http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=f37043e1-77ce-45d4-9629-7a4610aa5808&print=1© 2024 Российская академия наук
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА Евгений Павлович Велихов. Президент Российского научного центра (РНЦ) "Курчатовский институт". Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, государственных премий СССР, России и ряда иностранных научных премий. Академик - секретарь РАН в области информационных технологий и вычислительных систем, почетный член Шведской королевской академии инженерных наук, Европейской академии наук и Национальной инженерной академии США.
- Евгений Павлович, однажды по ТВ вы сказали, что ситуация с ядерной безопасностью в стране "более-менее благополучна"... Но с учетом недавних событий вокруг комбината "Маяк", и в частности по реке Теча, невольно возникает мысль, что формула "более-менее" имела сложный подтекст...
- На самом деле это крупный вопрос, поскольку затрагивает здоровье, благополучие россиян. Но если в среднем по стране посмотреть на основные показатели, в том числе такие как продолжительность жизни, риски всякие и т.д., то негативное влияние радиационного фактора в этом ряду практически незаметно. Есть другие, общеизвестные причины, которые кардинально воздействуют на здоровье. Конечно, это не касается локальных мест. Потому что радиация, как, например, сфера сельского хозяйства, априори может отличаться глобальным размахом, однако критический характер иметь в исключительно местных масштабах. Но надо отметить, что за время "холодной войны" в разных точках РФ накоплено достаточно большое количество радиоактивных материалов.
- В силу объективных причин?
- Не только. И главная задача - постепенно Россию очистить. Речь, конечно, не только о наследии "ядерного противостояния". Но и о таких "мирных" материалах, как радиоактивные изотопы и т.п., широко используемые в народном хозяйстве, медицине... Они тоже могут стать источником загрязнения. И не приведи Господь, чтобы попали в арсенал террористических организаций.
- Выстраивая концепцию ядерной безопасности, видимо, оперируют четкой градацией радиоактивных материалов?
- Безусловно. Есть наиболее опасные, пригодные для создания оружия массового уничтожения (ОМУ). Есть материалы, которые гипотетически можно использовать в качестве "грязного" оружия путем разбрасывания на местности. И наконец, определенная часть радиоактивных запасов по разным мотивам расположена в городах, поселках. При этом естественные водоемы, такие как Теченский каскад, могут входить в техносистему. Подобные ситуации, безусловно, требуют кардинального разрешения. Ведь на заре атомной эры трудно было предвидеть все негативные последствия продуктов радиохимического производства для окружающей среды и жизни человека, известные сейчас.
- А что на таком фоне представляет собой Курчатовский институт?
- По нашим оценкам, здесь было накоплено около 100 тысяч кюри радиоактивных материалов на один квадратный километр: облученное топливо, часть конструкций, другие материалы. Требовалось удалить так называемые могильники. В случае направленного воздействия можно было разбросать их содержимое. О последствиях говорить не приходится. Не исключалось в будущем и взаимодействие с подземными водами. Анализируя данные мониторинга, мы отмечали некое расширение ареала. Так что проблема реальная, непридуманная.
Для организованного захоронения радиоактивных материалов был создан комбинат "Радон". И я скажу так: с первой задачей мы справились. Многие вопросы решали сами, потому как операция сложная, небезопасная. Работы проводились в условиях жилого массива. Мы наладили строгий контроль по периметру, дабы исключить малейшие отклонения от санитарных норм.
Расценки на захоронение почвы, металлоконструкций и т.д. запредельные, поэтому мы стремились максимально облегчить финансовое бремя. С мэром Юрием Лужковым подробно обсуждали эти проблемы. Нам удалось сконструировать специальное устройство, уникальное в мире. Этакий передвижной завод по обработке загрязненных почв. Его самоокупаемость - месяц, и он успешно работает.
Фактически уже ликвидированы все могильники на территории Курчатовского института. А ведь некоторые, скажу откровенно, имели чернобыльские параметры... Труд положен огромный. Но, особо подчеркну, создан коллектив, умеющий по полной программе измерять, контролировать, исполнять. С гарантией безопасности, без облучения персонала, загрязнения окружающей среды. Его потенциал, безусловно, надо использовать. И дело не только в комбинате "Маяк", о котором СМИ пишут много и разного. Сегодня мы представляем себе конкретный объем работ в масштабах России. Разумеется, за один день не ликвидировать все, что накапливалось за 50 лет. Но пришло время, когда "на потом" уже откладывать нельзя. Ситуация сама по себе не улучшится. Кроме того, у нас есть положительный опыт, дан поступательный ход движению, и его не надо останавливать.
- Продолжается утилизация атомных реакторов субмарин. Эффективно ли, по вашим оценкам, реализуется этот проект?
- Круг проблем обширен. И не только по утилизации. Есть задачи в сфере учета, сохранности "свежих материалов" для атомоходов. Еще остались базы лодочные, которые тоже надо чистить. Мы к этому готовы технически, есть коллектив профессионалов. Накоплен объемный теоретический и прикладной материал. Много сделано на этом направлении вице-президентом РНЦ академиком Николаем Николаевичем Пономаревым-Степным. У нас хорошие деловые контакты с Министерством обороны и ВМФ. И совместную работу с ними я считаю продуктивной.
- Хотелось бы коснуться болезненной темы ввоза в страну ОЯТ...
- Если нас по-настоящему тревожит ядерная безопасность, то облученное топливо следует держать под контролем. Конечно, и у США далеко не все здесь идеально, и у нас свои проблемы. Но тем не менее РФ обеспечивает достаточно жесткий контроль. А в ряде стран он отсутствует. Поэтому есть своя логика в том, чтобы собрать ОЯТ, у нас переработать, договориться о захоронении. И держать на учете материалы, которые кто-то мог бы использовать для создания ядерного оружия. Тем самым Россия решает двуединую задачу: экологической и государственной безопасности.
- Недавно Москва и ряд областей РФ пережили приснопамятный электрошок. Могут ли подобные явления привести к сбою в работе АЭС, предприятий родственного профиля?
- Хочу подчеркнуть, что вариант "с полным обесточиванием" предусмотрен в проекте АЭС. И каждая ядерная установка конструктивно обязана иметь систему подстраховки. Но одно дело - обязана, и другое - как иногда еще случается: или она не работает, или продана... Вот это очень опасная вещь. Поэтому необходима полная ревизия. Кроме того, упомянутый вами "электрошок" чреват тем, что много других объектов внезапно оказываются обесточены: перестают функционировать связь, системы защиты предприятий...
Выход видится такой - прежде всего создание резервного питания. Этот вопрос мы ставим уже лет десять. Причем энергоисточник должен быть двойного использования. Идея дублирования очень перспективна, выгодна и в интересах безопасности. Есть газотурбинные установки, есть дизельные... Все есть в стране. Не хватает законодательных мер, чтобы открыть дорогу инвестициям.
- "Московское затмение по Чубайсу" вроде не затронуло район Курчатовского института?
- Это так. Но надо иметь в виду, что политика института традиционно прогнозируема и ответственна. Наиболее крупные реакторные установки, которые не связаны с производством медикаментов, а у нас по существу такой один, который еще работает, уже закрыты. Они выполнили большой объем работ для атомной энергетики, обороны страны, по испытанию крупных элементов... Сейчас все упирается в финансы, чтобы начать их демонтаж. Но надо понимать, что атомный реактор - это просто сосуд, в котором происходит импульсно-цепная реакция. Например, для наработки изотопов или функционального анализа. Никакой опасности это не представляет. Есть реактор, который введен в строй... в декабре J946 года. Он построен еще
Игорем Васильевичем Курчатовым. Мы не проводили ни одного ремонта, не меняли топливо. Очень надежная машина и работает, выполняя производственные функции. Абсолютно безвредна.
- Евгений Павлович, ядерная безопасность страны зависит не только от внутренних обстоятельств. Есть ли необходимость в более жестких механизмах блокировки расползания ОМУ в мире?
- Вообще-то я не являюсь специалистом в области химического, биологического оружия, и мы можем вести речь лишь об атомном оружии... И начнем, пожалуй, с того, что сегодня немыслимо устойчивое развитие цивилизации без ядерной энергетики. Но глобальная тенденция заключает в себе дилемму, которую пытался разрешить еще президент США Эйзенхауэр, предложив программу "Атом для мира". Подписывается договор о нераспространении, в котором участники обязуются не создавать атомное оружие. А страны, обладающие им, открывают доступ к ядерным технологиям в интересах энергетики, медицины и т. д.
К сожалению, формула эта оказалась мягкой, недостаточной для сдерживания распространения ОМУ. Проблема остается актуальной. Обсуждалась она и на саммите-2000 в контексте перспектив развития атомной энергетики в XXI веке.
- Сейчас много споров вокруг Ирана...
- Об Иране, Северной Корее нередко вспыхивает полемика, хотя один из самых реальных источников распространения ядерных технологий - Пакистан. Как сообщалось, там процветала мафия...
- Можно ли считать, что американцы что-то проглядели?
- Они наверняка видели, но не среагировали. И это привело к довольно крупным последствиям. Такого рода действия должны быть исключены. Не случайно в мире идут поиски "заградительных барьеров". Активно обсуждаются наши инициативы, предложения генерального директора МАГАТЭ господина Эль-Барадея. Мне довелось участвовать в ряде научных дискуссий. Конечно, процесс развивается медленно. Тут, как я считаю, нужна побудительная энергия ведущих ядерных государств, в первую очередь США и РФ, поскольку они являются прародителями общепланетарной проблемы.
- Евгений Павлович, АЭС содержит ядерные материалы и тоже представляет определенную угрозу. Попади она в распоряжение агрессивных режимов, бед не оберешься...
- Наше предложение заключается в том, чтобы иметь центр, обеспечивающий лизинг ядерного топлива. То есть вы поставляете свежее ядерное топливо, сами его устанавливаете. Страна, где вы работаете, или частная компания не имеет к процессу никакого отношения. Полностью замкнутый цикл. Ядерное топливо - это не трава, газ, не мазут, а сложное техническое устройство, как та же машиностроительная продукция. Здесь резонно использовать лизинг. Потом все это возвращается обратно. Создаются условия для контроля и плутония, и урана, не выпуская из рук.
- Евгений Павлович, информагентства сообщали, что США, возможно, смогут приступить к инспектированию некоторых российских ядерных объектов. Ваш комментарий.
- Курчатовский институт развивает международное сотрудничество. Работы по программе уменьшения ядерных рисков ведутся под руководством нашего ВМФ и министерства энергетики США. Нет никаких проблем. Ясно, что они платят, что это деньги их налогоплательщиков. Но мы с самого начала договариваемся, куда ездить им можно, а куда нет. Для того чтобы проверить, сколько вложено денег в конкретный проект, вовсе не нужно, простите, влезать в чужие технологические секреты. Иногда накладки могут возникать из-за отсутствия ясной двухсторонней позиции. А если не будет ясности с вложением денег, конгресс США вправе остановить финансирование. В таком контексте инспектирование - вещь естественная и понятная. Однако оно не должно нарушать секретности. Кстати, срабатывают обоюдные нормы: американцы нас не посвящают в свои тайны, мы - в свои.
- Много пересудов в связи с арестом в Швейцарии и гипотетической экстрадицией в США экс-министра Адамова. Может ли это спровоцировать утечку наших ядерных секретов?
- Есть официальное заявление о том, что отнюдь не ко всем секретам он был допущен. Конечно, он может многое знать. Но позволю предположить, что Адамов будет вести себя достойно. Не пытаюсь сравнивать масштабы Сахарова и Адамова, однако подобный вопрос однажды уже возникал. Сахаров был человеком серьезным. Для пущей безопасности, думаю, наше судопроизводство могло бы вполне справиться с этим делом, и я поддерживаю позицию государства. Соответствующий процесс должен пройти в России, а не в Америке.
- Евгений Павлович, работают ли энергоблоки типа чернобыльского и как безопасны реакторы 4-го поколения?
- Реакторы типа РБМВК в стране функционируют. Проведена очень серьезная работа по их усовершенствованию. Показатели по безопасности и надежности очень приличные. Канада, например, тоже использует подобный тип на своих АЭС. Однако на них мы уже не рассчитываем. Чтобы добиться развития атомной энергетики с использованием по максимуму всего промышленного потенциала, нельзя рассчитывать только на ВВЭР-ЮОО. Или полугора-тысячник, с проектированием которого, кстати, мы задержались. Речь идет о ядерных, реакторах нового поколения с высочайшей степенью безопасности. Где вся периферия дополнительных устройств будет соответствовать современному уровню развития отечественной и мировой техники.
Нынче многие радикальные решения, образно выражаясь, диктует ее величество экономика. Давно известно, что, сжигая каждую тысячу кубометров газа для получения электроэнергии, мы теряем 100 - 150 долларов. Чтобы получить прибыль, нужно раза в два сократить его поставки для нужд электроэнергетики. Ясно, что использовать природный газ невыгодно. Вот почему ставится вопрос о вытеснении газовой электроэнергетики атомной, расширении ее производственной базы.
- Будем строить новые АЭС?
- Думаю, что да. Расчеты показывают: если за 25 лет мы вышли бы на уровень 50 ядерных ГВт, то существенно усилили бы отечественную экономику, значительно подняли доходы государства и граждан. Но для этого важно также по-хозяйски распорядиться и богатым опытом создания атомного подводного флота.Фактически мы построили вторую ядерную энергетику. Сейчас по известным всем причинам занимаемся его утилизацией. Проще говоря, уничтожением. Но лучше утилизировать не только в плане уничтожения, а с прицелом на использование новейших технологий, наработанных годами уникальных принципов. Сравните: вся мировая энергетика имеет опыт в 12 тысяч реактора лет. А российская подводная энергетика - в 6 тысяч. Половина планетарных показателей! Есть опыт четкой организации, задел превосходной конструкторской мысли, не имеющие аналогов наработки в области металлургии, удивительные по профессиональному мастерству коллективы...
Эффект будет очевиден, если это все направить на производство ядерных электростанций. По существу, каждая субмарина такой и является. У нас есть проект использования существующих атомных реакторов. Как говорится, с полки берете и ставите, в частности на плавучую АЭС. Пора исключить практику, когда на стройплощадку доставляют все оборудование, а потом создают подобие завода по сборке. Надо все делать с умом. Ведь не собирают же "Боинги" в аэропорту..
И, конечно, особая проблема - безопасность. Отмечу, что в лодочной программе была достигнута очень высокая степень безопасности. Самую трагическую проверку прошел "Курск". Лодку разворотило, а атомное "сердце" осталось нетронутым.
- Евгений Павлович, Правительство РФ утвердило план реализации государственной политики в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности страны...
- Он уже выполняется. И зиждется на трех китах: очистка территории, надежность хранения, безопасность. Практически те аспекты, которых мы с вами касались.
- И все же, надо ли человеку бояться атома?
- Следует уяснить: мирный атом, даже в заточении железобетонного саркофага, не прощает суеты и непрофессионализма, в чем убеждает мрачный опыт Чернобыля. Но нынешняя, часто надуманная радиофобия контрпродуктивна. В прошлом году рядом с нашим РНЦ некий, мягко выражаясь, чудак из какого-то района СЗАО проводил учение. В качестве сценария обозначил "взрыв в Курчатовском институте". Подобного и в помине не было. Но "игры" продолжались. На нас обрушился шквал звонков. Встревожились миллионы людей в Москве и Подмосковье. Стали принимать йодистые препараты, что вредно для здоровья. Нам с трудом удалось прекратить панику. Это была жуткая история...