Версия для печати
Вернуться к списку

ПО ВЕРШКАМ — ОДНО, ПО КОРЕШКАМ — ДРУГОЕ

Итак, что же волнует молодых ученых?

– Первое. Спрашивают: а действительно ли закон о контрактной системе будет лучше, чем 94-й закон? Препон возникает еще больше. Прямо так образно и говорят: это же будет какой-то пир бюрократии. Мы и так ничего не можем сделать. Реактивы приходится ожидать пять-шесть месяцев. Получить животных для экспериментов – целый год. А ведь надо работать…

Второе. Можно ли что-то законодательно сделать с нашей таможенной российской службой? Это прямо-таки государство в государстве. Всё тормозит. Если за рубежом на получение реактивов, животных и оборудования уходит максимум три-четыре дня, у нас срок – пять-шесть месяцев. Это в среднем.

Третье. Молодые ученые говорили, почему сложился перекос в финансировании университетской и академической науки в пользу университетской. Университеты накачиваются деньгами. Специалистов квалифицированных там мало, пока это студенты. А оборудования закупается много. А Академия наук? Посмотрите, последние пять лет – пять-шесть процентов. Всё съедает инфляция. Что за политика? Кто ее придумал?

Следующий вопрос – 217-й закон. Сколько раз мы обращались в Думу, говорят молодые, ну уберите закон на добавленную стоимость, уберите закон на прибыль. Сетуют, что не развиваются эти малые предприятия. Спрашивается: мы что, развиваем предпринимательские вузы и предпринимательские академические институты, а не научные учреждения?

Еще большой вопрос. Почему в мегагрантах по 150 миллионов рублей приоритет отдается иностранному ученому, а свои корифеи науки забываются? И это при условии, что иностранец должен проработать в России не менее четырех месяцев. Что, за четыре месяца можно создать первоклассную лабораторию? Кто и как оценивает их работу, по каким критериям?

Вот сейчас 44 гранта объявили по 90 миллионов, но уже добавочка: 25 миллионов выделите за счет инвестора. 25 миллионов – это почти миллион долларов. Где его искать для науки? Но без этого гранты не пойдут. А это ведь очень серьезно при сегодняшнем финансировании.

Скажите, пожалуйста, спрашивают молодые, три года уже существует «Сколково», когда начнется тиражирование его опыта? Ну почему там все льготы, а заслуженные академгородки Сибирского отделения, Уральского, Дальневосточного, где всё насыщено наукой, никаких льгот три года не получают?

Было еще много вопросов о жилье; о том, что обещали создать тысячу лабораторий во главе с молодыми учеными; о том, какова ротация руководящих кадров, будет ли учитываться возрастной критерий, какие у нас перспективы роста по административной линии, – обо всём этом молодые ученые спрашивали. Я должен сказать, что они очень грамотно, очень толково ставят вопросы.

Совершенно верно, если по вершкам – это одно, а по корешкам – это совсем другое. Вот мы везде слышим: валовой внутренний продукт России сегодня выше всех – 3,5 процента. В Америке – 2,5, а в бедной Европе – до одного недотягивает.

Но это вершки. А корешки?

Да, в 2012 году ВВП у нас заметно прирос. Но мы достигли только уровня 1989 года. (А сколько потеряно за четверть века?) А они-то ведь ничего не теряли. То есть, мы сегодня только подошли к тому, что было в 1989 году. Поэтому посмотрите действительные расходы на образование на душу населения: в Соединенных Штатах – 3,5 тысячи долларов, в Японии – 1,5 тысячи долларов, а у нас – 400 долларов. В девять раз меньше!

На науку, в расчете на одного исследователя, в Соединенных Штатах расходуют 300 тысяч долларов, в Китае – 75, у нас – 40. Вот оно, истинное положение вещей. Отсюда мы уже говорим не об отставании, а о серьезном разрыве. Несмотря на все программы. На науку сегодня – полпроцента от ВВП, а через год планируется – 0,37. Это что за планы, в соответствии с чем они формируются?

Почему мы слепо копируем американские системы, зачем это делается? Американцы, например, завидуют, что у нас есть академии. Я много раз слышал от них об этом. А мы делаем крен на университеты. Это не наш путь. Так не лучше ли создать научно-образовательные вузовские, академические центры по типу алфёровского в Санкт-Петербурге или академгородка в Новосибирске? Вот вам, пожалуйста: и академическая наука, и образовательная система. Зачем этот клин вбивается министерством образования и науки? Это уже политика.

Вот только что рейтинг провела The Times: новые лучшие учреждения, вузы мира. В первых двух сотнях нас нет. Лучший российский МГУ – на 276-м месте.

А мы надуваем, надуваем федеральные университеты, накачиваем, а где реализация? Успеха можно добиться только в содружестве с академиями наук, которые имеют почти 300-летний опыт.

Дорогие коллеги, присмотритесь к истории развития российской науки, как государство поддерживало ее. Вот реформатор Николай I что придумал? Объединил два поста… Сергея Семёновича Уварова, президента академии, назначил министром просвещения. И поставил три задачи. Приноровить высшее просветительское мировое образование к нашему русскому народному духу. Уменьшить господство страсти к иноземному образованию. И третье – исходить из начала русского в пределах науки без всякого применения изменений политических, опасных катастрофически… И когда это выполняли, иностранцы говорили: это невозможно совместить – самое передовое с самым отсталым. Всё наши сделали. И кто был в 60-е годы XIX века лучшим терапевтом мира и Европы? Сергей Петрович Боткин. Получилось? Получилось!..

Нужно всему нашему законодательному, научному сообществу, всей исполнительной власти поставить дело так, чтобы российская наука в мировой никогда не была бы даже второй.