Версия для печати
Вернуться к списку

Богач, бедняк и середняк

Но как только дела начинают идти неважно, раздаются охи, ахи, вздохи. Только, мол, появился средний класс - и из-за кризиса исчез, умер, погиб. На самом деле обе крайности неточны и вредны..." - говорит директор Института социологии РАН Михаил Горшков

Власти страны призывают сократить громадный разрыв между богатыми и бедными слоями населения. Разумеется, речь не идет о том, чтобы отнять деньги у богатых и раздать бедным. Такое мы уже проходили - кровавая была история. Повышение материального статуса россиян должно привести к тому, что к 2020 году 60 процентов населения страны будут относиться к среднему классу. Насколько оправданны такие ожидания? Какие коррективы внесет кризис, резко изменивший социальные и материальные реалии россиян? Об этом "Итоги" поговорили с директором Института социологии РАН членом-корреспондентом РАН, доктором философских наук Михаилом Горшковым.

- Михаил Константинович, как и любое общество, российское тоже поделено на классы. Сколько их у нас?

- Классовая структура современной России весьма условна. Она еще только вызревает. И потому удобнее описывать структуру общества с позиций социальной стратификации. Это когда выделяются не классы, а социальные страты, некие пласты общества. Каждый из этих пластов отличает своя доходная база, свой стиль и образ жизни. Исходя из этого они обособляются, замыкаются внутри себя со своими возможностями и невозможностями. Так и вырастает классовая структура общества. Сейчас я бы предложил исходить из десяти социальных страт.

В первые две, нижние, входят те, кто живет за чертой и у черты бедности. Таких в стране в 2001 году было 27 процентов, к прошлому году их доля сократилась до 18-20 процентов, что связывают с политикой поддержки малоимущих. Далее идет довольно большая группа малообеспеченных, которая охватывает третью и четвертую страты. В эту группу до кризиса входили порядка 45 процентов россиян. Страты с пятой по восьмую - это, что называется, серединка социальной лестницы. Факт остается фактом - доля средних слоев занимала до кризиса около 30 процентов. Девятая и десятая страты - прослойка, которую можно назвать термином "богатые". Она охватывала 5-6 процентов населения. Но сюда не попадают олигархи и элитные слои с супервысокими доходами.

- Остановимся на серединке социальной лестницы. Есть ли способы, помогающие безошибочно определить: вот человек - яркий представитель российского среднего класса?

- Таких способов четыре. Первый исходит из того, каким набором вещей, предметов, услуг обладает человек. Это не что иное, как маркетинговый подход, и не случайно появилось такое понятие - "человек потребляющий".

Другой способ - субъективный. Человек сам определяет свое место в системе социальных координат и оценивает свой статус. Сегодня со средним классом себя соотносит почти половина нашего общества - 48 процентов россиян.

Третий способ, ресурсный, берет в расчет не только движимое и недвижимое имущество человека, но и то, чем он располагает с точки зрения своего человеческого капитала. Прежде всего это его образовательные характеристики, его запас прочности.

И наконец, четвертый способ - комплексный. Он мне импонирует. В нем одновременно используются многие из уже названных показателей, в обязательном случае не менее четырех. Во-первых, это ежемесячный доход в семье на человека от среднемедианного и выше. Во-вторых, это уровень образования. Мы с коллегами пришли к выводу, что для России достаточно работать на уровне среднего специального образования. Человек с таким образованием и хорошей профессиональной квалификацией может рассчитывать на попадание в средний класс. В-третьих, важен характер труда. Представитель среднего класса должен отличаться нефизическим характером своего труда. Иначе говоря, он работает прежде всего головой, а потом, если понадобится, руками. И в-четвертых, необходима самоидентификация со средним классом.

- Каков же получается социальный портрет типичного представителя среднего класса?

- А он пока не вырисовывается. Средний класс неоднороден. К тому же колоссальны территориальные различия. Характеристики, мотивации и ценности у жителей мегаполиса, малых городов и сельской местности часто несопоставимы. Именно сегодня развивается вопиющее социальное неравенство. Молодой житель Москвы может себе позволить в сто раз больше, чем житель, например, Пензенской области.

- Хорошо, но ядро-то какое-никакое у среднего класса должно быть?

- Да, это специалисты с высшим образованием, руководители не только компаний и предприятий, но и подразделений, которые обладают властным, управленческим ресурсом, например, начальник цеха, начальник отдела, начальник управления в банке, то есть те, у кого в подчинении находятся люди. Это, конечно, менеджеры различных компаний. Это офицерский состав Вооруженных сил и силовых структур. Средний возраст - около 40 лет. Подавляющая часть - выходцы из семей, где оба родителя имеют высшее образование. Высокий уровень квалификации, а главное, мотивация его реализации. Культурный потенциал - это занятие внедомашним досугом: здоровье поправить, общение приобрести, с ценностями культуры познакомиться, использовать время на самообразование. С точки зрения политических ценностей, как правило, это сторонник индивидуальных прав и свобод, хотя одновременно ему присущ правовой нигилизм. Понимая значимость права, сам он готов сплошь и рядом нарушать законы. Еще раз оговорюсь, что имею в виду тех, кто представляет большинство.

- Средние слои и средний класс - это одно и то же?

- Не совсем. Средние слои - это доля населения, которая располагается между высшими и низшими малообеспеченными слоями, а значит, степень обеспеченности и является главным критерием. А вот когда встают вопросы типа: "Какие функции ты в обществе выполняешь? Развито ли у тебя самосознание среднего класса? Организован ли ты в какие-то группы? Чем занят твой досуг?" - то всплывают уже совсем другие характеристики. И тут совершается переход от понятия "средний слой" к понятию "средний класс". И если использовать такой подход, тогда надо признать, что массовый средний класс в России все-таки есть, но находится в стадии своего формирования и не по всем кардинальным функциям сегодня на высоте.

- В чем же он проигрывает?

- Слабо выполняет свою главную функцию - экономического стабилизатора, поскольку не является в полной мере поставщиком высококвалифицированной рабочей силы. Слаб нынешний средний класс и в политической самоорганизации. Нет партии, которая выражала бы его интересы. В тяжелых условиях представители среднего класса, как правило, живут по принципу "мой дом - моя крепость". У них очень мало горизонтальных связей, вертикальных - тем более. Произошла так называемая закупорка социальной мобильности.

- Но так ведь кризис на дворе. Не до жиру - быть бы живу. Как средний класс чувствует себя в непростых экономических условиях?

- Плохо. По нашим предварительным данным, пятая часть потеряла рабочие места. Многих перевели на половину заработка. Многие попали в сложную ситуацию, когда надо выплачивать кредиты с невозможностью их погашения аккордным путем. Очень сложное положение в той студенческой среде, которая находится на платном образовании, когда родители залезали в долги и брали образовательные кредиты.

Но заметьте: когда дела в стране идут хорошо, то о среднем классе рассуждают в превосходных степенях. Как только дела начинают идти неважно, а уж тем более когда мы попадаем в полосу кризиса, раздаются охи, ахи, вздохи. Только, мол, появился средний класс - и из-за кризиса исчез, умер, погиб. На самом деле обе крайности неточны и вредны, поскольку затушевывают реальное состояние среднего класса и его возможности выживать в самых разных условиях.

- Что кроме мотивов выживания указывает на стремление людей адаптироваться к сложным временам?

- Мы в своих исследованиях не раз задавали вопрос: "Как вы собираетесь адаптироваться к кризису?" После 1998 года 52 процента опрошенных признались, что будут использовать различные формы адаптации и поиска дополнительной работы на несвойственных им участках. Недавно мы вновь задали этот вопрос. Адаптироваться к условиям нынешнего времени изъявили желание уже не 52 процента, а около 30. Сюда входит молодежь, которая пока с трудом себе представляет, что значит адаптироваться. А также люди, которые помнят уроки адаптации в прежний кризис и сейчас просто не имеют на нее сил. И потому значительная часть людей ничего не собирается делать в условиях кризиса.

- То есть как?

- А вот так - сидеть сложа руки. Но те, кого мы относим к ядру среднего класса, пойдут, если надо, на вторую работу, то есть будут всячески защищать себя и свою семью материально. Люди будут добиваться дополнительного места в жизни, пусть даже на время отправятся на те работы, на которые раньше бы не согласились.

- Из-за кризиса средний класс в каком плане больше потерял - в социальном или материальном?

- А эти стороны тесно связаны друг с другом. Когда страдает материальная сторона, тут же страдает и психологическая сфера жизни человека. Получается, что наряду с понятием "государственный секвестр" возникает понятие "семейный секвестр" и даже "личный секвестр". А это сильно ударяет по социально-психологическому состоянию людей.

- Ага, они начинают завидовать окружающим и злорадствовать по поводу чьих-то неудач.

- Зависть и злорадство - постоянные спутники человечества, зародившиеся не вчера и даже не позавчера. Но в российском самосознании появилось и другое чувство, которое не было свойственно ему ранее. Например, по объективным доходам человек находится явно у границы бедноты или ниже этой границы, а по самооценке - все в его жизни хорошо! Парадоксально, но в некоторых слоях бедного населения формируется такая тенденция: быть бедным в современной России стыдно. Это противоположная тенденция злорадству.

- Но завидовать богатым не считается зазорным.

- За годы реформ население научилось сравнивать себя не с олигархическими верхами, а с социальным окружением, с которым они себя считают равными. Там, где признается легитимность заработка, все в порядке. Там, где есть понимание, что состояние заработано нечестно, возникают острые психологические коллизии. До 90 процентов населения признаются, что процессы в обществе вокруг них идут несправедливо. Это опасный симптом.

- Еще мы очень любим сравнивать себя с Западом.

- Нужно конкретно оценивать социально-историческую ситуацию. Возьмите статистику уровня жизни средних слоев американского общества 30-х годов XX века. Удивительная вещь - она в основном совпадает со структурой потребления и имущественным потенциалом среднего класса современной России. Возьмите данные конца 70-х годов XX века в Германии - аналогичный результат. Поэтому ошибочно сравнивать наш нынешний средний класс с нынешним западным.

- Можно ли назвать средний класс слепком со всего общества?

- Давайте сделаем этот слепок годика через полтора-два. Но я уверен, что он будет раскрашен невеселыми красками. Хотя в целом у меня оптимистический взгляд на будущее среднего класса. Потому что мы прошли острый период его падения, а не умирания, как писали в 98-м. Тогда он сильно "похудел" - с 25 до 12 процентов. Но осталась база, на которой пошел процесс его наращивания. С учетом того опыта восстановление среднего класса и после нынешнего кризиса пойдет тоже достаточно быстро. Десятилетий для этого не потребуется. Границы изменений среднего класса в кризисные и благополучные времена нам известны: от 12 до 30 процентов. Конечно, зная эти границы, ставить задачу его роста на ближайшие 10 лет до 60 процентов нереально - для этого нет необходимого ресурса. Максимум, на что мы можем рассчитывать после кризиса к 2020 году, - это на 40 процентов среднего класса. И то при условии, если заработает общенациональная программа поддержки и развития среднего класса в России. Государство должно помочь вытащить его из кризиса, а он потянет вверх за собой остальные слои общества.