http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=fe7ba5fa-7c9b-4731-823b-9bbc816ba021&print=1© 2024 Российская академия наук
Как-то на одном из форумов политологов я сказал, что если мы окончательно потеряем промышленность и, в частности, машиностроение, то окажемся безоружными в переносном и прямом смысле. Однако известный обществовед профессор Сергей Кара-Мурза возразил: эту потерю, дескать, еще можно как-то восстановить, но если потеряем большую науку, то потеряем ее навсегда и с очень тяжелыми для страны последствиями.
И тут я вспомнил о Германии. До Второй мировой войны она лидировала в науке. После прихода к власти нацистов наука понесла тяжелый урон, и прежде всего из-за того, что многие крупнейшие ученые уехали из страны. После краха гитлеровского режима прошло уже более полувека, а Германия, эта высокоразвитая страна с первоклассным машиностроением, так и не восстановила свои позиции в науке. Самые выдающиеся открытия ныне делаются в США и Англии, но не в Германии. И это несмотря на то, что даже в самые тяжелые послевоенные годы власти ФРГ сумели найти средства для сохранения приличного уровня жизни ученых и выделения грантов для десятков тысяч талантливой молодежи.
В постсоветской России что-то не слышно об эпохальных научных открытиях. Да и откуда им взяться? По некоторым данным, в 1990-е годы из России в страны Запада уехало 200 тысяч ученых, математиков, других высококлассных специалистов самого активного возраста, и их отток продолжается. На одном из недавно проходивших форумов представители высшей школы констатировали: наиболее талантливые ребята уже вербуются для работы в западных странах, преимущественно в США. (Несколькими днями позже ректор МГУ Виктор Садовничий сказал, что Россию ежегодно покидает около 15 процентов студентов, надо думать, самых перспективных.) Констатировали и другое: в исследовательских институтах остались лишь патриоты науки, которым уже за 60, приходит и молодежь, которая, впрочем, долго не задерживается и при первой же возможности переходит на более оплачиваемую и в нынешних условиях более престижную работу.
Да и какую перспективу может видеть перед собой молодежь? Большинство ученых за копейки работали все годы наших славных реформ-антиреформ, надеясь, что с мощным притоком в страну нефтедолларов и многократным повышением зарплаты чиновникам государство вспомнит и о них. И многие надеялись, что вот-вот их благосостояние достигнет хотя бы дореформенного уровня. Тем более чти с высоких трибун заговорили о повышении зарплаты ученым, И что же они получили в результате? Согласно новой тарифной сетке, должностной оклад директора академического института составляет 9500 рублей, или примерно 350 долларов. (Соответственно, по понижающей идет оклад главного научного сотрудника, ведущего, старшего, научного, младшего научного сотрудника и лаборанта.) Да за такие деньги, по крайней мере в Москве, не готов работать и выпускник вуза. Больше получают дворники и технические работники в разных конторах. А ведь чтобы стать директором, надо очень много и долго работать и поначалу почти задаром. Интересно, что в головах наших чиновников, ведающих распределением денег? Как можно престиж ученого де-факто низводить до уровня маргинала!
Но и это еще не все. Условием повышения зарплаты ученым стало сокращение их численности, в некоторых случаях значительное и очень болезненное. Многих ученых, отдавших науке всю свою жизнь, из нищеты переводят в еще большую нищету. Только и остается что сказать в духе того, что говорили при Сталине: спасибо "родной партии" и "родному правительству" за большую заботу о науке и ученых.
Кстати о науке. Расходы на исследования и разработки в России составляют 1 процент от ВВП, в то время как в США - 2,6 процента, в Германии - 2,44, во Франции - 2,17 процента. В Китае они тоже равняются 1 проценту, только по отношению к его ВВП, который по паритету покупательной способности составляет 74 процента от американского ВВП, равного почти 13 триллионам долларов. Поэтому и в науке Китай скоро оставит Россию позади. У него уже сейчас доля наукоемкой продукции в товарном экспорте составляет 16,7 процента, у России - 3,1 процента. Доля КНР в мировом экспорте информационного оборудования достигла почти 5 процентов, а России - 0,2 процента, причем вместе с другими странами Восточной Европы. Мы предлагаем себя Западу (под красивой вывеской "энергетической безопасности") в качестве поставщика сырья, Китай же завалил западные страны, и прежде всего США, высококачественными и относительно дешевыми промышленными изделиями, от которых те не могут отказаться, не потеряв какой-то доли ВВП и не снизив жизненный уровень своих граждан.
Ученые уже давно бьют тревогу по поводу состояния нашей науки и сферы высоких технологий. Заявления на этот счет уже не раз делали академики РАН Л. Абалкин, Д. Львов, Н. Петраков, Н. Шмелев, другие крупные ученые. Однако власть либо вовсе на это не реагирует, либо ограничивается малозначащими мерами и такими же обещаниями насчет изменения ситуации к лучшему. Многие задаются вопросами: что, власть действительно не понимает роли науки и высоких технологий в XXI веке? Ведь это же факт, что уже сейчас продукция наукоемких технологий в мировом масштабе дает больше дохода, чем сырье и сельское хозяйство, вместе взятые.
Вот что, например, думает по этому поводу крупнейший наш ученый, лауреат Большой золотой медали имени М. В. Ломоносова и иностранный член шести зарубежных академий академик РАН Юрий Осипьян: "К сожалению, основным источником доходов в нашей стране на сегодняшний день является эксплуатация сырьевой базы. И крупный бизнес у нас - в основном сырьевой. Наши нефтяные компании имеют миллиардные прибыли, а правительство - миллиардные налоги с этого. Спрашивается, нужна ли наука такому бизнесу? Нет! Этот бизнес ни в какой науке не нуждается. Выкачивать нефть из земли люди научились давно. И этот бизнес не желает тратиться ни на какие научные разработки, потому что то, что они делают, и так приносит им огромный доход без всяких забот".
Далее академик Осипьян говорит, что в постсоветский период у нас исчезли и высокотехнологические отрасли, такие, как машиностроение, электротехническая, электронная промышленность и другие - все, что характеризует высокоразвитые производящие страны. Разрушены и научные центры, работавшие на эти отрасли. В числе ликвидированных он называет те институты, наработки которых промышленниками ценились на вес золота. "Сейчас подбираются и к академии: наука, мол, должна зарабатывать, должна быть рентабельной (Некоторые ученые высказываются резче, заявляя, что идет планомерное удушение науки. - А. К.). Что за чушь! Наука должна добывать знания!"
Как заявил другой крупный ученый, академик РАН Геннадий Осипов: "Я с полной уверенностью могу сказать, что нет такой страны в мире, где так открыто издевались бы над наукой, как в нашем доме".
То, что академическая, то есть фундаментальная, наука должна сама зарабатывать, мог сказать только неуч независимо от того, имеет или не имеет он научную степень - ее теперь имеет едва ли не каждый чиновник. В самом деле, кто может определить значимость того или иного открытия? И какую конкретную выгоду можно было извлечь, скажем, из теории относительности Эйнштейна или из открытий Циолковского в момент их появления? Вот уж поистине "ленинские кухарки" у нас уже стали править и наукой! И стоит после этого удивляться тому, что по уровню конкурентоспособности Россия опустилась ниже Шри-Ланки. Откатилась далеко назад по уровню промышленного развития. Да и по уровню развития человеческого потенциала она оказалась в числе не очень продвинутых развивающихся стран. Даже по уровню грамотности Россия потеряла завоеванные в советские времена позиции. Вот где она впереди, так это по уровню криминала и коррупции, алкоголизации населения, социальной и нравственной деградации и по числу миллиардеров.
Поистине дорого обходится российскому обществу создание большего числа миллиардеров, чем в самых богатых странах, кроме США, и то, что богатые и состоятельные наши граждане платят 13-процентный подоходный налог, как и бедные, чего нет ни в одной нормальной стране! Ради этого государство экономит на всем: на жизненном уровне граждан, на здоровье, на образовании и культуре, на инвестициях в развитие промышленности, сельского хозяйства, высоких технологий и пр. В любом сегменте социальной жизни - будь то здравоохранение, образование, наука, пенсионное обеспечение и пр. - государство наше расходует в разы меньше, чем в нормальных странах.
Даже в Китае, который пока беднее нас, проводится принципиально иная социальная политика. Там бедные (то есть получающие меньше 1600 юаней, что равно примерно 5800 рублям) вообще не платят подоходный налог. И начинается он с 5 процентов и доходит до 45 (в США - 47, а во Франции - 58 процентов). В Китае нет и практики получения денег в конвертах. Там очень суровы наказания за уход от уплаты налогов, иные экономические преступления. И с коррупционерами и уголовниками там не церемонятся. И, как следствие, объем теневой экономики в КНР в несколько раз меньше, чем в России. И заключенных у них в процентном отношении к населению в 10 раз меньше, чем у нас.
Китай за первые 10 лет реформ (1979-1988 годы) увеличил валовой продукт в 3,5 раза, примерно во столько же, если не больше, выросли доходы городских и сельских жителей. По данным на 2005 год, ВВП Китая увеличился в 7 раз! Мы же, несмотря на огромный приток нефтедолларов, до сих пор не достигли дореформенного уровня и по производству, и по благосостоянию граждан. Это не говоря уж о колоссальных потерях едва ли не на всех направлениях человеческой деятельности. И только 20 процентов населения страны стали жить лучше, чем до реформ. 20 процентов не дотягивают до прежнего уровня, 20 процентов живут значительно хуже, а 20 процентов пребывают в нищете. Где еще так проводились реформы?! Тут впору серьезно задуматься, какое нас ожидает будущее, а не надувать щеки по поводу эфемерного роста нашей экономики, как это делается сейчас.