактически эту роль исполняют в университетах сейчас либо ректоры, либо проректоры. Определяя очень часто, правильно или неправильно тот или иной преподаватель соответствует «линии партии».

И это — то, чему необходимо противостоять, как законными средствами, я бы сказал, так и гражданскими.

Из Смольного института свободных искусств и наук Дубровский был уволен из-за того, что не скрывал своих критических взглядов на происходящее в России и часто излагал их в комментариях для российских и зарубежных СМИ. Кстати, на своем факультете (деканом которого является Алексей Кудрин) он с 2006 года был директором программы «Права человека», и его взгляды ни для кого не были секретом.

За свое ближайшее будущее Дмитрий Дубровский не беспокоится — в августе он будет приглашенным исследователем Венского института наук о человеке (Institut für die Wissenschaften vom Menschen), а с сентября на год становится приглашенным исследователем Института Гарримана в Колумбийском университете (The Harriman Institute at Columbia University) в Нью-Йорке.

Председатель комиссии по образованию, культуре и науке Городского законодательного собрания Санкт-Петербурга Максим Резник был однокурсником Дмитрия Дубровского и хорошо знаком с тем, что происходит и с ним лично, и со многими другими преподавателями вузов, которые по каким-либо причинам оказываются неугодными для своего начальства.

Максим Резник: Конечно, это — гонение на науку. История Дмитрия Дубровского — наиболее громкая, но она — не единичная. Ситуация, сложившаяся в Университете, — совершенно вопиющая, и я могу сказать, что Университет в самые темные времена — вообще, академическая, научная, студенческая, университетская среда — была более свободна, чем страна в целом.

Сегодня — наоборот. Сегодня в стране, как это ни парадоксально, больше свободы, чем в Университете. Там преподаватели вынуждены подписывать контракты, например, с администрацией, что они не могут высказывать свою точку зрения по тем или иным вопросам без согласования с администрацией.

Это — вопрос о роли личности в истории. Не только сама атмосфера поражает этим авторитаризмом, но некоторые головы, типа господина Кропачева — она, видимо, поражает всеобъемлюще просто, на 100%.

Упомянутый Максимом Резником Николай Кропачев является ректором Санкт-Петербургского государственного университета. Еще в советские времена он был преподавателем, а затем — научным руководителем Дмитрия Медведева. И, считается, что своим нынешним положением он обязан именно своему бывшему студенту.

Что же касается увольнения Дмитрия Дубровского, то и сам он, вторя своему однокурснику, считает, что его случай является частью обозначившейся тенденции массового переезда российских профессионалов за рубеж. Этой теме посвящены публицистические исследования доктора биологических наук Андрея Пуговкина.

В беседе с корреспондентом RFI он напомнил, что еще в дореволюционные времена многие будущие светила российской науки получали образование в лучших университетах Европы. Некоторые после этого возвращались на родину, другие десятилетиями работали за границей, делали там свои открытия, продолжая при этом считаться российскими учеными.

Ситуация изменилась после большевистской революции и особенно — с установлением тотального контроля над всеми сферами жизни в сталинские времена. После распада СССР многие представители научного сообщества стали искать возможности применения своих талантов за границей, в первую очередь, в странах ЕС, США и в Израиле. Однако связей с Россией не прерывали, считая, что находятся лишь в длительной командировке.

Андрей Пуговкин: После 2003 года ситуация изменилась. Сначала по инициативе Академии наук, потом по инициативе властей были резко ограничены и канализированы международные контакты — российских ученых отрезали от международных грантов и общения с международными научными фондами. Были прерваны научные контакты с теми, кто уехал за рубеж раньше. И вот тогда люди стали уезжать, и уже перестали возвращаться.

А когда появилось безумное требование в обязательном порядке заявить о наличии второго гражданства, в Западной Европе началась массовая сдача российских паспортов — теми самыми учеными, которые уехали в конце 90-х — начале 2000-х, натурализовались в новых странах, сохранили российское подданство и надежду на то, что они когда-нибудь будут снова сотрудничать со страной.

Этой надежды их лишили и потеряли этих людей навсегда. Соответственно, то, что сейчас происходит, это уже называется «исход», а не «утечка», не «обмен», не «выезд по контрактам». Это приобрело, на мой взгляд, довольно давно, абсолютно необратимый характер.

Сейчас во многих городах Европы сложились целые научные и производственные коллективы, укомплектованные специалистами, уехавшими из России. Причем, ученые — только часть этой прослойки, потому что в нее входят и весьма преуспевающие наемные менеджеры, и финансисты, и деятели культуры, и преподаватели вузов, далеко не всегда молодые, надо сказать.

Среди ухавших на Запад в последние годы — бывший проректор Высшей школы экономики Константин Сонин, бывший ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев, математик Григорий Перельман, основатель фонда «Династия» Дмитрий Зимин, один из создателей социальной сети «ВКонтакте» Павел Дуров, писатель Борис Акунин... И это — далеко не полный список.

Андрей Пуговкин: Ответственность за это лежит, безусловно, на людях, управляющих страной, которые создали такую моральную атмосферу, в которой оставаться и работать не хотят даже те, кто имел бы возможность зарабатывать очень большие деньги.

Вы помните, в какое бешенство пришел Нобелевский лауреат Андрей Гейм, когда ему поступило приглашение поработать в Сколково. Он тогда высказал — и в Интернете это можно найти — все, что он думает и о тех, кто его приглашает, и о тех, кто его когда-то выжил из страны. Кстати, он является сейчас одним из четырех российских лауреатов Нобелевской премии в области физики. Трое из них работают за границей, четвертый — это Жорес Иванович Алферов, дай бог ему здоровья, все знают, сколько ему лет.

Вот — реальная ситуация, которую мы имеем на сегодня. Она более чем печальна.

На этой неделе стало известно, что Совет Федерации обратился к Министерству иностранных дел России, Министерству юстиции и Генеральной прокуратуре с требованием проверить на соответствие российскому законодательству деятельность двенадцати зарубежных НКО, внесенных в так называемый «Патриотический стоп-лист». И если эти организации будут признаны нежелательными на территории Российской Федерации, а любой контакт с ними будет преследоваться в уголовном порядке, это станет дополнительным стимулом для эмиграции из России всех, кто беспокоится не только о своем благополучии, но и об элементарной безопасности.