http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=ead6f98a-87c4-4c2f-90da-1e597983c700&print=1© 2024 Российская академия наук
Ни в наших головах, ни в учебниках истории не должно быть трафаретов
Кажется, немалый срок - 70 лет - отделяет нас от начала Второй мировой войны, а какие горячие споры вспыхнули вокруг этой даты! В течение полутора месяцев, наверное, дня не проходило без мощных стычек мнений в СМИ: как оценивать предвоенную обстановку, как относиться к решениям, принятым тогда СССР? Мало нам своих разногласий и противоречий, так еще Запад подлил масла в огонь, выступив с обвинениями.
Сейчас страсти понемногу утихают, запал пропал, и можно спокойно разобраться, почему в общем-то давние события вызвали в нашем обществе такую ожесточенную полемику. Интересно было услышать мнение известного и авторитетного эксперта академика Александра Чубарьяна.
Более 20 лет академик Александр Чубарьян возглавляет Институт всеобщей истории РАН. Предмет его научных интересов - Европа ХХ века, вопросы международных отношений, внешней политики государства, в частности, предыстория и история Второй мировой войны, “холодная война”. А.Чубарьян автор многих книг и монографий (последняя вышла этим летом - “Канун трагедии. Сталин и международный кризис 1939-1941 гг.”). С докладами, посвященными значению европеизма в истории России, выступал на конференциях во многих странах Европы. Он член президиума Совета по науке, образованию и высоким технологиям при Президенте РФ, других многочисленных комиссий и ассоциаций.
- Возможно, одна из причин разногласий в нашем обществе, его разномыслия - закрытые до сих пор архивы, недоступность многих важных документов?
- С моей точки зрения, так говорить некорректно, - убежден Александр Оганович. - Большинство документов, относящихся к событиям, предшествующим Второй мировой войне, опубликованы. А в тех немногих, что остались под запретом, сенсаций быть уже не может. Изданы сборники немецких, французских, английских, американских архивных материалов - ими тоже можно пользоваться, как и литовскими, эстонскими, польскими. Что касается некоторых советских документов, то, видимо, их вообще не существует. Их нет в природе. В 1920-1930-е годы решения очень часто принимались устно и на “бумагу” не ложились. Известно, например, что 21 августа 1939 года состоялось заседание Политбюро, на котором обсуждалось заключение пакта Молотова - Риббентропа. Но сведений об этом заседании, убеждены многие исследователи, нет ни в архиве Сталина, ни в архиве Политбюро. Есть лишь свидетельство Хрущева. Он рассказывал, что впервые узнал о пакте уже после его подписания, вечером 23 августа на даче у Сталина. И все.
Но вопрос остается: отчего возникла такая бурная дискуссия? Я вижу несколько причин. Лето 1939 года - один из самых драматичных периодов ХХ века. Истоки, “происхождение” любой войны - всегда трагедия. Такова была Первая мировая несправедливо забытая у нас, на мой взгляд, война. Чуть ли не в каждом крупном европейском городе есть памятники со списками погибших. Нет их только у нас. Вторая мировая еще трагичнее. Причины ее многофакторные: геополитические, идеологические, экономические. Здесь и столкновения личностей, и игра страстей руководителей государств, политиков. Потом была победа, Ялтинское и Потсдамское соглашения, затем “холодная война”, закончившаяся распадом Союза. Эти вехи нашей истории и сегодня вызывают особый интерес общества.
И все же события, предшествующие началу Второй мировой войны, наверное, самые драматические. Однако ни во Франции, ни в Англии, ни даже в Германии они не обсуждаются с такой страстью, как в России, Польше, государствах Балтии, на Украине. В ряде стран историю, и так чрезмерно идеологизированную, используют в угоду политическим страстям, а подчас и спекуляциям. В Прибалтике, отчасти и на Украине, стараются оправдать сотрудничество с нацистами, превращая их чуть ли не в героев. Это вызывает негативную реакцию общества нашей страны, в первую очередь ветеранов. В ответ на их письма и обращения в значительной мере и была создана Комиссия по фальсификациям.
В России ситуация усложняется сильной поляризацией общества - и в оценке предвоенных драматических событий, и в отношении к нашим бывшим республикам. Сюда вплетается противоречивая, разноплановая трактовка роли Сталина. В результате наше общество, условно конечно, расколото на левых, правых, центристов. И они ведут острую полемику друг с другом, подогреваемую СМИ. Это вызывает поток не всегда объективных, а отчасти и недружественных, комментариев западных журналистов.
- Высказывается мнение, что западные союзнические страны потому так спокойно относятся к юбилейным датам, что там четко сформулированы позиции государств в отношении предвоенных событий и итогов войны. Может быть, наши беды от того, что мы боимся или не решаемся расставить, наконец, акценты?
- Может быть. Потому и факт подписания пакта скрывался едва ли не полвека. Обсуждались разные версии, затем все всплыло. Так же, как в случае с Катынью. Отсюда и возникновение острых дискуссий. Однако, как сказал недавно наш премьер-министр в Гданьске, еще в 1989 году Съезд народных депутатов РФ осудил пакт Молотова - Риббентропа, а Запад на парламентском уровне так и не признал свою вину за Мюнхенский сговор. И когда Запад говорит о покаянии, почему имеет в виду только Россию?
- Полемическая волна постепенно стихает. Вопрос: помогли ли дискуссии нашему обществу?
- Пока сказать трудно, но выводы делать можно. Как историк, считаю, что и на этот раз подтвердилась очевидная истина: крайности всегда опасны. Перед нами целый узел противоречивых событий. Их осмысление требует особого, многофакторного подхода. Решения, принятые накануне войны, нельзя объяснять только соображениями защиты нашей безопасности, не рассматривая при этом очевидные моральные факторы. Но и нельзя их преувеличивать, перенося упор на моральную сторону дела. Как бы мы ни относились к Сталину, не будем забывать, однако, что именно он руководил государством, отвечал за защиту его национальных интересов и безопасности. Потому убежден: дать взвешенную беспристрастную оценку тем событиям невозможно без комплексного анализа фактов и их осознания. Дистанция в 70 лет - срок вполне достаточный, чтобы историки, отвлекшись от страстных споров, попытались посмотреть на эти события с разных позиций, но объективно. У нас есть пример Германии. Государство четко сформулировало свое отношение к событиям Второй мировой войны, хотя и сегодня появляются статьи, авторы которых пытаются понять логику нацистских теорий.
Главный вывод, который я делаю для себя: политизация истории чрезвычайно вредна, особенно для молодого поколения. И именно историки, по моему мнению, должны помочь нашему обществу прийти к определенному консенсусу.
- Не этой ли цели служит недавно созданная Комиссия по фальсификациям, членом которой вы являетесь? Объясните, пожалуйста, ее цели. Комиссия поможет нашей истории избавиться от фальсификаций или, наоборот, будет защищать устоявшиеся, привычные мифы?
- Нет, конкретные исторические вопросы комиссия не рассматривает, с мифами не борется. Было всего одно заседание (мы должны собираться два раза в год). Намечено едва ли не главное направление нашей работы - это вопросы образования. Именно эту сферу необходимо освободить от заведомо ложных и острых дискуссий, например тех, что возникли сегодня. Мы высказались за дальнейшую публикацию архивных документов, за облегчение доступа к ним. Этим, на мой взгляд, также призвана заниматься комиссия. Главное: ее позиция по ключевым вопросам должна быть взвешенной. Ее цель - способствовать консолидации общества. Хорошо бы, чтобы и наши СМИ придерживались тех же взглядов, чтобы полемика содействовала объединению общества, а не его разобщению. Необходимо усилить нашу информационную деятельность за рубежом - помочь российским авторам высказывать свою точку зрения на страницах западной прессы.
Еще скажу о консолидации общества. Хорошо, что выходит много книг и читатель имеет возможность сопоставлять разные “правды”. Не так, как раньше, когда была всего одна - сначала ленинская, потом сталинская. И очень долго мы жили с идеей, что все должны думать одинаково. Сегодня у нас много “правд”. Теперь мы знаем, что, скажем, во время Гражданской войны своя правда была у красных, своя - у белых. Но надо, чтобы разные точки зрения на события не вели к разобщению общества, как это происходит сегодня. Есть, однако, несколько истин, которых необходимо строго придерживаться. Общепризнанно (и на международном уровне), что германский фашизм развязал Вторую мировую войну, что Красная армия сыграла решающую роль в освобождении Европы и т.д.
- У подрастающего поколения вряд ли есть возможность (или желание) читать столько книг, знакомиться с разными мнениями?
- Молодежь получает информацию из учебников, а еще от учителей, родителей, среды, в которой вращается. Везде навести порядок, конечно, невозможно, но повысить качество учебников - это в наших силах. Не дело, когда школьникам рекомендуют свыше 100(!) учебников истории. На РАН теперь возложена их экспертиза, и мы постараемся отбирать наиболее удачные и объективные. А еще необходимо больше работать с учителями. Я предложил бы возродить систему повышения квалификации с участием институтов РАН. Главная ее цель - знакомить учителей с последними достижениями исторической науки, еще нужно выпускать для них учебные пособия. А для школьников издавать хрестоматии, содержащие архивные документы. Они пригодятся и учителям.
Я участвовал во многих международных дискуссиях. За рубежом тоже идут споры, каким быть европейскому учебнику истории. Что важнее: привести в нем факты или научить молодежь понимать исторические процессы? Я за второй путь: школьники должны иметь возможность знакомиться с разными точками зрения - единообразие, шаблоны вредят образованию. Одни авторы считают так, другие по-другому, а как думает молодежь? Как оценивает события или личности? Пусть наши школьники сами вырабатывают отношение к Ленину и Сталину. Сами решают, какой учебник ближе их взглядам. Но, безусловно, по некоторым принципиальным, ключевым моментам отечественной истории, как я уже говорил, авторам учебников нужно придерживаться общих позиций.
Да и старшему поколению, добавим от себя, неплохо бы самому определиться с позицией, а не ждать, когда в наши головы вложат одну, но “правильную” мысль. А потом искренне удивляться, отчего полемики у нас такие ожесточенные. Они стали бы намного спокойнее, продуктивнее, если согласиться: можно быть и за “красных”, и за “белых” или вообще ни за кого.