Версия для печати
Вернуться к списку

Научная сессия Российской академии наук

Академик Александр Некипелов: “Научно-технологическое обеспечение социально-экономического развития”

Анализ показывает наличие в современной России глубоких несоответствий и разрывов между различными звеньями цепочки, связывающей фундаментальные исследования с внедренными в хозяйственную практику технологиями.

В этих условиях стране предстоит сделать важный выбор в отношении того, в какой степени модернизация российской экономики должна проводиться в условиях заимствования технологического опыта других стран, а в какой - на базе собственных научных исследований и разработок. От этого выбора, естественно, будет зависеть как структура, так и основные характеристики российского научно-технологического потенциала в будущем.

Представляется, что оптимальным является следующий подход. Необходима дальнейшая поддержка процесса модернизации потенциала фундаментальных исследований, несмотря на то что в течение известного периода времени его масштаб может казаться избыточным по отношению к другим звеньям цепочки “наука - производство”. Но нельзя забывать, что законсервировать на время потенциал фундаментальной науки невозможно. А надеяться на то, что в нужный момент сумеем его быстренько воссоздать, - значит придаваться недопустимому прекраснодушию.

Особые усилия должны прилагаться для возрождения, разумеется, с учетом условий рыночной экономики, прикладных исследований. Здесь и создание благоприятных условий для развития частного сектора науки, и прямое участие государства в развитии существующих и создании новых центров отраслевой науки, в том числе и в высшей школе.

Актуальным остается вопрос об использовании прикладного потенциала академической науки. К сожалению, приходится констатировать, что наши соображения на этот счет в течение целого ряда лет не принимаются во внимание. При этом абсолютно разумным является содействие мерами экономической политики заимствованию частным сектором зарубежных технологий, импорту современного оборудования в части, не наносящей ущерб нашим планам и отечественным производителям.

Наконец, промышленную политику следует жестко ориентировать на совершение рывка в формировании высокотехнологичных производств.

Здесь не должен смущать тот факт, что продукция многих из них, в силу общего низкого технического уровня отечественной экономики, может быть поначалу ориентирована, главным образом, на зарубежные рынки. Успешное прохождение экзамена мирового рынка в таких случаях будет залогом качественного научно-технологического прогресса российской экономики.

Есть вопрос, обойти который сегодня просто невозможно, а именно: своевременно ли в период резкого обострения текущих проблем, связанного с глобальным финансово-экономическим кризисом, вести неторопливые разговоры об отдаленных перспективах научно-технологического прогресса. По моему убеждению, ответ на этот вопрос зависит от того, как мы оцениваем нынешний этап кризиса в российской экономике, с действием каких факторов его связываем и, наконец, какие пути выхода из него видим.

Как мы помним, все началось в августе-сентябре этого года с масштабного оттока капитала с фондового рынка, в значительной степени связанного с потребностью иностранных инвесторов в дополнительных долларовых средствах в условиях резкого обострения так называемого ипотечного кризиса на Западе. Отток капитала привел у нас к обострению проблемы ликвидности в банковской системе, а обрушение котировок на фондовом рынке катастрофически усугубило проблему внешней задолженности частного, в том числе и банковского, сектора. Надо сказать, власти приняли оперативные меры по восполнению ликвидности в банковской системе и гарантировали частному сектору рефинансирование его внешних долгов. Этим удалось спасти от краха банковскую систему и от больших неприятностей многие крупные российские корпорации.

Но вопреки первоначальным ожиданиям деньги не пошли в реальный сектор экономики, финансово-экономическое положение многих предприятий начало ухудшаться, в экономике вновь появились неплатежи, в том числе задолженность по выплате заработной платы.

Невероятно быстрое падение мировых цен на нефть, плохая конъюнктура на других сырьевых рынках привели к стремительному распространению волн сужающегося спроса по всей воспроизводственной цепочке. Банки сидят на деньгах, или, говоря интеллигентно, предпочитают ликвидность, не потому, что испытывают абстрактное недоверие к своим экономическим партнерам, а потому, что не видят перспектив сбыта их продукции в нынешних условиях. Сегодня мы на практике ощущаем, сколь уязвимой по отношению к действию внешних факторов оказалась российская экономика, сколь высока цена своевременно не принятых мер по использованию на цели модернизации поступавших в Россию значительных ресурсов.

Думаю, в нынешних условиях очень важно усилить роль государства как прямого источника конечного спроса. С этой целью следует развернуть финансирование крупных программ, ориентированных как на развитие инфраструктуры, так и на техническую модернизацию производства и его реструктуризацию.

Деньги должны пойти в научно-производ-ственный комплекс на стимулирование и разработки производства экспорта и применение внутри страны высокотехнологичной продукции. Часть валютных резервов следует использовать для импорта современных технологий и оборудования, содействующих выполнению программ модернизации российской экономики.

Мы все знаем, что за истекшие годы топливно-сырьевой сектор в нашей стране превратился в локомотив экономического роста. Именно поэтому столь болезненно резкое свертывание исходящего от него внутреннего спроса в условиях изменившейся конъюнктуры мирового рынка. Ясно также, что если бы этот спрос удалось поддержать, то это существенно облегчило бы наше положение. Но есть ли такая возможность? Мне кажется, есть, во всяком случае, в части спроса, исходящего от нашей нефтяной отрасли.

Сопоставление издержек добычи и транспортировки нефти с нынешними мировыми ценами на нефть свидетельствует о том, что и сейчас эта отрасль остается чрезвычайно эффективной. Однако весь эффект сегодня достается федеральному бюджету. Такое положение является неоправданным в идейном смысле (государство изымает не ренту и нормальный налог, а всю прибыль по сути дела) и контрпродуктивным в практическом (подрывается совокупный спрос в экономике). Поэтому было бы чрезвычайно важно срочно и резко снизить величину средств, изымаемых в бюджет из топливно-сырьевого сектора.

Хотелось бы лишь подчеркнуть, что масштаб принимаемых решений должен устанавливаться, как мне кажется, исходя не из задачи обеспечить для соответствующих производств сведение концов с концами, а из важности смягчить шок со стороны спроса для всей нашей экономики.

Полагаю, что понадобится поставить в определенные рамки свободу ввоза и вывоза капитала, прежде всего краткосрочного.

Сложности, которые сегодня переживает наша экономика, буквально подталкивают нас к тому, чтобы вступить на непростой в нынешних условиях, но крайне важный для страны путь технологической модернизации.

Академик Александр Дынкин:

“О перспективах глобального инновационного развития”

Если говорить об экономическом анализе инновационного процесса, то он требует рассмотрения базовых факторов как со стороны спроса, так и со стороны предложения и, конечно, попытки учета их сбалансирования.

Если взглянуть со стороны технологического предложения, со стороны логики развития науки и технологий, то очевидно: на пороге практического использования появляется ряд новых конвергентных технологий. О росте этой сферы, о ее перспективности говорит и перестройка учебных курсов. Если посмотреть программы университетов естественного профиля 10 лет назад и сегодня, это очень бросается в глаза. А библиометрическое интернет-сканирование также говорит о том, что за последние 10 лет резко возросло количество публикаций в сферах пересечения областей конвергентных технологий.

В текущем десятилетии активно развивается концепция так называемых открытых инноваций. И она, на мой взгляд, тоже связана с конвергентными технологиями.

Теперь про инновационный вызов развивающемуся миру - про Китай в основном. Вы видите, что национальная инновационная система развитых старых европейских стран, находится в устойчивом сбалансированно-равновесном состоянии. Скажем, расходы на НИОКР в старой Европе в течение 15 лет устойчиво колеблются в пределах 1,75 к валовому внутреннему продукту. Хуже дело обстоит у нас. В 2004 году удельный показатель расходов на науку в Китае обогнал наши показатели. То есть, несмотря на то что китайская экономика самая быстрорастущая, расходы на НИОКР в этой стране обгоняли сверхвысокие темпы экономики. И, конечно, результаты достаточно быстро проявились. Китай лидирует в области экспорта информационно-коммуникационных технологий, он на первом месте, впереди Соединенных Штатов. Конечно, пока в первую очередь экспортируется “железо”. Интегральные схемы в основном ввозятся из-за рубежа.

Естественно, что центры системной интеграции и, соответственно, центры получения технологической ренты также находятся за пределами Китая. Официальные китайские прогнозы утверждают, что они на пять лет позади мирового технологического уровня. Реально, думаю, раза в два побольше.

Несколько слов о России. По нашим оценкам, к 2020 году в доле расходов на науку в валовом внутреннем продукте мы выйдем на уровень стран старой Европы и будем несколько опережать расширившийся Европейский союз. В то же время мы будем уступать не только США, не только Японии, но и Китаю и Индии.

На такой не очень оптимистический лад настраивает достаточно драматический, на мой взгляд, разрыв между нашими намерениями и реальными результатами.

По оценке ИМЭМО, уровень производительности труда на одного занятого в российской экономике по паритетам покупательной способности составляет 27% от уровня производительности в США и 42% - в Германии и Японии. Это означает, что по эффективности наша экономика находится примерно на уровне западноевропейской конца 1960-х годов и Южной Кореи начала 1990-х.

Если же посмотреть на наиболее успешные российские компании (не буду их называть), то на усредненном фоне, о котором я говорил, их показатели эффективности еще ниже.

Академик Алексей Макаров:

“Научно-технологический прогноз и проблемы развития энергетики до 2030 года”

Научно-технический прогресс в энергетике ассимилирует результаты всех наук, которые и создают базовые условия и предпосылки для инновационного развития энергетической основы человечества. Результаты части наук влияют на требование общества к развитию энергетики, другие определяют доступные ресурсы, третьи создают предпосылки для энергетических инноваций, а четвертые обеспечивают управляемость создаваемых энергетических технологий и энергосистем.

Требования роста благосостояния общества определяют динамику энергетики. В базовом сценарии Международного энергетического агентства спрос на энергию увеличивается с 2005 по 2030 год в полтора раза и почти вдвое до 2050 года. Хотя, конечно же, мировой финансово-экономический кризис понизит эти прогнозы.

В первой четверти ХХ века среднее по миру потребление энергии на душу населения увеличилось в 2,5 раза. Однако после нефтяного кризиса конца 1970-х годов наблюдалась обнадеживающая тенденция стабилизации душевого энергопотребления. Но теперь эта тенденция буквально в последние годы сменилась ростом, и восходящая тенденция отражается в прогнозах Мирового энергетического агентства.

Сохранение душевого потребления уменьшило бы прирост спроса на энергию втрое, что, наверное, утопично. Но достаточно реалистично предположить (учитывая необходимость повышения благосостояния населения развивающихся стран), что рост душевого энергопотребления уменьшится вдвое.

Человечество не обеспечено ресурсами энергии на века, Россия - тем более. Годовой расход энергии человеком составляет пять десятитысячных от ресурса органического топлива - нефти, газа и угля и три десятитысячные от ресурсов урана. Однако все эти исчерпаемые энергоресурсы не составляют и пятой части годового потока солнечной энергии на Землю, того самого потока, который порождает энергию ветра, гидроэнергию и фотосинтез. То есть те самые возобновляемые энергоресурсы, на которые сейчас возлагаются большие надежды.

Раньше или позже научно-технический прогресс в энергетике сделает эти ресурсы доступными. А пока реальная проблема состоит в исчерпаемости экономически приемлемых ресурсов нефти и газа. За 150 лет статистических наблюдений из недр Земли извлечено 33% экономически доступной части разведанных запасов нефти, 14% газа, 9% урана и 4% угля. От науки о Земле в части геологии нужны новые методы разведки и освоения месторождения углеводородов на суше и шельфе, включая подледную добычу, которые позволили бы за 20 лет увеличить экономически приемлемые запасы в 1,7 раза к 2030 году и втрое к 2050-му. Без этого рост добычи нефти остановится и перейдет в падение через 10-15 лет, а газа - через 20-25 лет, что конечно же резко повысит требование к НТП в энергетике и, видимо, замедлит развитие мировой экономики.

Энергетика представляет собой ярко выраженную междисциплинарную науку. Она формирует новые знания о методах преобразования энергии, создает новые средства для таких преобразований, интеграцию достижений практически всех других областей знаний, исследует закономерности развития антропогенной энергетики в целом. Объектами и результатами энергетических исследований являются, прежде всего, нарастающие потоки возможных энергетических технологий. Они создаются на базе фундаментальных заделов физики, химии, а теперь и биологии, такими физико-техническими дисциплинами, как электрофизика и электротехника, теплофизика и теплотехника, гидравлика и гидротехника и так далее.

Эффективная технологическая и производственная структура энергетики гармонизирует все стадии и технологии преобразования энергии от ее источников в природной среде (нефть, газ, уголь, гидроэнергия и так далее) до конечного использования.

С середины ХХ века в большинстве индустриальных стран и по миру в целом конечная энергия составляет только 37-39% от первичной. Это даже меньше, чем коэффициент использования энергии первобытного костра в пещере.

Этот парадокс - результат влияния разнонаправленных тенденций, главная из которых - быстрый рост разнообразия конечного потребления и перестройка структуры в пользу энергии все более высокой ценности.

Между тем чем выше ценность энергии, тем ниже КПД ее получения. Знание этих тенденций позволяет ставить целью достижение к середине века не менее 50% для основного индикатора НТП в энергетике - общего коэффициента использования энергии и, соответственно, строить технологическую политику и средства достижения этой цели. Но для этого нужно видеть возможные направления изменения структуры конечного потребления.

До сих пор речь шла о направлениях научно-технического прогресса в энергетике. Но еще важнее масштабы его применения, которые определяются прогнозом развития энергетики. В этом отношении в последние полтора года у нас сделан хороший задел в виде разработки энергетической стратегии России до 2030 года. В ней рассматривается рост потребления энергии в зависимости от сценария на 35-70%, производство энергии на 30-40% при существенном замещении нефти и газа, атомной энергии возобновляемыми ресурсами, энергоресурсами и углем; экспорт энергии с ростом 18-20% до 2015-2020 года и последующей стабилизацией или даже снижением.

Перед нашей энергетической наукой, таким образом, стоит задача определить с учетом мировых тенденций свои приоритеты НТП и создать технологии с параметрами, отвечающими российским условиям.

Соответствующие работы уже ведутся.

Член-корреспондент РАН Борис Кузык:

“Инновационное развитие России: сценарный подход”

Что происходит и что может произойти со структурой экономики России при разных сценарных вариантах развития страны? Мы брали за отправную точку, прежде всего, 1980 год. Не 1990 год, он не характерный, не показательный, не лучший год. За период с 1980 по 2007 год мы практически перевернули (если можно так выразиться) структуру нашей экономики. В определенной степени она была более или менее сбалансирована, во всяком случае, опиралась на прочный, высокотехнологичный сектор народного хозяйства. Сегодня он серьезнейшим образом сократился, с 30 до практически 18%. И это все-таки третий, четвертый и немного пятый технологический уклад. С такой экономикой никакого высокотехнологичного рывка не сделаешь, если он будет просто продекларирован политически, а продолжен инерционный сценарий развития.

Что же будет в первом, инерционном варианте развития, который пока продолжается? Мы видим, что к 2030 году структура экономики России, по экспертным оценкам, практически продолжит сползать в сторону сокращения высокотехнологичной сферы, той экономики знаний, о которой все сегодня говорят. По мнению многих экспертов, специалистов, ученых Российской академии наук, Россия с такой структурой экономики существовать не может. Следовательно, есть базовый (он является и основным) вариант инновационного развития, который предполагает более сбалансированную, гармоничную структуру экономики.

Если посмотреть интегральную мощь России исходя из этих двух сценариев, то сравнительная диаграмма показывает, что инновационный сценарий действительно гармонизирует совокупную мощь страны (имеется в виду 2030 год), но останется очень больная, системно очень сложная проблема - проблема демографии. Это проблема проблем для России, не надо думать, что если сегодня мы немножко повысили рождаемость, то это надолго. Это серьезный системный кризис, к 2025 году на 17 млн у нас сокращается работоспособное население и на 9 млн вырастает количество пенсионеров. Это надо учитывать.

Где же Россия находится, на каком уровне, может ли она осуществить тот инновационный прорыв, о котором так много говорят исходя из того тяжелейшего состояния, в котором находится высокотехнологичный комплекс? На наш взгляд, шанс у России есть, и очень серьезный. Тот прогноз, который выполняла Российская академия наук по указанию Президента России, позволил выяснить, где у нас действительно есть приоритеты мирового и выше мирового уровня.

Когда анализировали структуру и основные отрасли российской экономики по степени конкурентоспособности на мировом рынке совместно с нашими коллегами в Правительстве Российской Федерации, пришли к выводу, что существует шанс выйти на технологический прорыв. В том числе, хотя архисложно, и в области авиастроения, ядерной энергетики, ракетно-космических систем и отдельных сегментов рынка наноиндустрии.

Также мы понимаем, где существуют некий технологический паритет и отставание от мирового уровня. Здесь, возможно, потребуются и технологический трансферт, и программа по возможному импортозамещению. То есть практически мы видим, что сегодня необходимо реализовать модель стратегии инновационного развития, где все ресурсные возможности, ресурсное обеспечение инноваций должны быть сфокусированы на инновационной структуре развития: кадровый ресурс, финансовый ресурс, материально-технические ресурсы. Такими инновационными структурами развития являются, безусловно, Российская академия наук и другие государственные академии, вузовская наука, высокотехнологичный комплекс, с тем чтобы соединить знания, довести их до серийной продукции, выйти на внутренний и внешний рынки.

Прежде всего, принципиально важна для России концентрация усилий на базовых направлениях. По каждому из этих направлений сейчас нужна национальная программа. Первые шаги пока сделаны по нанотехнологиям.

Существует шанс реализации четырех национальных программ и как минимум 12-14 национальных проектов. Некоторые из этих проектов российскими учеными уже проработаны, они могут быть сегодня предложены для осуществления, многое для этого уже делается.

Что же происходит сегодня? Мы видим, что идет обсуждение распределения действующего резерва финансовых ресурсов, и практически речь идет о 6 триллионах рублей, которые готовы распределить и направить в экономику России для того, чтобы погасить бушующий финансовый кризис, ставший уже экономическим, а может дойти до социального. Все предпринятые шаги, конечно же, важны, но надо понимать, что это попытка продержать на плаву действующую или, скажем так, старую экономику. Посмотрите план Полсона, американский план: 200 из первых 700 миллиардов направлены на новую экономику. У нас пока распределено 50% резервов, и пока нет новой экономики.

По некоторым направлениям будущего технологического прорыва, надо отдать должное, сформирован целый ряд федеральных программ. Бюджет этих программ - 31 миллиард на период до 2025 года. Таким образом, будем надеяться, что эти программы действительно будут реализованы. Но, во-первых, конечно же это недостаточный объем. Во-вторых, анализ этих программ показывает, что пока только декларируется: давайте новые технологии внедрять. Серьезного, системного, осмысленного, матричного подхода, понимания, какие технологии, где, когда, на каком уровне нужны, пока нет.