http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=e3bf221b-7cba-49ab-982f-e99dd44b59d1&print=1© 2024 Российская академия наук
Неделю назад, одновременно с репортажем о главном Военно-морском параде, в "Российской газете" была опубликована статья известного конструктора, академика РАН Игоря Спасского "Размышления после парада". Имя автора и его суждения по актуальным вопросам кораблестроения, перспективам развития ВМФ и роли в этом конструкторских школ России привлекли внимание многих профессионалов. И в понедельник, 2 августа, когда нашему именитому автору - Герою Социалистического Труда и Герою России, почетному гражданину Санкт-Петербурга Игорю Дмитриевичу Спасскому - исполняется 95 лет, мы даем слово его коллегам, соратникам и ученикам.
На связь с редакцией "РГ" вышли:
Александров Владимир Леонидович - Герой России (1998), доктор технических наук, профессор, лауреат Государственной премии. С 1984-го по 2011-й возглавлял в качестве генерального директора Адмиралтейские верфи. Ныне - почетный президент Российского НТО судостроителей имени академика А. Н. Крылова и Ассоциации судостроителей Санкт Петербурга и Ленинградской области, почетный гражданин Санкт-Петербурга.
Вильнит Игорь Владимирович - генеральный директор ЦКБ морской техники "Рубин" (с 2012 года), заслуженный конструктор РФ, доктор технических наук. Принимал непосредственное участие в проектировании и создании подводных лодок II, III и IV поколений. Лауреат Премии правительства РФ в области науки и техники.
Пешехонов Владимир Григорьевич - академик РАН, с 1991 года - генеральный директор, ныне - научный руководитель ЦНИИ "Электроприбор", где создаются навигационные комплексы для подводных лодок и надводных кораблей. Лауреат Ленинской, Государственной премий и Премии правительства РФ, Герой Труда Российской Федерации (2018).
Доверяй и спрашивай
Игорь Вильнит: Когда учился в институте, практически ничего не слышал о начальнике "Рубина", ведь подводная тема была тогда непубличной. Но едва пришел сюда на работу, сразу встретил безукоризненную дисциплину и уважительную атмосферу, которую создал в бюро Игорь Дмитриевич. Его решения исполнялись в срок и творчески, потому что были тщательно продуманы и для нас интересны.
Академик Спасский - прирожденный дипломат. Умеет построить фразу так, чтобы была ясна его правота, но с уважением к позиции собеседника по тем вопросам, где есть противоречия. Результат - создание нескольких поколений подводных лодок.
Игорь Дмитриевич на правах руководителя бюро обычно сам представлял и показывал работу конструкторских подразделений кураторам из Минсудпрома, ВПК, представителям ВМФ. И всякий раз очень внимательно относился к конструкторам, рядом с которыми оказывался, и к работе, которую мы в тот момент делали. Мы чувствовали себя вовлеченными в его доклад, и это были вдохновляющие моменты.
В свое время он поручил нам заниматься высокоскоростным поездом "Сокол". Проект был необычным для нашего КБ, и академик Спасский, понимая это, глубоко вникал во все предложения и возникающие вопросы, быстро их анализировал и принимал решения.
Запомнилась ситуация, когда мы разрабатывали схему подъема "Курска" и решали, сколько будет зацепов на корпусе корабля. Шел настоящий диспут, ведь задача была - сэкономить средства, потому что больше зацепов означало больше материалов, больше подъемных устройств, больше работы. Я в тот раз докладывал. Директор выслушал и сделал вывод, что мы перестраховываемся. Решил, что зацепов слишком много, и поручил их сократить.
А примерно через полчаса нашел меня по телефону и сказал, что еще раз обдумал мои аргументы и согласен с ними: так и будем делать.
Для меня это стало хорошим уроком: умение вовремя согласиться с обоснованным мнением сотрудника - важное качество руководителя.
Владимир Александров: Так получилось, что я довольно рано, в 1979 году, стал заместителем директора по производству. Это была одна из ключевых должностей на Ленинградском адмиралтейском объединении (ЛАО), как оно тогда называлось. И мне приходилось бывать на коллегиях, технических совещаниях, где наши пути так или иначе пересекались. Когда брал слово Игорь Дмитриевич, буквально с первой минуты становилась понятна суть проблемы и возможный путь ее решения. Он четко излагал, за что берется конструкторское бюро "Рубин", какие просьбы-предложения есть к другим участникам кооперации и что поступило от них. То есть уже продуманный алгоритм решения задачи. С годами и я стал прибегать к этой формуле мудрых: чтобы решить вопрос, надо подсказать решение начальству - но так, чтобы его приняли как свое.
Сам Спасский не рвался к командным должностям на самый "верх". В 1976-м, когда в Минсудпроме СССР менялось руководство и возникла вакансия заместителя министра, первым кандидатом был Игорь Дмитриевич. Но он, уже время спустя, в разговоре со мной признался: "Володя, это не мое. Был другой достойный кандидат. А для человека самое главное - понять: мое или не мое". Тогда заместителем министра стал Леонид Николаевич Резунов - знающий, требовательный и строгий во всех делах.
А "Рубин" при Спасском резко повысил свою эффективность, прирос площадями и количеством работающих. Но самое главное - количеством новых проектов и заказов. Эти проекты вели выдающиеся для своего времени конструкторы: Сергей Никитич Ковалев, Игорь Леонидович Баранов, Юрий Николаевич Кормилицин… Целое созвездие ярких имен.
Между нами, академиками
Разница в возрасте у академиков Спасского и Пешехонова - восемь лет. Они полвека шли по жизни рядом, держались одной командой в составе Петербургского научного центра РАН и в один день получали в Кремле из рук президента Владимира Путина высшие знаки отличия. Игорь Спасский - Золотую Звезду Героя России. Владимир Пешехонов - Золотую Звезду Героя Труда.
Владимир Пешехонов: Я знал практически всех генеральных конструкторов-подводников. Игорь Спасский выделяется среди них как лидер. Потому что всегда смотрел намного шире, охватывал все. Он трижды, в разные годы, обращался к нам, чтобы мы взялись за новую для себя тематику - то есть за разработку новых изделий и систем для ВМФ.
Сначала предложил участвовать в конкурсе по перископам, поскольку ЛОМО и Казань предлагали, мягко скажем, не очень современные их образцы. Отставание у наших было очень большое - лет десять по перископам. Мы взялись, и с тех пор производим перископы на мировом уровне.
Потом Игорь Дмитриевич предложил взять в состав института КБ "Связьморпроект", которое находилось тогда в очень тяжелом положении, а для кооперации было важно его сохранить. Мы подумали и согласились. С тех пор "Связьморпроект" - структурное подразделение у нас. И со связью мы достаточно далеко продвинулись…
Первое обращение было в конце 90-х, второе - в начале нулевых. А третий раз академик Спасский как директор "Рубина" постучался к нам в середине нулевых - чтобы помогли создать новый гидроакустический комплекс. Совершенно новый. Мы за это взялись. Было очень трудно. Но его тоже сделали…
Игорь Дмитриевич ставил не простые, но интересные задачи, которые помогали нам расти. За что мы ему очень благодарны.
Специализация вашего ЦНИИ изначально - навигационные комплексы. На слуху у военных моряков и ветеранов флота - "Андромеда", "Медведица", "Симфония". Что из них связало вас со Спасским и "Рубином"?
Владимир Пешехонов: Прежде всего, конечно, "Симфония". Это навигационный комплекс, наиболее точный из всех имеющихся в настоящее время. "Рубин" и Спасский - это, как мы все понимаем, подводные лодки: атомные и дизельные. Для тех и других важна скрытность. Первые отличаются от вторых в том числе тем, что могут долго не всплывать на поверхность. И здесь очень многое зависит от навигационного комплекса. При нахождении под водой, а тем более подо льдом, ошибки в нем нарастают. Всегда. И рано или поздно лодке надо всплывать, чтобы поправить данные навигационного комплекса, скажем, по спутникам - взять спутниковую информацию. И чем точнее навигационный комплекс, тем реже можно всплывать.
"Медведица" - тоже комплекс навигационный, но он другого класса точности и уже из эксплуатации ушел - за очень малым исключением…
Мы недавно рассказали про АПЛ "Гепард", которая три месяца, не всплывая, несла боевую службу, и большую часть времени подо льдом. Командир стал Героем России, члены экипажа получили ордена и медали. Это лодка многоцелевая, на ней с "Медведицей" ходили?
Владимир Пешехонов: Нет. Уже с "Симфонией". У нас есть разные "симфонии" - и для стратегических ракетных лодок, которые проектирует "Рубин", и для многоцелевых АПЛ, что построены и строятся по проектам "Малахита".
А в море вместе с конструкторами вам доводилось выходить?
Владимир Пешехонов: Выходил, но не со Спасским. Такого случая не представилось. Из конструкторов "Рубина" ходил в море с академиком Ковалевым.
Ковалев и Спасский - что их отличало?
Владимир Пешехонов: Сергей Никитич был сосредоточен на технике, глубоко погружен в проект. Его больше всего это занимало.
А у Спасского широкий диапазон интересов. Он и техническими вопросами занимался, и научными, и в организационном плане как руководитель был абсолютно на своем месте.
Например, одно из его крупнейших достижений - размещение ракетного оружия на дизель-электрических подводных лодках. Идея была тщательно проработана и воплощена вместе с тогдашним директором "Адмиралтейских верфей" Владимиром Александровым и генеральным конструктором этого направления в "Рубине" Юрием Кормилициным. А ведь что значит - разместить на ПЛ новый класс оружия? Надо было организовать доработку проекта, найти под это финансирование, убедить потенциального заказчика, что лодка получит новое качество.
И она действительно его получила! Раньше подлодки класса "Варшавянка" имели только торпедное оружие, а сейчас их модернизированный вариант получает высокоточный ракетный комплекс "Калибр". И это, заметьте, подводные лодки не океанского класса, а преимущественно ближней или дальней морских зон. Они уже пришли на вооружение Черноморского флота, а сейчас такая же серия строится для Тихоокеанского. И, конечно, резко повысился их экспортный потенциал…
Как подбирали "Калибр"
Не все об этом знают, поэтому напомним-поясним. Еще в середине 90-х Игорь Спасский и Владимир Александров, который тогда возглавлял Адмиралтейские верфи, предложили создать финансово-промышленную группу "Морская техника неатомного подводного судостроения". А цель - строительство на экспорт неатомных подводных лодок как новое окно возможностей для российской "оборонки". Шаг по тем временам неординарный...
Игорь Вильнит: Они справедливо решили, что в будущий экспорт подводных лодок нужно вложиться. Тогда и возник экспортный вариант неатомной подлодки типа "Лада", чтобы поставлять эти корабли для ВМС иностранных государств. В задуманном виде финансово-промышленная группа не состоялась, но жизнь показала, что само ее учреждение было решением правильным и своевременным. В процессе работы над экспортным проектом решались вопросы по созданию головного корабля типа "Лада" для нашего Военно-морского флота. Руководители "Рубина" и Адмиралтейских верфей нашли единомышленников, выстроили кооперацию.
Это был отважный шаг, потому что речь шла о платформе по созданию нового поколения неатомных лодок с ориентиром на экспортных заказчиков. Такого раньше не делали. Всегда вначале создавали корабль для российского Военно-морского флота, многократно его тиражировали, а уже затем предлагали на экспорт. Этот путь актуален и сегодня - смело идти с новым предложением на зарубежный рынок. У нас есть с чем идти, и мы должны это делать.
Владимир Александров: Когда осваивали в производстве новую экспортную подлодку 877-го проекта (главный конструктор - Юрий Кормилицин) трудностей возникало немало. Проектное бюро ставило задачи на вырост, а экономика проекта "провисала", отчасти по этой причине затягивались испытания. И понятно, что рабочие трения с конструктором возникали, но они не носили конфликтный характер. В роли арбитра нередко оказывался Спасский - он одинаково внимательно выслушивал обе стороны. А я перед этим брал листок бумаги и строго по пунктам излагал мотивы завода и причины, по которым мы настаиваем на том или ином варианте.
Изложив позиции сторон, мы расходились для консультаций. Потом встречались вновь, Игорь Дмитриевич говорил: с этим и этим вашими пунктами согласен, а на таком-то будем стоять принципиально. Я в ответ: хорошо, принимается. А то, что для вас принципиально, оставляем. Будем думать, как обойтись малыми делами…
Вы стали директором ЛАО, когда Игорь Спасский уже десять лет командовал "Рубином". Трудно было устоять перед его авторитетом?
Владимир Александров: По-разному случалось. Был, например, весьма спорный момент с комплектацией экспортных заказов. Ведущий конструктор в "Рубине" настаивал, что это их прерогатива и ответственность. А размер таких поставок огромный. Я, для наглядности, расписываю, что означает комплектация. Ставится ящик размером с ваш кабинет. В этот ящик три года надо класть определенные детали. Все это должно где-то храниться. У вас этого ничего нет. Вы все равно придете на завод. И что, завод будет на вас работать?
В общем, подробно все объяснил. Мой собеседник выпил стакан воды, и признал: "Ты прав, отказываемся от этой идеи". Похожая история была и с ремонтом подводных лодок для одной из стран. Поначалу в "Рубине" настаивали, что это "красная линия", за которую другим заходить нельзя. Но жизнь показала обратное: один заказ они сделали, а второй отдали заводу. Для нас это дело более понятное.
По проектам "Рубина" на Адмиралтейских верфях строились дизель-электрические подводные лодки, а два типа атомных - по проектам "Малахита". И ни одна из них, насколько знаю, не погибла…
Владимир Александров: Да. Мы построили 58 подводных лодок для нашего флота, и 17 - на экспорт. Всего 75 единиц. И гордимся тем, что ни одна из них не была потеряна. Недавно в состав Северного флота принята подводная лодка "Санкт-Петербург", проект "Лада". В его развитие строятся еще две этого же направления. Наряду с дизель-электрическими подводными лодками в "Рубине" проектируют и начинают испытывать подводные аппараты с анаэробными установками. Технические решения предлагаются разные, и надо выбрать, найти оптимальное.
Человек и памятник
Академик Спасский пришел в КБ молодым специалистом, вырос в том же коллективе до первого руководителя и более 30 лет был во главе "Рубина". Как не забронзоветь и не стать памятником при жизни?
Владимир Пешехонов: Главное - должны быть идеи. А с этим у Спасского все в порядке: было и есть. Я, пожалуй, не знаю такого второго человека, у которого находились бы столь разные и продуктивные идеи. Он просто не может их не генерировать. И это проявляется во всех сферах его деятельности - в производственной, научной, организационной, общественной, в любой другой… Он очень глубоко рассматривал вопрос и находил совершенно нетривиальные решения
Смелость мысли и действий - вот что его характеризует. И реализм. Потому что не должно быть пустых мечтаний.
Игорь Вильнит: Игорь Дмитриевич - это эпоха в жизни нашего бюро и российского кораблестроении. Он сумел объединить вокруг себя плеяду выдающихся соратников. Цельный человек, мудрый, много видевший и познавший. В общении с ним сразу чувствуешь, что его мысли стремятся далеко вперед: он следит за реализацией перспективных проектов, обеспокоен, когда что-то не складывается. И всегда стоит на государственной позиции, которая вызывает уважение, восхищение и желание следовать его примеру.
Владимир Александров: Широкий, государственный взгляд академика Спасского проявился и в том, что им было сделано для поддержки судостроения в Петербурге. Благодаря его активному участию в начале 1992 года была создана Ассоциация судостроителей Санкт-Петербурга, которую возглавил, светлая память, академик Валентин Михайлович Пашин. Тогда же по существу было возрождено Научно-техническое общество судостроителей имени академика Крылова. А с лета 2001 года НТО имени Крылова и Ассоциация судостроителей стали предметом особой заботы лично для меня.
Было так. Звонит Игорь Дмитриевич: "Володя, ты бы мог сейчас подъехать? Тут ребята собрались…" Приезжаю. В кабинете директора "Рубина" собрались "ребята": Спасский, Ковалев, Пешехонов и Горынин. Все наши академики. Поздоровались и говорят: Валентину Михайловичу Пашину надо сосредоточиться на новых задачах, а ты, давай-ка, возглавь Ассоциацию судостроителей.
Я такого поворота не ожидал, пытаюсь объяснить, что не готов, много работы на производстве и все прочее. В мой адрес следуют трудно переводимые и непечатные слова типа: "Готов - не готов… Иди и работай!" Вот так оперативно и без бумажной волокиты вершились дела. На выборах мою кандидатуру большинством голосов поддержали, и я 17 лет возглавлял эти две серьезные научные организации.
С именем Спасского связано немало проектов, весьма далеких от подводного флота. Много лет он был депутатом Ленсовета, тесно взаимодействовал с комиссией по культуре…
Игорь Вильнит: И там его участие было очень деятельным. Не случайно, например, завязалась дружба практически со всеми ведущими артистами БДТ. В 90-е годы, когда театры и музеи едва выживали, он принял решение содействовать им по мере наших возможностей. И в буквальном смысле "распределил" такое шефство - нашему отделению корпусных конструкций достался музей Суворова. Мы оценили состояние экспозиций, дали свои предложения по сохранению и восстановлению экспонатов, и ряд мер благодаря Игорю Дмитриевичу удалось реализовать.
"Рубин" участвовал в восстановлении Николо-Богоявленского Морского собора, а также музея-квартиры А.С. Пушкина. Игорь Дмитриевич руководил созданием музея-памятника "Подводная лодка "Народоволец", который сейчас стоит в Петербурге возле Ленэкспо, а также памятника "Слава Российскому флоту" к 300-летию флота. Ему всегда было интересно и важно сейчас проявить свои организаторские способности в самых разных областях. Если бы существовало звание "Гражданин России", Игорь Дмитриевич Спасский мог бы с полным правом его носить.
PS.
Недавно обнаружилось письмо Игоря Спасского к коллегам-рубиновцам от 1976 года. В нем автор просит не отмечать его 50-летие - рано праздновать, писал он тогда, столько всего еще предстоит сделать! Подождем следующих юбилеев…
К этой просьбе мы и сегодня подошли со вниманием. "Российская газета" и ее собеседники передают самые лучшие пожелания юбиляру и совсем не против вернуться к разговору лет через пять.
Статья в РГ
Академик Игорь Спасский: Подводный флот России - это щит, который ослаблять нельзя
В день ВМФ "Российская газета" опубликована статья известного конструктора, действительного члена Российской академии наук И.Д. Спасского, который более 30 лет возглавлял ЦКБ "Рубин" и еще 1978 году за создание новой серии стратегических подводных ракетоносцев был отмечен звездой Героя социалистического труда. А спустя сорок лет, в 2018 году, удостоен звания Герой России.
"Это не мое "политическое завещание" и не "наказ", которому должны следовать мои преемники, - предваряет автор разговор по существу. - Эта статья - размышление человека, прожившего большую, интересную и, в основном, творческую жизнь. И другим могут быть полезны опыт и мысли человека, который имеет свою точку зрения на многие аспекты нашей жизни и который готов отстаивать свои взгляды, а если нужно - спорить и сражаться за свои идеи во благо России".
*****
Две трети моей жизни, с 1950 года, связаны с подводными лодками и Центральным конструкторским бюро морской техники "Рубин" - старейшем в России КБ по их проектированию. Здесь я стал конструктором, потом - заместителем главного конструктора, главным инженером и 33 года проработал в должности генерального конструктора - начальника бюро.
Главным направлением деятельности бюро, в котором прошла почти вся моя трудовая жизнь, всегда было и остается создание подводных лодок для Военно-Морского флота России. Среди технических сооружений, создаваемых человеком, подводные лодки имеют один из самых высоких уровней сложности - в их состав входят миллионы деталей, узлов и сложнейших технических средств, в обеспечение их постройки разрабатывается несколько десятков тысяч чертежей, а в их создании участвуют сотни предприятий и тысячи специалистов.
Однако ценность подводных лодок для страны заключается не в этих показателях, а в той роли, которую они играют в системе обороны России. Например, ракетные подводные лодки стратегического назначения (РПЛ СН), вооруженные баллистическими ракетами межконтинентальной дальности, решают задачу ядерного сдерживания вероятного противника. Ответный ракетный удар даже одного подводного ракетоносца способен нанести противнику неприемлемый ущерб как в плане экономического потенциала, так и в плане остальных потерь.
Можно не сомневаться, что стратегические подводные ракетоносцы еще не одно десятилетие будут оставаться важнейшей составляющей ядерного оборонного потенциала России.
Еще в 60-х-70-х годах прошлого века специалистам стало ясно, что как в военном, так и в экономическом отношении стратегические подводные лодки являются незаменимым видом оружия. Это самая "живучая" составляющая стратегических сил нашей страны - при первом ударе, нанесенном противником по нашей стране, обязательно уцелеет достаточное количество ракетных подлодок и ответный ракетный удар не оставит противнику шанса на продолжение нормального функционирования. Звучит это не очень красиво, но однозначно можно заявить, что для нашей страны это наиболее правильное решение по сдерживанию противника от подобных действий.
Различные средства противоракетной обороны противника в полной мере эту задачу решить не смогут, так как для преодоления современной ПРО уже есть решения, а также вследствие того, что удар может быть нанесен подводной лодкой практически из любой точки Мирового океана. С учетом этого, не удивляет, что европейские ядерные державы (Великобритания и Франция) фактически отказались от триады ядерных сил и совершенствуют только морскую ядерную составляющую.
В Великобритании ведется работа по программе "Dreadnought" (подводные лодки, которые должны заменить лодки типа "Vanguard"), а во Франции начаты работы над стратегической лодкой третьего поколения (SNLE3G). Пока сохраняют стратегическую триаду только США, но и там отчетливо прослеживается тенденция к возрастанию роли морских "стратегов" (программа ПЛАРБ типа "Columbia").
Многоцелевые атомные подводные лодки, в том числе вооруженные крылатыми ракетами, в значительной степени можно считать универсальным инструментом военного воздействия. Они, в отличие от неатомных подводных лодок, способны решать задачи глобального уровня, практически в любой точке нашей планеты.
Неатомные подводные лодки реализуются как разумное дополнение к многоцелевым АПЛ. Неатомные ПЛ выполняют функцию сдерживания в тех районах, где применение атомных невозможно или не оправдано экономически (в окраинных и замкнутых морях).
Развитие подводных сил России в обозримой перспективе предельно понятно: постройка и совершенствование РПЛ СН типа "Юрий Долгорукий", многоцелевых АПЛ типов "Северодвинск" и "Казань", неатомных подводных лодок типа "Санкт-Петербург". Эти планы уже находятся в состоянии реализации и нет сомнений в том, что они будут выполнены. А что дальше?
Как всегда, вектор развития подводных сил России (да и системы обороны страны в целом) формируется двумя факторами: прогнозируемой военно-политической обстановкой и развитием технических средств, применяемых на этих военных объектах.
По моему мнению, со времен "холодной войны" и биполярного мира ситуация для России изменилась радикально, и я не могу сказать, что в настоящее время военно-политическая ситуация лучше или хуже предыдущей. Ясно одно - она стала более сложной и менее предсказуемой. Из этого вытекает только один вывод - "всегда будь ко всему готов". Это непросто. Это означает, что на смену узкоспециализированным средствам вооруженной борьбы должны прийти универсальные средства. В части перспективных подводных лодок целесообразно рассмотреть концепцию "монотипа" - лодки, которая сможет решать, как стратегические, так и оперативно-тактические задачи. Разумеется, принятие решения о продолжении работ над "монотипом" не требует спешки, но и откладывать этот вопрос в "долгий ящик" нельзя, ибо по совокупности эта технология может дать заметную финансовую экономию.
Еще один фактор, который с каждым годом проявляется все более отчетливо, - это усиление роли науки и ускоряющиеся темпы научно-технического прогресса. Слово "научно-технический" не зря пишется не раздельно, а через дефис - высокое качество подводных лодок может быть обеспечено только при неразрывной связи науки и техники. Более того, достижения науки должны играть роль буксира, увлекающего за собой технику и технологию.
Знаю, что в постперестроечные времена отечественная прикладная наука оказалась в тяжелом положении и до настоящего времени еще не вернула себе передовые позиции. Если нам удастся помочь отечественной кораблестроительной науке, то в ней обязательно появятся такие выдающиеся ученые, как академик Валентин Михайлович Пашин, многие годы возглавлявший ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова (в настоящее время - Крыловский государственный научный центр). Как академик Игорь Васильевич Горынин, руководивший ЦНИИ КМ "Прометей" (сейчас в составе НИЦ "Курчатовский институт"). С этими замечательными учеными меня долгие годы связывала не только работа, но и настоящая дружба, построенная на взаимном уважении и доверии.
Хочу поделиться еще одним важным наблюдением. Мне, как выпускнику Высшего военно-морского инженерного училища им. Ф.Э. Дзержинского, всегда были близки и понятны требования ВМФ к проектируемым подводным лодкам. Это понимание безусловно помогает создавать корабли, на которых моряки будут служить с готовностью. В советский период подводного кораблестроения корабль всегда создавался командой единомышленников - проектантов и представителей ВМФ. Не зря рядом с фамилией главного конструктора проекта всегда писалась фамилия главного наблюдающего по проекту - человека, который безусловно был соавтором главного конструктора.
Однако здесь допустимо высказать еще одну мысль, созвучную известному афоризму военного теоретика Карла Клаузевица: "Война есть продолжение политики, только иными средствами". Подводная лодка - инструмент ведения войны, и ее проект является продолжением объективных требований политики. Реализация этих требований - это во многом субъективный процесс, в котором большую роль играет воля руководителей, встроенных в "вертикаль власти" - от президента Российской Федерации до главного конструктора проекта.
У меня была возможность наблюдать за работой как наших, так и иностранных специалистов, сравнивать их методы. Должен сказать, что подготовка наших специалистов не хуже иностранных, а работают наши иногда даже с большей изобретательностью. Но что у нас "хромает", так это организация.
В 90-х годах хроническое недофинансирование работ было нормой - предприятия оборонки соглашались выполнять работы за те деньги, которые им могло выделить государство. Чтобы получить финансирование в необходимом объеме, руководству предприятий приходилось проявлять высший класс изворотливости.
Сейчас беда в другом - работа предприятий, выполняющих гособоронзаказ, столь формализирована с дублирующими друг друга уровнями контроля, что уже не остается времени и сил на выполнение собственно технических работ. Конечно, я преувеличиваю, но бюрократия сильно вредит реальной работе.
Сравнивая наши методы работы с методами, принятыми за рубежом, невольно вспоминаешь про масштабные усилия, которые объединяются словом "импортозамещение". Справедливости ради надо сказать, что на подводных лодках зарубежные изделия практически не применялись. Исключением были изделия, которые производились в республиках бывшего СССР, а потом - в странах СНГ. При проектировании подводных лодок, которые в настоящее время строятся на наших судостроительных заводах, использование изделий зарубежного производства резко сокращено с задачей полной замены на изделия российского производства. К сожалению, такое решение продиктовано вынужденной страховкой.
И все же в "импортозамещении" есть какая-то неестественность. Оно несколько противоречит логике развития техногенной цивилизации, в которой действуют законы разделения труда и кооперации. Безусловно, можно довести "импортозамещение" до абсурда, до натурального хозяйства, построенного внутри страны. Но кому от этого будет лучше?
Я вспоминаю операцию по подъему затонувшего атомного подводного крейсера "Курск", проведенную в 2001 году. В ней принимала участие международная команда, в которую, кроме российских предприятий и организаций, в том числе, таких известных как ЦНИИ имени академика А.Н. Крылова, завод "Севмаш", входили голландские компании Mammoet и Smit, норвежская Hulliburton, а также специалисты из других фирм.
Могла ли Россия выполнить подъем "Курска" без зарубежного участия? Безусловно, могла. Но на это потребовалось бы больше времени и больше денег.
Возвращаясь к истории с "Курском", могу сказать, что и проект подъема, и сама операция имели значение не только для России. Это был важнейший международный проект. Проект, сплотивший всех участвовавших в нем специалистов. Проект, который в техническом смысле обогатил все участвующие стороны и судоподъем в целом. Проект, который продемонстрировал возможность совместных работ стран НАТО и России на общее благо.
Скажу больше: помимо всего, что связано в подъемом АПК "Курск", российские кораблестроители активно взаимодействовали с компаниями ряда стран НАТО (Италия, Германия, Франция) по линии военно-технического сотрудничества. В частности, совместно с итальянской Fincantieri был разработан проект неатомной подводной лодки S1000.
Мне в составе ряда делегаций довелось побывать во многих странах Европы, а также в США. Везде мы ощущали живой интерес к российскому судостроению и стремление к сотрудничеству, хотя и чувствовали, что представители зарубежных компаний испытывают опасения в отношении конкуренции со стороны российских компаний. Сейчас экономические санкции, направленные против России, больно бьют и по многим европейским компаниям, которые имели тесные деловые отношения с российскими фирмами. Нарушается логика экономических отношений, которую постоянно пропагандирует политическое руководство США - "экономическая свобода, не знающая межгосударственных границ". Оказывается, эта свобода распространяется только на США.
Столь же активно развивались отношения с зарубежными партнерами про другим направлениям деятельности нашего предприятия. В первую очередь это касается программ и планов освоения шельфа. Думаю, что совместные проекты в этой сфере несут обоюдную выгоду, и задача политиков состоит в том, чтобы обеспечить развитие международных отношений на принципах добрососедства и сотрудничества.
Пока я не могу себе представить, что в обозримом будущем в международных делах может произойти полный отказ от использования силовых методов. Чтобы застраховать Россию от этого, ей, безусловно, нужны сильные вооруженные силы, включая сильный Военно-морской флот. Но безопасность страны не может обеспечиваться только военными мускулами. Сильная Россия - это, прежде всего, сильная наука и экономика, построенная не на добыче сырья, а на его глубокой переработке, а также на интеллектуальных, наукоемких технологиях.
Именно высокий технологический уровень страны может обеспечить ее населению высокий уровень жизни, сгладить имеющиеся острые углы в межнациональных отношениях, поднять рождаемость, высвободить ресурсы для охраны окружающей среды, развития искусства и т.д.
Чтобы добиться этого, нет нужды запускать "с нуля" все новые проекты типа Сколково. В России есть много предприятий и организаций, которые могут (конечно, если им не мешать) обеспечить поступательное и надежное развитие экономики. Эти крепкие предприятия - своего рода фундамент, на котором может строиться устойчивое будущее России.
В последние годы руководство страны старается оградить малые предприятия от "излишней опеки" со стороны проверяющих госструктур. Это, безусловно, правильно, но львиную долю финансовых поступлений в казну страны обеспечивают налоги не малых, а крупных предприятий. И представляется логичным обеспечить именно этим предприятиям наиболее благоприятные условия для работы, упростить структуры управления компаниями, 100% акций которых принадлежит государству.
Руководители любого уровня не могут обойтись без коллектива единомышленников. Могу констатировать, что и сегодня "Рубин" является ключевым бюро в системе глобального сдерживания, твердо и неуклонно выполняющим поставленные Верховным Главнокомандующим задачи.
ОБ АВТОРЕ
Академик Игорь Дмитриевич Спасский (1926) - российский (советский) конструктор, инженер, академик РАН, признанный специалист в области проектирования подводных лодок и глубоководной техники специального назначения. Более 30 лет возглавлял в качестве начальника (директора) и генерального конструктора ЦКБ МТ "Рубин" (Санкт-Петербург), куда пришел на работу в 1950 году. Герой Социалистического Труда (1978), доктор технических наук, профессор. В 2001 году под его руководством был подготовлен и осуществлен подъем АПЛ "Курск", которая погибла вместе с экипажем на учениях в Баренцевом море.
В 2002 году И.Д. Спасский удостоен звания "Почетный гражданин Санкт-Петербурга", в 2007-м стал лауреатом Государственной премии за разработку, создание и развитие трех поколений атомных подводных ракетоносцев. В 2018 году, в возрасте 92 лет, ему присвоено звание Герой Российской Федерации.
Досье "РГ"
По данным из открытых источников, подводный ракетоносец типа "Борей" и "Борей-А" (проекты 09550, 09551, 09552) состоит из 1 миллиона 300 тысяч узлов и механизмов. Для строительства такой подлодки требуется 17 тысяч тонн металла. Общая протяженность трубопроводов и кабельных трасс, соответственно, 109 и 600 километров. Внешний корпус покрывают 10 тысяч резиновых пластин, состыкованных вместе и посаженных на специальный клей.
PS. В оформлении использованы фото и видеоматериалы из архива ЦКБ МТ "Рубин", ПО "Севмаш" и портала Минобороны РФ. Авторы отдельных сюжетов: Максим Воркунков, Александр Емельяненков, Сергей Кундывус, Олег Кулешов, Юрий Миропольский, Ирина Огородникова, Сергей Поздняков.