Версия для печати
Вернуться к списку

ПРЕЗИДЕНТ РАН: АРКТИКА СТАНОВИТСЯ ДРАЙВЕРОМ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА

Арктический регион в настоящее время представляет интерес не только с точки зрения освоения минеральных и биологических ресурсов, но и является важной площадкой для проведения уникальных исследований. О развитии арктической науки в ходе Международного арктического форума рассказал ТАСС президент Российской академии наук (РАН) Александр Сергеев.

— Александр Михайлович, какие направления науки сегодня наиболее актуальны для Арктического региона?

— Когда мы говорим о научных исследованиях Арктики, то эта тема действительно не новая. Россия давно занимается освоением Арктики, в том числе идет и ее научное освоение. Например, возьмем экспедицию Витуса Беринга, разве она не содержала в том числе научный компонент? Конечно, содержала. Но сейчас Арктика, помимо того, что это область экономических интересов, связанных с освоением минеральных и биологических ресурсов, и зона геополитических интересов, стала еще и зоной, я бы сказал, экологического интереса.

— Какие новые задачи, на ваш взгляд, это ставит перед учеными?

— В этой связи, конечно, те научные задачи, которые стоят сейчас в вопросах освоения Арктики, существенным образом расширяются. Я бы выделил вопросы, связанные с влиянием быстрого изменения климата на состояние Арктики. Это очень существенный научный вопрос. Ученые анализируют, предсказывают изменения в погоде, в климате, которые сказываются на состоянии Арктики. Когда мы говорим, скажем, об освоении ресурсов, мы должны строить планы с учетом тех изменений, которые погода привнесет в Арктику. Когда мы говорим об арктических экосистемах, мы, конечно, тоже должны смотреть, каким образом изменение климата будет сказываться на этих экосистемах. Эта взаимосвязь очень существенная. Я бы ее даже выделил как основную. Дело здесь еще в том, что не исключено, что и процессы, которые сейчас происходят в Арктике, влияют на климат.

— Насколько, по вашему мнению, изменение климата зависит от процессов в Арктике?

— Трудно сказать, но мне кажется, что в значительной степени. Эта взаимосвязь — сейчас предмет очень активных научных исследований. Когда мы говорим о глобальном потеплении, мы говорим, как правило, об антропогенном факторе, что увеличиваются выбросы углерода в атмосферу, парниковый эффект и так далее. Но ведь надо помнить, что парниковый эффект вызывает не только СО2, но и метан, его концентрация в атмосфере. А в последнее время в Арктике происходят выбросы метана, которые как раз связаны с изменением климата, с тем, что деградирует вечная мерзлота и освобождаются газогидраты, с тем, что происходит эрозия берега и тоже высвобождается метан. Все это привело к тому, что роль метана в происходящем глобальном потеплении может быть весьма существенной.

— То есть антропогенный фактор больше не является главной проблемой изменения климата?

— Некоторые ученые и известные исследователи Арктики считают, что потепление, которое случилось не благодаря Арктике, а благодаря развитию человеческой экономической деятельности, привело к увеличению содержания углерода, повышению температур. И это повышение температуры, таким образом, сказывается на природной системе самой Арктики так, что Арктика начинает продуцировать дополнительные факторы, которые влияют на климат. И не исключено, что эта обратная связь может стать существенной. То есть Арктика станет драйвером изменения климата. Даже не столько антропогенная деятельность, но сами природные процессы могут существенным образом менять климат и влиять и на состояние Арктики, и на экосистему и так далее. Мы считаем, что это важнейший научный вопрос, который нужно сейчас изучать.

— Какие дополнительные исследования для этого планируются?

— Необходимы, например, экспедиции в Арктику. Они уже происходят — и на судах Российской академии наук, и на судах Минприроды. Сейчас принята программа целой серии арктических экспедиций. Например, на судах Российской академии наук в этом году планируется две экспедиции — с восточной стороны и с западной стороны — по изучению Арктики. Первостепенные вопросы, которые мы намерены изучить, — каким образом вот эти процессы, которые сейчас начинают развиваться в Арктике, влияют на климат.

— Как оцениваете состояние научных судов?

— Если говорить о будущем, конечно, строительство новых судов арктического исследовательского класса очень важно. В национальном проекте "Наука" сейчас заложены средства для создания двух новых суперсовременных исследовательских судов. Когда мы говорим о научной инфраструктуре, о приборостроении, такие исследовательские суда — это важнейший элемент научной инфраструктуры, потому что с помощью них мы можем исследовать те районы, которые представляют большой интерес для ученых, причем не только арктических держав. Мы видим интерес и со стороны неарктических наших соседей.

— Например, Китай?

— Да. Китай очень активно уже и сам начал исследовать арктические территории. Пока только изучать, не осваивать. У нас недавно состоялась очень интересная конференция в Китае, которая была организована Российской академией наук и Китайской академией наук, посвященная изучению глубоководных ресурсов мирового океана. Много дискуссий было связано именно с Арктикой. Китайских ученых Арктика очень интересует. Понятно, что это связано с экономическими интересами Китая, с вопросами, например, нельзя ли еще одну ветку Шелкового пути бросить через Арктику? Но, кроме этого, еще один вопрос: присутствие газовых месторождений. Выбросы метана, о которых мы сейчас говорили, как раз могут свидетельствовать о наличии таких месторождений. А Китай сейчас очень заинтересован в том, чтобы обеспечить себя газом.

— Удалось обнаружить уже месторождения?

— Пока, вы знаете, это не очень удается. И тот опыт, который имеют наши исследователи по изучению метана в Арктике, китайцев очень интересует, чтобы использовать его в изучении своих Южных морей. Поэтому в плане науки это область больших интересов не только арктических держав, но и гораздо более широкого спектра стран.

— Интерес Китая в сотрудничестве с РАН понятен. А российские компании, добывающие в Арктике природные ресурсы, заинтересованы в совместных исследованиях?

— Многие научные исследования уже идут, конечно, при участии наших крупных компаний. Заведомо у них есть интерес. Я думаю, что в этой области интерес компаний выше по сравнению с другими направлениями исследований. Здесь компании понимают, что нужны вложения не только в прикладные разработки, но и в более фундаментальные исследования. В том числе в поддержку научных экспедиций.

— Какие российские институты сегодня задают тон в исследованиях Арктики?

— Я бы не хотел кого-то выделять, но могу сказать, что у нас десятки институтов, расположенных не только в северной, северо-западной части или в северо-восточной части России, ведут исследования в этой области. У нас десятки университетов занимаются этой проблематикой. Конечно, если говорить в целом, это институты, прежде всего, Кольского научного центра, питерские институты, Сибирского отделения Российской академии наук. Отдельно стоит сказать о якутских институтах. В последнее время со стороны наших якутских коллег есть большое желание развивать исследования Арктики.

— Какие проекты намерены запустить ваши якутские коллеги?

— Есть очень интересные проекты, которые мы поддерживаем, — например, это создание центра изучения здоровья людей в экстремальных условиях, а также поведения различных материалов и конструкций при низких температурах. Такой центр наши якутские коллеги планируют построить на полюсе холода в Оймяконе. Сейчас вопросы, связанные с изучением здоровья человека, реабилитации человека в таких экстремальных состояниях, — это то, чему нужно уделять более серьезное внимание.