«Verzeichniss  von  ausgestopften  Säugethieren  zoologisher  Museen

Kaizerlichen  Akademien  von  Wissenshaften  von  Jahren 1831»

(Каталог чучел млекопитающих Зоологического музея

Императорской Академии наук в 1831  г.).

Копия. На нем. яз. 1831 г.

СПФ АРАН. Ф. 51. Оп. 3. Д. 50. Л. 278, Л. 278 об., 279.

Санкт-Петербургская Академия наук как крупнейший в то время научный центр, а Кунсткамера как хранитель обширных и уникальных коллекций были широко известны в Европе. В Петербург поступало много предложений приобрести для Кунсткамеры новые коллекции редкостей, минералов, естественнонаучные собрания. С другой стороны, многие европейские ученые обращались в Академию с просьбой прислать экспонаты из Кунсткамеры для исследований. Материальная база петербургской науки в виде научных коллекций, приобретенных Петром Великим, а позднее привозимых академическими экспедициями, поражала воображение многих зарубежных ученых не только в начале XVIII века. И в 1795 году анатом, хирург Юстус Христиан Лодер писал из Иены И.-А. Эйлеру, что «анатомические препараты <...> Рюйша представляют большую ценность для анатома и физиолога»  [50]. Интересен такой эпизод, связанный с А.  Кау-Бургаве. В 1747 году умер приписанный к обер-егермейстерской канцелярии слон Алебакш. Для его анатомирования в помощь профессору Вейтбрехту был приглашен служивший тогда в медицинской канцелярии Бургаве. Вейтбрехт был болен, студент Клейнфелд справиться один не мог, так как слон, – дело было в конце января, – совсем замерз и анатомировать его было невозможно. Приглашенный Бургаве потребовал отвести для анатомирования особое место или сарай, который можно было бы обогревать; был дан теплый амбар.