Версия для печати
Вернуться к списку

Перпетуум Нобеля

Чтобы сорвать куш в казино или выиграть джекпот в лотерею, необходимо везение. Чтобы получить Нобелевскую премию, нужно быть семи пядей во лбу и трудиться до седьмого пота. Но обывательское сознание уравнивает Госпожу Удачу и Господина Таланта в самом земном измерении, что выражается в вечном вопросе: на что счастливчики тратят призовые денежки?

Динамит щедрости

Когда австрийская писательница Эльфрида Елинек получила Нобелевскую премию по литературе 2004 года, телерепортер спросил, что для нее означает награда. Автор скандального романа "Пианистка" ответила просто - финансовую независимость.

Под этими словами подписались бы очень многие лауреаты. И не потому, что они нищие, и премия для них - манна небесная. Нет, отнюдь, большинство из них прилично зарабатывают, имея должности, кафедры и получая гонорары за книги и выступления, но сумма в 10 миллионов шведских крон (примерно 1,3 миллиона долларов) позволяет одним махом решить насущные денежные проблемы. В другом лагере - чистые альтруисты, жертвующие премию целиком или изрядную ее часть на научные или гуманитарные нужды. Есть и "серединка на половинку" - те, кто делит премию на части, чтобы и вечности поклониться, и себе любимому потрафить.

Ярким представителем "нестяжателей" является Мария Кюри - первая женщина, ставшая лауреатом Нобелевской премии. Вместе с мужем Пьером Кюри она получила половину премии по физике 1903 года за исследования в области радиации (другая половина досталась Антуану Анри Беккерелю за открытие самопроизвольной радиоактивности). Мария Кюри - единственная, кто получил двух "нобелей" в различных научных категориях: в 1911 году ей досталась премия по химии - также за работы в области радиоактивности. Все полученные деньги известная своей страстной приверженностью науке Мария вложила в дальнейшие исследования. Именно о ней Альберт Эйнштейн сказал: "Она единственная из всех знаменитостей, кого слава не испортила". Добавим, что героическая Мария не жалела ради науки не только денег, но и собственного здоровья - во время опасных опытов у нее развилась лейкемия, от которой она умерла в 67 лет.

В 1945 году 9-летний немец Гюнтер Блобель, находясь в лагере беженцев под Дрезденом, с ужасом наблюдал, как авиация союзников уничтожала этот город. Тогда же под бомбежкой погибла его старшая сестра Рут. Когда же в 1999 году профессор Рокфеллеровского университета Гюнтер Блобель получил Нобелевскую премию в области физиологии и медицины, то всю сумму перевел в Германию - на реставрацию дрезденского кафедрального собора и сооружение там новой синагоги.

Долгое время Кристиана Нюсляйн-Фольхард (Нобелевская премия по медицине и физиологии, 1995) не могла найти сферу применения полученной сумме, и лишь девять лет спустя ее осенило. Она перевела значительную часть премии в благотворительное общество, которое в самом практическом смысле помогает женщинам-ученым в Германии, снимая бытовые тяготы. Скажем, оплачивает детский сад для малышей и субсидирует покупку стиральной машины.

Ученый-медик Донналл Томас (1990) передал значительную часть премии в Онкологический исследовательский центр имени Фреда Хатчинсона, где он работает с 1974 года. "Никто не получает премию только за единоличные заслуги, - объяснил свой дар Томас в интервью журналу The Scientist. - Посему мне не кажется правильным оставлять всю премию себе одному".

Великий немецкий врач, философ и гуманист Альберт Швейцер (1952) на премиальные деньги построил лепрозорий в Габоне. На Нобелевскую премию мира Михаила Горбачева (1990) были сооружены больницы в России, на Украине и в Белоруссии.

Когда такая же премия за 1991 год досталась легендарной бирманской правозащитнице Аунг Сан Су Чжи, лауреатка объявила, что использует всю сумму для создания социального фонда помощи своему народу. Удалось ли ей это, точно неизвестно. В прошлом году официальная бирманская печать сообщила, что Су Чжи обвинена в уклонении от налогов за то, что будто бы потратила Нобелевскую премию за рубежом, а не в родной стране. Оппозиция считает это обвинение надуманным.

Американский нейрофизиолог Пол Грингард, профессор Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке, получил третью часть премии 2000 года по физиологии и медицине. Всю причитавшуюся ему сумму, что-то порядка 400 тысяч долларов, Грингард вложил в фонд учрежденной им премии женщинам-ученым в области биомедицины. Он назвал новую премию в честь своей матери Перл Майстер Грингард, умершей при родах, когда Пол появился на свет. Ученый считает, что женщин в науке даже в самых цивилизованных странах продолжают дискриминировать, и эта присуждаемая с 2004 года ежегодная премия в 50 тысяч долларов должна помочь наиболее талантливым из них.

И наконец, самый рьяный алармист планеты, бывший вице-президент США Эл Гор отдал денежную часть премии мира основанной им организации - Альянсу по защите климата, ставящему главной целью за десять лет перевести американскую энергетику исключительно на экологически чистые ресурсы.

Российские ученые тоже не остались у науки в долгу. Так, микробиолог Илья Мечников (1908) отдал премию на развитие Института Пастера в Париже, где он возглавлял одну из лабораторий и был заместителем директора. Здесь были сделаны важнейшие открытия, которые привели к успешной борьбе против дифтерии, туберкулеза, полиомиелита. Здесь же был открыт вирус иммунодефицита человека. Доброй традиции остался верен и Жорес Алферов (2000), основавший на премиальные Фонд поддержки образования и науки.

Крокет по-научному

Конечно, не все нобелевские лауреаты жертвуют на науку или благотворительность. Некоторым премиальные деньги помогают решить личные проблемы или исполнить давние мечты - один выплачивает висящий как кандалы на ногах ипотечный кредит, другой приобретает новую машину, а третий немудряще откладывает миллиончик на черный день.

Так, немецкий физик Вольфганг Кеттерле из Массачусетского технологического института (MIT), нобелевский лауреат 2001 года, купил дом и оплатил образование своим детям. Другой профессор MIT, ныне покойный экономист Франко Модильяни (1985), исполнил свою давнюю мечту - обзавелся яхтой. Британский биохимик сэр Пол Нерс (2001) также порадовал себя, купив очень дорогой и навороченный мотоцикл.

Филлип Шарп, профессор все той же кузницы гениев MIT, только в сфере молекулярной биологии и биохимии, считается в академической сфере неслыханным богачом. Он основал несколько биотехнологических компаний, которые приносят ему миллионы долларов. Но это сегодня. Когда же пятнадцать лет назад он поделил Нобелевскую премию с британским ученым Ричардом Робертсом, то на призовые деньги исполнил свою мечту - купил старинный дом с чудесным садом. А Робертс угрохал часть своей доли на еще большую блажь - оборудовал лужайку возле дома для игры в крокет. Правда, при этом много роздал на пожертвования и щедро одарил родных.

Говорят, что писатель Михаил Шолохов (Нобелевская премия по литературе, 1965) потратил деньги на путешествие по миру. Так же поступил со своей премией и физик Александр Прохоров (1964). Когда физика Виталия Гинзбурга (2003) спросили, как он распорядился премией, академик отшутился: мол, отдал жене, она в семье казначей. Отдай писатель Иван Бунин (1933) премию своей жене Вере Николаевне, может, и сохранил бы немалые деньги на будущее. Но импульсивный и щедрый Иван Алексеевич частью раздарил деньги нуждающимся коллегам-эмигрантам, а часть вложил в "панаму" и потерял. Умер он двадцать лет спустя в бедности. Писатель Габриель Гарсиа Маркес (1982), как пишут его биографы, положил премию в швейцарский банк и забыл о ней... на 16 лет. Жена Мерседес напомнила, и он купил еженедельник Revista Cambio, который выходил в Колумбии и Мексике. Премия писателя Александра Солженицына (1970) тоже долго пролежала в западных банках, пока опального лауреата не обвинили в государственной измене и не выслали из СССР за кордон. В США он на эти деньги купил усадьбу в штате Вермонт. Дом в Бостоне на часть премии купил Андрей Сахаров (1975), только не себе, а детям, которые выехали за границу. Как рассказала "Итогам" вдова ученого Елена Георгиевна Боннэр, другая часть премии, составлявшей в целом 140 тысяч долларов, ушла на их повседневную жизнь и на помощь детям жертв коммунистического режима.

Заройте ваши денежки

Сегодня, когда финансовый кризис века обрушился на планету, любопытно узнать: а как с ним справляются нобелевцы-экономисты? Им-то сам бог велел разумнее других распорядиться своими денежками. В поисках ответа на этот вопрос я наткнулся на блог высшей школы менеджмента Бостонского университета, где в том году состоялась конференция по пенсионным и инвестиционным проблемам с участием нескольких светил американской экономической науки.

Оказалось, что 64-летний профессор Гарварда Роберт Мертон (1997) весьма доволен своим инвестиционным портфелем: "Он у меня идеальный, поскольку очень компактный". Как сообщил Мертон, он вкладывает средства в самые консервативные фонды, защищенные министерством финансов США от инфляции. А вот знаменитый 84-летний экономист Роберт Солоу (1987) понятия не имеет, чего стоит его нынешний портфель акций (если только не шутит или кокетничает). "Да мне как-то все равно, - признался он, выступая на конференции. - И мою жену это тоже мало волнует - вот главная удача". Ранее Солоу отказался от зарплаты преподавателя в Массачусетском технологическом институте.

Ну а единственный в этом году получатель премии в области экономики 55-летний американский ученый и колумнист "Нью-Йорк таймс" Пол Кругман, отвечая на сакраментальный вопрос, поначалу решил отшутиться. Мол, зарою золотые во дворе своего дома в Принстоне. А затем, согнав улыбку с лица, сказал, что собирается вложить почти всю сумму в муниципальные облигации. Известно, что этот тип долговых инструментов относится к самым надежным ценным бумагам, правда, приносящим очень скромные проценты. За высказывание "Тише едешь, дальше будешь" Нобелевскую премию, конечно, не дадут, но в практическом смысле косвенный совет господина Кругмана дорогого стоит.

...Эйнштейн был гением не только научного предвидения, но и чисто практического. Разводясь в 1919 году со своей первой женой сербкой Милевой Марич, он составил нотариально заверенный документ, согласно которому передавал ей и их двум сыновьям свою Нобелевскую премию по физике. До сих пор биографы Эйнштейна спорят, можно ли считать Милеву соавтором ранних научных трудов Альберта. Если да, то тогда решение Эйнштейна становится понятным - поделиться с коллегой заслуженным денежным успехом. Но что бесспорно и не может не поражать: Нобелевская премия была присуждена Эйнштейну... лишь двумя годами позже, в 1921 году. Гениальное самомнение волевым усилием преодолело диктат хронологии. Вот уж действительно - все относительно.