http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=ea4ca893-3f00-4581-b8c9-83fb0809b1bc&print=1© 2024 Российская академия наук
Петр Кузнецов: И тоже разнонаправленно, правда?
Ольга Арсланова: Абсолютно разнонаправленно. То есть, с одной стороны, нам говорят о том, что дела-то идут неплохо, и даже обуздали инфляцию, на какой-то очень короткий период времени в нашей стране была даже дефляция. При этом зарплаты россиян растут так быстро, что даже пугают Центробанк, потому что ВВП может пострадать примерно на 1% от этого. В общем, довольно много было новостей.
И мы обратили внимание на интересную позицию нашего сегодняшнего гостя – Александра Широва, заместителя директора Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук. Александр Александрович, здравствуйте.
Петр Кузнецов: Здравствуйте.
Александр Широв: Здравствуйте.
Ольга Арсланова: Александр написал большую статью о том, как сегодня функционирует российская экономика и в каких точках нам нужно искать баланс. Александр, мы с нашими зрителями очень надеемся на то, что какое-то направление вы нам сегодня укажете. Давайте начнем.
Собственно, раз мы привыкли на информационные поводы налегать и с них начинать – вот что на этой неделе показалось вам наиболее настораживающим в экономических заявлениях и трендах?
Александр Широв: Ну, вот вы упомянули мнение Центрального банка относительно влияния доходов граждан нашей страны на экономическую динамику, на ВВП. Мне кажется, что, безусловно, в последнее время в Центральном банке очень сильно развит аналитический этот департамент и аналитическая часть, которая работает уже не столько, я бы сказал, в таком конъюнктурном ключе, а сколько в академическом.
Ольга Арсланова: То есть "оторвались от реальности" вы хотите сказать?
Александр Широв: Нет, я бы так не хотел говорить. Я бы хотел говорить о том, что на самом деле вот эта логика, которая у них есть, безусловно, может иметь место, но она, на мой взгляд, является пока еще не доказанной. И более того – она действительно не очень совпадает с тем, что мы реально видим в нашей экономике. То есть говорить о том, что доходы нашего населения слишком высоки и их дальнейший рост будет приводить к тому, что мы будем иметь спад ВВП – конечно, это такая экзотика, на мой взгляд. Основывается она на том, что предполагается, что люди будут тратить свои доходы, прежде всего на покупку импорта. Но при этом мы понимаем, что в течение последних трех лет мы получили довольно сильный спад доходов населения. И вот этот фактор ровно и сдерживает нашу экономику.
Достаточно сказать, что 50% нашего ВВП – это и есть доходы населения… расходы населения. То есть фактически, если расходы населения будут снижаться или не будут расти, то получить экономический рост в краткосрочной перспективе практически невозможно.
Ольга Арсланова: Давайте вернемся к вашей статье, посвященной стратегии развития страны. В этой статье вы говорите о довольно серьезных проблемах в производстве российском. Давайте обозначим основные пункты. Что сейчас не дает нашему производству сделать скачок?
Александр Широв: Ну, прежде всего я хотел бы сказать, что это не очень большая статья. Это такая, я бы сказал, колонка, в которой на самом деле отражается часть мыслей, которые… в последние два-три года мои коллеги из моего института и я размышляем о том, как должна выглядеть наша экономика в будущем.
На наш взгляд, действительно проблема состоит в том, что в период последних 25 лет мы получили экономику более эффективную, чем экономика Советского Союза, то есть здесь больше эффективных производств. Но при этом мы заплатили за это тем, что экономика стала более простой, она стала более примитивной. Так вот, для того чтобы расти дальше, нам надо примитивную эту экономику немножко усложнять. Нам нужно выстраивать цепочки производственные, цепочки создания добавленной стоимости. И на основании доходов, которые будут продуцировать эти цепочки, мы и будем расти. Пока мы не растем, к сожалению.
Ольга Арсланова: А что такое "примитивная экономика"?
Петр Кузнецов: Мы вчера, кстати, как раз говорили (вот вы о предприятиях заговорили) о банкротстве предприятий сейчас. По сравнению с аналогичным периодом предыдущего года тоже очень большой рост банкротств предприятий. Это как раз от примитивности?
Александр Широв: Ну, на самом деле нет, проблема не в этом. Проблема в том, что после того, как распался Советский Союз, наиболее эффективными производствами оказались сырьевые сектора нашей экономики – это нефть, газ, металлы, химическая продукция, то есть та продукция, которую мы могли бы продавать на внешние рынки. А другие производства, которые были ориентированы на удовлетворение потребностей вот этих самых эффективных производств, к сожалению, были в советской экономике неэффективными. И большинство из них прекратило свое существование. И естественным образом это место занял импорт, то есть мы начали все больше и больше ввозить продукции.
И здесь версия о том, что мы сидим на нефтяной или какой-то другой "игле", связанная с экспортом, неправильная. Мы сидим на "импортной игле" – мы не можем жить без импорта. А если мы не можем жить без импорта, то каждый процент прироста производства в нашей стране приводит к тому, что мы потребляем все больше и больше завозимой продукции.
Ольга Арсланова: Но тут, наверное, есть взаимосвязь. Мы сидим на "нефтяной игле" – соответственно, мы не видим смысла развивать что-то еще, потому что все остальное никогда не перебьет по прибыльности именно это направление. Соответственно, все остальное для внутреннего рынка мы произвести не можем и вынуждены это покупать. Но это для многих ваших коллег совершенно нормальная схема. У нас есть преимущество, которое грешно не использовать. А производить, размениваться постоянно, например, на сельскохозяйственную продукцию страна, в общем, наверное, если она хочет развиваться, и не должна. Оставим это третьим странам.
Александр Широв: Наша версия состоит в том, что мы уже использовали наше конкурентное преимущество, связанное с тем, что действительно мы обладаем огромными запасами нефти, газа. У нас есть существенные экспортоориентированные мощности в металлургии, в химическом комплексе. Так вот, эти мощности, эти эффективные производства, спрос на продукцию которых в мире пока еще существует, – так вот, эти производства позволили нам в течение 2000–2010 годов фактически выйти на показатели объема экономики, которые были характерны для позднего советского периода. То есть, одним словом, мы преодолели последствия того кризиса, в который попала наша страна в 90-е годы.
Но вот чтобы расти дальше, уже этого объема не хватает. Нам не хватает тех доходов, которые продуцирует наша экономика. Нам нужны новые доходы. Значит, мы должны искать направления, по которым эти новые доходы будут получены.
Ольга Арсланова: А в каких сферах мы могли бы развиваться? Ну, или проще говоря – что мы могли бы хорошо, эффективно и в достаточном количестве производить?
Петр Кузнецов: И какую роль здесь играет импортозамещение?
Александр Широв: Ну, я бы начал прежде всего с сырьевого комплекса. Ведь на самом деле, если мы внимательно на него посмотрим, то у нас там есть масса проблем. То есть та же самая нефть – это же длинная производственная цепочка от добычи нефти, ее переработка, химическое производство и до производства готовых, допустим, пластмассовых изделий. Это целый длинный цикл. И каждый элемент этого цикла формирует дополнительный доход, дополнительную добавленную стоимость.
Так вот, у нас значительные элементы этой цепочки пока еще разорваны. Мы не производим высококачественную химическую продукцию. Мы только что закрылись по производству (внутренние потребности), допустим, полипропилена, а это тоже продукт, который изначально производится из нефтяного сырья. То же самое в металлургии – там постепенно идет медленный процесс увеличения длины этих самых производственных цепочек.
Но главная проблема у нас все-таки не здесь. Главная проблема у нас в производстве конечной продукции, прежде всего в машиностроении. Это то машиностроение, которое ориентировано на внутренний инвестиционный спрос. То есть это дорожная техника, станки и оборудование. То есть там, где…
Ольга Арсланова: Не легковые автомобили, которые у нас довольно недешево обходятся налогоплательщикам сейчас – постоянные дотации.
Александр Широв: Легковые автомобили – это история, где мы вовремя приняли решение. Наша страна, те, кто в то время руководил экономикой, они приняли решение о том, что мы должны разделить на две части. Одна часть будет производить, так сказать, автомобили, в основном основанные на наших конструкциях, на наших комплектующих и так далее. А вторая – это промсборка. И мы видим, что действительно бо́льшая часть продающихся сейчас в нашей стране машин – это машины, которые собираются в нашей стране. То есть доходы отсюда мы все-таки начали получать. А вот с инвестиционными товарами, как я уже сказал, то есть с машинами, оборудованием, дорожной техникой – там у нас есть определенные проблемы.
И более того, если мы собираемся развиваться дальше, то прежде всего, конечно, главным драйвером роста будут инвестиции. А инвестиции – это что? Это покупка тех же самых машин и оборудования. Если они наполовину или больше даже импортные, то понятно, что вклад инвестиций в экономическую динамику будет меньше. То есть мы будем красть у себя дополнительный процент экономического роста.
Ольга Арсланова: Давайте поговорим о характере этих инвестиций и о том, вообще откуда ресурсы должны предприятия брать. У нас здесь очень много сообщений примерно такого содержания: "Стабильной может быть только планово-рыночная экономика. Государство должно поддерживать предприятия, вкладываться и вливать туда деньги", – и так далее.
Откуда деньги? И должно ли действительно государство кому-то помогать? Ведь таким образом мы в той или иной степени будем повторять советский опыт.
Александр Широв: Самый главный тезис, наверное, должен состоять в том, что плановая экономика, к сожалению, уже показала свою неэффективность – в том смысле, когда мы под планом подразумеваем полное планирование всех производственных процессов в стране. Это неэффективно.
Ольга Арсланова: В пример Китай приводят.
Александр Широв: В Китае нет полного планирования – в том смысле, как оно существовало в Советском Союзе. Собственно, ровно это и привело к тому кризису и доходов, и производства, который мы видели (ну, те, кто жил в то время) в конце 80-х годов, перед распадом Советского Союза. Это первый тезис.
Второй тезис состоит в том, что наша экономика трансформируется. А когда трансформируется экономика, то в результате получается, что одни сектора более эффективны, другие менее эффективны. К сожалению, мы вынуждены вот эти 25 лет тянуть и поддерживать сектора, которые нам необходимы по стратегическим мотивам – ну, прежде всего оборонка, смежные с оборонкой сектора. И без государственной поддержки, к сожалению, они бы не выжили. То есть говорить о том, что мы должны построить экономику, в которой абсолютно отсутствует государственная поддержка, тоже невозможно.
Третий тезис состоит в том, что действительно финансирование экономики должно носить преимущественно рыночный характер. Безусловно, рыночное кредитование – вот то, чего сейчас у нас нет на самом деле. Если мы посмотрим на источники финансирования инвестиций, то там сейчас преобладают собственные средства предприятий – что, конечно, неверно, потому что нигде в мире такого нет. В основном это, конечно, кредит, коммерческий кредит.
Так вот, проблема состоит в том, что значительная часть наших компаний не может этот коммерческий кредит сейчас взять по тем ставкам, которые существуют. И для того чтобы их довести до такого состояния, когда эти важные, необходимые государству сектора все-таки стали бы коммерчески эффективными, потребуются определенные финансовые вливания. Тут, на мой взгляд, альтернативы не существует.
Петр Кузнецов: И все это поможет в том числе бороться с оттоком капитала?
Александр Широв: Ну, отток капитала – это что? Это реакция на то, что у нас избыточный объем доходов и нет целей для инвестирования внутри страны. То есть у кого сейчас избыточный объем доходов? У сырьевых компаний. Почему? Потому что они не понимают перспектив развития российской экономики, они не понимают, какие сектора будут приоритетными.
И главная проблема состоит в том, что вот это все еще сталкивается с тем, что у нас нет внятной пока еще, к сожалению, стратегии развития экономики в целом. Есть надежда, что она может появиться в ближайший, допустим, год в процессе электорального цикла. Но пока, к сожалению, ее нет, поэтому бизнес не очень хорошо понимает, а куда собственно нужно вкладывать деньги – и избыточные ресурсы просто вытекают из страны.
Ольга Арсланова: Несколько сообщений. "Не можем купить, например, солнечные батареи, которые в СССР были в избытке. Для радиолюбителей нет радиоконструкторов, проводов, трансформаторных, – в общем, у людей ностальгия, – раньше производили, а сейчас нет".
Вопрос. Скажите, какие рынки сбыта жаждут продукцию нашего производства? Какой острый спрос и где могли бы удовлетворить? Ведь зачастую даже на внутреннем рынке покупатель скептически относится к товару, сделанному в России.
Александр Широв: На самом деле опять же опыт того же самого российского автопрома, может быть, не всегда удачный, но он показывает, что при определенных усилиях спрос на отечественную продукцию находится как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
Проблема, скорее, в другом – все-таки а что производить? То есть пытаться производить все бесполезно. Тут нужен баланс между устойчивостью нашей экономики, сложностью нашей экономики и притоком передовых технологий, которые мы можем получить только из-за рубежа, к сожалению, потому что там… Ну, сектор исследований и разработок у нас не успевает за производственным сектором. И этот баланс нужно соблюсти.
Что касается того, купят ли у нас что-то за рубежом или не купят, то, безусловно, в первый период времени, по-видимому, основной драйвер – это внутренний спрос. И когда мы повысим конкурентоспособность производств, плюс добавим немножко, так сказать, и научных исследований, и разработок – вот тогда мы можем выходить на внешние рынки. Быстро выйти на внешние рынки не получится.
Ольга Арсланова: Скажите, а это вообще целесообразно – даже на внутренний рынок ориентироваться, если при соблюдении всех тех условий, о которых вы сказали, при вливании инвестиций, государственной поддержке и так далее, этот товар просто будет объективно дороже? Ну, он обойдется государству слишком дорого уже на старте.
Александр Широв: Вот дороже это может быть только в случае, если мы говорим о безопасности страны, о стратегических секторах экономики. Там, конечно, мы можем заплатить более дорогой продукцией за то, что мы будем независимы в критически важных технологиях.
Во всех остальных секторах, я думаю, речь должна идти прежде всего, конечно, о конкуренции. Мы не можем создавать изначально конкурентно-непригодный продукт. То есть мы должны ориентироваться, безусловно, в идеале на внешний рынок, а в первую очередь… Понятно, что если мы не можем завоевать свой рынок, то и внешний нам уже не светит.
Петр Кузнецов: У нас 30 секунд остается. Август заканчивается. Август – критический такой месяц в России со времен дефолта 98-го. Ну, вроде бы как прошли хорошо. Впереди осень, тоже бывает сложный период. Есть ли сейчас предпосылки для серьезного какого-то кризиса?
Александр Широв: Для кризиса – нет. Проблема, на мой взгляд, состоит в том, что пока устойчивого вот этого восстановления экономического роста мы не видим. Вот в этом, на мой взгляд, главная проблема. И это в некотором смысле хуже кризиса, потому что застой, на мой взгляд, хуже кризиса.
Ольга Арсланова: Спасибо вам.
Петр Кузнецов: Спасибо. Александр Широв, заместитель директора института народнохозяйственного прогнозирования РАН.