Версия для печати
Вернуться к списку

Реэкспорт талантов

В этом убеждён управляющий партнёр консалтинговой компании Ward Howell Антон Дерлятка. У него есть ряд рекомендаций — кого и как необходимо привлекать из-за границы.

Госсектор не привык работать на успех, поэтому у любого талантливого учёного, если ему не удалось прибиться к инициативному крупному руководителю, шансов на построение успешной карьеры в России не так уж много Антон Дерлятка: «Есть огромное количество случаев, когда люди, которые уезжают за рубеж, набираются там профессионального опыта и затем возвращаются в Россию» Стоит ли России рассчитывать на возвращение научных кадров? В последнее время копий вокруг этого вопроса сломано немало, но общего знаменателя пока так и нет. С одной стороны, отток людей за рубеж замедлился, и чиновники рапортуют о притоке молодёжи в науку, с другой — тот кадровый провал, который возник после распада Советского Союза: не катастрофичен ли он для российской науки? Его как раз можно было бы заполнить «возвращенцами», но и здесь время уходит. По словам зав.отделом Российского института экономики, политики и права в научно-технической сфере Нины Семёновой, через 5-10 лет интеллектуальный потенциал большинства уехавших начнёт снижаться, и принимать обратно, по сути, будет уже некого. Чем же всё-таки можно заманить успешного учёного из-за границы? По мнению управляющего партнёра консалтинговой компании Ward Howell Антона Дерлятки, одними деньгами здесь дело не решается.

«Есть огромное количество случаев, когда люди, которые уезжают за рубеж, набираются там профессионального опыта и затем возвращаются в Россию, — говорит Дерлятка. — Много таких примеров — в финансовой сфере: человек уехал за границу, поработал там, получил МВА, а затем возвращается в Россию. Их очень много в реальном секторе, в консалтинге. То есть во всех сферах деятельности, где человек получает определённые навыки и опыт, после чего карьера “выходит на плато”. Для таких людей Россия является очень интересным полигоном».

Таким образом, «возвращенцы» есть, но пока мы можем массово наблюдать это явление в любой другой, но вовсе не в научной сфере. Чем же она отличается от всех других? Я бы выделил одну основную черту. Наука — это госсектор. И это предопределяет очень многое. Не обсуждая здесь финансовый аспект, стоит отметить, что в госсекторе организационная составляющая — гораздо ниже, чем в частных компаниях. Госсектор не привык работать на успех, поэтому у любого талантливого учёного, если ему не удалось прибиться к инициативному крупному руководителю, шансов на построение успешной карьеры в России не так уж много. Его не позовут, ему не дадут «карт-бланш» — никому его творческие идеи не интересны, плюс — серьёзные законодательные барьеры, которые в случае госсектора добавляет Бюджетный кодекс.

Отсюда и рецепты. У Антона Дерлятки есть ряд рекомендаций — кого и как необходимо привлекать из-за границы (а я добавлю: при условии, что им здесь дадут работать).

«Возвращенцы» есть, но пока мы можем массово наблюдать это явление в любой другой, но вовсе не в научной сфере Во-первых, искать людей с управленческой и предпринимательской жилкой. (То есть нужны не просто хорошие учёные, а люди, которые способны организовать работу, создать научную школу, задуматься о будущем, в том числе практическом, своих открытий и изобретений — прим. ред.)

Во-вторых, привлекать тех, кто способен создать новую «корпоративную» культуру. (Это дополнительно поможет собрать талантливых людей, которым неудобно работать в рамках привычных, давно установившихся в российской науке правил — прим. ред.)

В-третьих, привлекать масштабными проектами или теми, о которых человек мечтает сам. (Действительно, специалиста, с одной стороны, необходимо замотивировать тем, что он не может достичь в своём нынешнем положении, а с другой — здесь в России нам иного, по мелочи, и не нужно — слишком много предстоит сделать — прим. ред.)

Масштабные проекты или те, о которых мечтает сам учёный, уехавший за рубеж, — повод для его возвращения обратно в Россию В-четвёртых, искать людей скорее с потенциалом, нежели с опытом. (Чтобы не почивали на лаврах — прим. ред.)

В-пятых, не встраивать их в существующую систему отношений, а давать им возможность создавать новую. (В той системе, которая есть, шансов что-то сделать — меньше. Обязательно найдутся люди и правила, которые будут противодействовать новому. Это только отвлечёт внимание от проекта — прим. ред.)

Специалисты считают, что через 5-10 лет интеллектуальный потенциал большинства уехавших начнёт снижаться, и принимать обратно, по сути, будет уже некого Все эти рекомендации ведут к следующему выводу: в таких условиях возврат учёных не предусматривает массовости. В какой-то степени их можно будет назвать «варягами» — и по численности, и по статусу. Они должны будут не восполнять лакуны, а освоить области, в которых по большому счёту нет ничего. Конкретный пример — фармацевтика — в части разработки и производства лекарственных субстанций, чем в России почти никто не занимается.