http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=e00fda18-413c-4926-bcc2-17826d3f804f&print=1© 2024 Российская академия наук
Презентация научного доклада «К программе социально-экономического развития России на 2008–2016 гг.», подготовленного коллективом сотрудников РАН во главе с членом-корреспондентом РАН, директором Института экономики РАН Русланом Гринбергом, вызвала настоящую шумиху, если не сказать бурю, в СМИ. Некоторые издания заподозрили авторов концепции в том, что они будто бы поставили под сомнение результаты восьмилетнего президентства Владимира Путина и требуют от нового лидера пересмотра социально-экономического курса страны.
Редакция «Политического журнала» обратилась к Руслану Гринбергу с просьбой рассказать, о чем на самом деле шел разговор на представлении этой новой долгосрочной программы развития нашей страны.
– Руслан Семенович, вы действительно на презентации высказали какие-то ультраоппозиционные крамольные мысли?
– Знаете, разноречивые отклики на наш доклад напоминают мне изречение одного американского политика, который сказал: «Средства массовой информации обо всем пишут правдиво, объективно и беспристрастно, за исключением тех событий, свидетелями которых вы сами были». Начну с того, что среди авторов этого документа восемь академиков и четыре члена-корреспондента Российской академии наук. Причем, насколько мне известно, наш доклад представляет собой первую попытку междисциплинарного подхода к проблемам социально-экономического развития страны. И я, признаюсь, горжусь тем, что к этой работе удалось привлечь выдающихся ученых РАН, представителей многих отраслей научных знаний – экономистов, политологов, социологов, демографов, этнографов и даже физиков. Кроме того, наш весьма объемистый научный доклад был подготовлен по заказу РИО-центра (Центра развития информационного общества), совсем недавно преобразованного в фонд «Институт современного развития», председателем попечительского совета которого является новый президент РФ Дмитрий Медведев. И, насколько мне известно, он имеет в своем распоряжении наш документ и, возможно, уже ознакомился с ним.
Но я считаю, что ни одна из современных экономических школ не имеет монополии на истину. Мы просто предложили свой вариант действий, направленный на прекращение социальной деградации, деинтеллектуализации населения и примитивизации экономики России, указав на то, что власть и в последние годы не смогла в полной мере воспользоваться выгодами благоприятного изменения конъюнктуры мировых топливно-сырьевых рынков, направить появившиеся ресурсы в высокотехнологичные секторы и диверсифицировать российскую экономику. Или возьмем проблему социального неравенства. В 2000 году доходы богатейших граждан нашей страны превышали доходы беднейших слоев в 14 раз, а в 2007-м – уже в 16. Мелкий и средний бизнес в стране так и не имеет ни правовой, ни институциональной основы для нормального цивилизованного развития.
В сущности, провалились и административная, и пенсионная реформы, и реформа ЖКХ, инфляция вырвалась из-под контроля правительства. В 90-е годы XX столетия Россия отдалилась от желаемых социально-экономических стандартов Запада и приблизилась к характеристикам типичной страны третьего мира с громадной поляризацией личных доходов. Словом, плодами преобразований пользуются не более четверти населения страны, а половина ее жителей ведет борьбу за существование.
– Неужели все обстоит так плохо?
– Ну отчего же, не все. Макроэкономическая ситуация в России довольно благоприятна. В последние годы, и в том числе в 2007 году, наша экономика росла, причем достаточно высокими темпами, в среднем с почти 7-процентным увеличением ВВП в год. Растут золотовалютные запасы страны, которые, судя по всему, в ближайшее время достигнут рубежа в 500 миллиардов долларов. По объему золотовалютных запасов Россия вышла на третье место в мире после Японии и КНР. И благодаря этому мы способны отбить любые атаки на рубль. Однако в результате значительного положительного сальдо внешней торговли и огромного притока иностранного капитала в Россию в 2006-м и особенно в 2007 году (45 миллиардов долларов) все-таки произошел значительный рост реального эффективного курса рубля.
Укрепление рубля имеет как позитивные, так и негативные последствия. Оно способствует дедолларизации экономики и снижению стоимости импортных товаров, но в то же самое время ведет к ослаблению конкурентоспособности российских товаров как на мировых рынках, так и внутри страны.
Наши финансовые власти рассматривают укрепление рубля как один из методов борьбы с инфляцией. Еще большее значение для достижения этой цели они придают стерилизации денежной массы, используя стабилизационный фонд, в который поступает часть бюджетных доходов от превышения мировых цен на нефть над базовой. В стабфонде сейчас накопилось свыше 3 триллионов рублей (переведенные в доллары, евро и фунты стерлингов). Именно наличие огромного золотовалютного запаса и стабилизационного фонда, считают они, является единственной гарантией макроэкономической устойчивости страны. Однако, как я уже говорил, эти астрономические средства не используются для качественного развития нашей экономики, экспортно-сырьевая зависимость отечественной экономики не только не снизилась, но и, наоборот, возросла.
– Стабилизационный фонд, как известно, уже преобразован в резервный фонд и фонд будущих поколений. Как, на ваш взгляд, целесообразнее и разумнее использовать накопленные средства?
– Действительно, у нас в стране часто и много рассуждают о том, что средства стабфонда представляют собой «подушку безопасности». Но в случае, если значительно упадут цены на углеводородное сырье, уже не будет иметь никакого значения, берете вы деньги из стабилизационного фонда или просто их печатаете.
Можно сказать, на рубеже веков Бог улыбнулся России. На страну буквально обрушились денежные потоки. И если в нынешние «тучные» годы не провести модернизацию инфраструктуры и диверсификацию экономики, то в «тощие» годы сделать это будет и вовсе невозможно. Тем временем у нас продолжается «примитивизация» экономики, ветшает и без того дряхлая инфраструктура, инновационная активность ничтожна. При этом большая часть доходов от продажи нефти и газа не расходуется, а накапливается на черный день, который уже наступил. Было бы гораздо разумнее и целесообразнее вложить имеющиеся сбережения в проекты внутри страны, которые позволили бы уменьшить зависимость России от цен на энергоносители, диверсифицировать экспорт и экономику в целом.
С каждым годом проблема расходования средств стабилизационного фонда становится все сложнее. Когда у вас много денег, но происходит деградация инфраструктуры и человеческого капитала, образования, продолжается внутренняя и внешняя миграция молодых людей, вы просто обязаны бросить средства на решение этих кричащих проблем. Пока еще можно оживить мощный советский научно-технический потенциал с помощью средств того же стабилизационного фонда. Для этого придется разработать и начать реализовывать комплексную программу научно-технического прогресса, как бывало в СССР, но теперь уже не на зверско-командной основе, а в рамках частно-государственного партнерства.
Да, есть, разумеется, риск скатиться к мобилизационной экономике. Поэтому важно не только правильно расставить приоритеты государственной поддержки, но и постоянно контролировать ее демократическими механизмами. Далее надо умело координировать внешнеэкономическую, денежно-кредитную, налоговую и антимонопольную политику. В «либеральных» США делается именно так. А у нас пока каждое ведомство действует по-своему, без оглядки на действия других ведомств и на общие цели. Впрочем, и цели-то внятно не установлены.
– Мы все помним, что в 90-е годы прошлого века наше государство довольно быстро и решительно сняло с себя всякую ответственность за состояние социальной сферы. Вероятно, в вашей концепции уделено внимание и этой проблеме?
– Ну, разумеется. В своей концепции мы предложили «стратегию социального императива» – введение бюджетных обязательств государства в виде минимальной доли расходов государственного бюджета и нормативов минимальной оплаты труда в социальной сфере.
При введении минимальных нормативов оплаты труда в социальном секторе образцом может служить оплата труда в сфере управления. В этом случае минимальный уровень оплаты труда в гражданской науке, образовании и культуре устанавливается на уровне средней заработной платы работников сферы управления. Расчеты показывают, что при введении таких нормативов заработная плата должна вырасти в гражданской науке минимум в 2,3 раза; в образовании – в 3,2 раза; в культуре – в 3,1 раза.
Следует подчеркнуть, что стратегия «социального императива», опирающаяся на законодательное установление соответствующих минимальных нормативов, является эффективным средством ограничения полномочий финансовой бюрократии, которая имеет обыкновение изыскивать необходимые средства по своему усмотрению.
– Когда речь заходит о смене социально-экономического курса страны, то это уже чистая политика, не так ли? Значит, на презентации вы также затронули и эту сферу нашей общественной жизни?»
– На презентации я действительно говорил о развитии политической системы в России, в основу которой обязательно должен быть положен принцип состязательности политических сил. Многие наши беды в сфере экономики связаны с отсутствием конструктивной политической оппозиции. К примеру, ни в одной бывшей социалистической стране не было кризиса, подобного тому, что произошел у нас в августе 1998 года. Другие страны этого избежали, потому что к власти смогла прийти оппозиция, которая ориентировалась на другую школу экономического мышления и смогла скорректировать ошибки своих предшественников. Нельзя уповать только на осведомленность, интеллект и компетентность первого лица в государстве при всем уважении к нему. Возьмем, к примеру, Польшу, где изъяны «шоковой» терапии Бальцеровича были подправлены политиками иного социал-демократического мировоззрения. То же самое можно сказать и о Венгрии, и о Чехии. В России, как и в других странах, между собой должны конкурировать политические партии со своими собственными программами, в которые должны быть включены специальные разделы по развитию социально-экономической сферы. А граждане должны делать свой выбор. Выбрали либералов, те не оправдали их надежд – высокая инфляция, сбои пенсионной системы – и электорат на следующих выборах голосует за социал-демократов, с которыми работают экономисты, придерживающиеся другого мировоззрения.