Версия для печати
Вернуться к списку

РЕФОРМА РАН: КАКИЕ ПРЕТЕНЗИИ НАКОПИЛИСЬ У УЧЕНЫХ ЗА ТРИ ГОДА.

Конфликт вокруг реформы Российской академии наук, инициированной летом 2013-го, на этой неделе вновь попал в заголовки СМИ.

Как стало известно в четверг, ФАНО, которое создавалось с декларируемой целью управления имуществом и институтами РАН, попросило президента России Владимира Путина предоставить ей право относить к государственной тайне разработки научных институтов.

Ранее в воскресенье "Газета.ру" сообщила об обсуждении в правительстве сокращения более чем восьми тысяч научных сотрудников. Минобрнауки тогда заявило, что не предлагало таких мер, подвергнув особенной критике другую новость того же издания - о планах радикально сократить число бюджетных мест в вузах, якобы обсуждавшихся на том же совещании.

Это было "совершенно безответственным вбросом СМИ и наших политических оппонентов" в преддверии выборов, отметил в четверг единоросс, глава комитета Госдумы по образованию Вячеслав Никонов.

Само ФАНО заявило, что, напротив, обсуждает с правительством меры по дополнительной поддержке подведомственных научных учреждений.

Однако ученые с тревогой воспринимают сообщения о возможных сокращениях и обеспокоены тем, что считают попытками чиновников вмешаться в науку, а также нежеланием властей решать действительно важные, по их мнению, проблемы.

Русская служба Би-би-си задала трем ученым вопрос о том, куда за три года завела реформа Российской академии наук.

Аскольд Иванчик, руководитель Отдела сравнительного изучения древних цивилизаций Института всеобщей истории РАН

"Когда реформа начиналась три года назад, утверждалось, что ее цель - дать ученым возможность сконцентрироваться на научных исследованиях, освободив их от забот по управлению имуществом и финансами, которые следует поручить профессионалам. В действительности, полагаю, цель была иной - уничтожение Академии, которая раздражала власти своей независимостью.

В результате было создано ФАНО - чиновничья организация, которой были переданы все права по управлению исследовательскими институтами, включая определение их научной политики, контроль результатов исследований, а далеко не только управление имуществом. Академия была полностью отстранена от управления институтами. Потом стало понятно, что без компетенции РАН управлять наукой невозможно, и ФАНО наладило с ней сотрудничество, однако всегда стремилось отводить ей только совещательный голос, да и такое сотрудничество часто дает сбои.

Если сформулировать итог реформы вкратце, можно сказать, что управление наукой отняли у ученых и передали чиновникам. Наукой стали руководить завхозы и финансисты. Результаты соответствующие: резко возросла бюрократизация и объем требуемой, часто бессмысленной, отчетности. ФАНО время от времени выступает с абсурдными инициативами, например, с предложениями запланировать на годы вперед результаты научных исследований, включая даже названия журналов, где будут публиковаться статьи. От некоторых удается отбиться, но стоит это больших затрат времени и сил.

Все это ощущается, конечно, и в нашем институте: некоторые события можно считать символом нынешних отношений между учеными и управленцами. Наш и еще несколько институтов находятся в здании РАН на Ленинском проспекте с момента его строительства. После создания ФАНО часть его чиновников также разместилась здесь. Поскольку их число постоянно растет, им требуются новые площади для размещения, и они стали вытеснять институты. У нашего института, как и у других, уже отобрали 20% его площадей. Теперь планируется выселить все институты, и заселить здание целиком чиновниками ФАНО. Это станет зримым символом победы чиновников над учеными в результате реформы. Я уж не говорю о том, что зарплаты этой растущей армии чиновников существенно превышают зарплаты ученых, хотя расходы на содержание ФАНО учитываются как расходы на науку.

Что касается последних слухов о новых массовых сокращениях ученых, вызванных сокращением финансирования, то они, конечно, вызывают большое беспокойство в научном сообществе. Доля финансирования науки, особенно фундаментальной, в ВВП России уже и так отстает не только от развитых, но и от многих развивающихся стран, и даже от тех, что переживают глубокий кризис и живут в режиме жесткой экономии, например Греции. Дальнейшее его сокращение приведет к катастрофическим последствиям. Конечно, в мире есть страны, в которых почти совсем нет собственной науки. Например, многие страны Африки. Не хотелось бы, чтобы Россия вошла в их число".

Константин Северинов, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США)

"Я в некоторой степени поддерживал реформу академии наук еще до того, как она началась, и продолжаю считать, что она необходима. В ходе реформы у Российской академии наук, а вернее у десятка-другого академиков-решальщиков из президиума и их приближенных, была отобрана возможность распоряжаться собственностью в виде институтов, которые раньше принадлежали академии, и бюджетом в виде научных программ и зарплат научных сотрудников. Сейчас этой возможности нет, и объединенная академия превратилась в то, чем она должна быть - клуб более или менее заслуженных стариков.

Другой вопрос, что от них, вообще говоря, еще требуется беспристрастный и высококвалифицированный экспертный анализ по актуальным для страны темам, связанным с научно-техническим прогрессом. С этим пока дела обстоят хуже, потому что пока члены РАН в основном заняты писаниями писем наверх с требованиями сделать все как было раньше, академическими выборами и прочими "важными" вещами. Есть такое английское выражение: you cannot have your cake and eat it. Академическое начальство как раз хотело - и продолжает хотеть - пирог и иметь, и съесть его. А это неправильно, это конфликт интересов. Этот конфликт внес свой вклад в то, что российская наука стала неконкурентной. Довольно большое количество сотрудников академии наук тоже были бенефициарами сложившейся благодушной системы ничегонеделания.

То, что происходит в результате реформы, в частности, создание ФАНО, само по себе не может улучшить состояние российской науки, но организационно приведет ее в чуть более приличные формы. Руководить наукой, предвидеть области, в которых будут сделаны будущие открытие невозможно, а вот администрировать институтами вполне можно, и теперь этим занимаются чуть более профессиональные люди, чем та небольшая клика академиков, которая рулила раньше.

С точки зрения собственно научного планирования, никаких специальных функций академия наук, которая, казалось бы, должна этим заниматься, сейчас не выполняет. За это пытается взяться ФАНО, хотя это не есть функция этой организации. По всей стране разыгрывается смешная шарада: формально есть госзадание, то есть то, что государство якобы требует от ученых, за что они через ФАНО получают свою небольшую зарплату. Но формируется это госзадание снизу, когда ученых самих просят написать, что они делают, чем занимаются, а потом то, что они написали, приходит им обратно и они продолжают это делают как бы санкционировано, "с разрешения". С одной стороны, очевидный маразм, а с другой стороны, фундаментальная наука на самом деле не нуждается в управлении, она саморегулируемая. И ни академик, ни чиновник ФАНО не могут сказать, чем нужно или не нужно заниматься.

из-за границы

Я надеюсь, что в будущем будет найден механизм базового финансирования российских ученых, который будет свободен от теперешнего очковтирательства и делания вида, что государству это исследования нужны, что оно их "заказывает". Занятия наукой требуют средств, и ученые должны каким-то образом конкурировать цивилизованно друг с другом за это средства, которые всегда ограничены. Должен быть нащупан механизм, как позволить это делать наибольшему количеству ученых, и при этом отсечь тех, кто реально учеными не является.

В последнее время появилась на волне увлечения импортозамещением массы всякой конъюктурной ерунды, типа высоконаучных исследований картошки или свеклы. Скоро, наверное, вернемся к "кукурузе - царице полей". Это как раз тот случай, когда наукой пытаются руководить, но исходя из превратно понятой сиюминутной политической целесообразности. Этих попыток стало больше, потому что ФАНО пытается показать, что подведомственные ему ученые для чего-то нужны, выполняют какую-то важную для государства функцию. К руководству наукой это не имеет никакого отношения. ФАНО делает это, ничего не понимая в науке, но с академиками было то же самое, они точно так же привыкли держать нос по ветру.

Основная проблема научной работы в России никак не связана ни с ФАНО, ни с академией. Она связана с отсутствием среды и инфраструктуры, необходимой для того, чтобы делать конкурентную науку. Проблема обмена биологическими материалами в России не решена. Проблема обмена химическими материалами не решена. Проблема своевременной доставки реагентов, необходимых для экспериментальной работы не решена. Я как 10 лет назад это делал, так и сейчас делаю, - привожу в чемодане реагенты, необходимые для работы, из-за границы. На это реформа никак не повлияла, а без этих реагентов работы, ведущиеся в лаборатории, встанут.

Например, нам сегодня "Федексом" пришел заказанный из коллекции в Канаде препарат бактериофага, и сейчас мы его с таможни просто отправим обратно, потому что нет ни времени, ни сил делать требуемые бумажки. Там вагон какой-то бюрократической волокиты: с необходимостью оправдываться непонятно перед кем, доказывать, что он не токсичен, что мы не будем из него наркотики варить и так далее. Ну хорошо, приедет другим путем.

Очевидно, что делать конкурентную науку, которая основана на обмене уникальными образцами и материалами, а не только идеями, и требует современных реагентов, которые в России не производятся, в России очень сложно. Я хочу подчеркнуть, что речь даже не идет об отсылке чего-то "драгоценного" и посконно российского за границу, а о получении иностранных образцов для проведения исследований у нас.

Всем власть предержащим идея, что надо, наконец, разобраться с этими вопросами, кажется несущественной. Гораздо интереснее придумывать - как в крыловском "Квартете" - новые формы организации науки, или изменять ее финансирование в ту или другую сторону. Но по факту решение проблемы своевременного снабжения реагентами и предоставления нашим ученым официальной возможности пользования той инфраструктурой, которая есть на Западе, за счет финансирования, предоставляемого российскими грантами, - это то, что может реально изменить ситуацию. А так мы как плавали в бассейне без воды, так и продолжаем это делать, просто с новыми начальниками".

Алексей Яблоков, советник РАН, доктор биологических наук

"О необходимости реформ Академии наук для повышения эффективности научных разработок говорилось, наверное, всегда с момента ее создания Петром Первым 292 года назад. На моей памяти, а я избран в Академию в 1984 году, не было ни одного общего собрания академии, где бы ни говорилось о необходимости ее де-бюрократизации.

Современная реформа РАН, хотя и ведется под традиционными призывами о повышении эффективности науки, на самом деле непосредственно направлена на повышение управляемости научным сообществом (укрепления вертикали власти) и на отъем академической собственности - зданий и территорий, расположенных в престижных местах крупных городов. Знаковым стал 2007 год, когда до того административно независимый президент РАН стал утверждаться президентом России. Большим гвоздем в крышку гроба РАН стало создание ФАНО, к которому перешло не только управление всем имуществом Академии, но и административное управление научными институтами.

Одновременно идут еще два деструктивных для науки в России процесса - отвлечение колоссальных, сравнимых с расходами на всю фундаментальную науку, средств на создание "инновационного центра Сколково", развитие госкопорации "Роснано" и тому подобных проектов, а также катастрофическое снижение общественного престижа научной деятельности. Последнее связано, по крайней мере, с двумя разными факторами - унизительно низкими зарплатами ученых (старший научный сотрудник - около 500 долларов) и фальсификацией научных степеней. Тысячи чиновников, включая некоторых действующих министров, получили научные степени за фальсифицированные диссертации. Множество научных советов превратились в "фабрики" по производству фальшивых диссертаций.

Коррупция, охватившая Россию, тлетворным образом сказывается и на науке. В работе научных институтов - и ученых - небывало большое место стали занимать бессмысленные отчеты ("Сколько человек будет присутствовать на ваших публичных лекциях до конца года?", "Сколько статей вы опубликуете в следующем году?", "Какими научными публикациями за последние пять лет подтверждается ваша экспертная компетенция в данном вопросе?" и т.п.). За последние 20 лет из России выехало около полумиллиона специалистов с высшим образованием. Темпы этого "бегства умов" не сокращаются.

В современной административной реформе РАН я не вижу ничего положительного: ни объедение разных академий ("коня и трепетную лань"), ни поголовная смена директоров и объединение институтов (угроза остающимся еще научным школам), ни ликвидация научных библиотек. Согласен с теми, кто считает, что необъявленной задачей реформы является не развитие, а сокращение науки, - в результате выбранного пути развития России как сырьевого придатка мирового постиндустриального ядра фундаментальная наука становится все менее нужной государству.

На фоне катастрофического распада науки в России не удивительны время от время доносящиеся из минобрнауки намеки на то, что численность ученых надо бы сократить. Кстати, этот процесс может быть и незаметным - просто запретить заполнять освобождающиеся в результате естественного ухода в мир иной "научников". По суммарным расходам на НИОКР [научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы - прим. Би-би-си] Россия находится в начале четвертой десятки стран мира, но по расходам на фундаментальную науку, думаю, еще ниже. Полного коллапса я не предвижу по ряду причин, среди которых традиционная возможность для ученых "подработки" в вузах и компаниях и, главное, хоть и сократившийся, но значительный остающийся объем российской науки".