В течение первых месяцев пребывании на родине он создает две оды: императору Иоанну Антоновичу «Нагреты нежным воды югом…» и «Первые трофеи» – которые были изданы в журнале «Примечания на Санкт-Петербургские ведомости» (Ч.66–68,73,74), вторую оду Ломоносов выпустил также отдельно. Только теперь по этим изданиям русский читатель мог оценить произошедшую в русской поэзии революцию. Ломоносов становится первым поэтом в стенах Академии наук. В декабре 1741 г. ему поручают перевести немецкую оду академического поэта Я.Я. Штелина, приветствовавшего от имени Академии наук только что вступившую на императорский престол Елизавету Петровну. Вскоре Ломоносову был поручен перевод с фр. языка пролога Штелина «Россия по печали паки обрадованная» к опере П.А.Д. Метастазио «Clemenzo di Tito» для ее постановки на коронационных торжествах в Москве, затем – перевод панегирического стихотворения В.-Фр.-Г. Юнкера «Венчанная надежда». В феврале 1742 г. Ломоносов создает новую оду, приветствовавшую прибывшего из Голштинии наследника престола Петра Федоровича. Русское общество с восторгом встречало оды Ломоносова. По словам фактического руководителя Академии наук И.Д. Шумахера, у Ломоносова появились почитатели, «которые превозносили до небес его стихи». Ему пытались подражать, однако освоить новую систему стихосложения оказалось трудно, тем более что ненапечатанное «Письмо о правилах российского стихотворства» оставалось известным лишь узкому кругу лиц. Для облегчения усвоения стихотворцами силлаботоники и нового поэтического стиля Ломоносов намечал вести в стенах Академии наук специальные занятия, чтобы «обучать» желающих «в стихотворстве и штиле российского языка», то есть поэтике и риторике.

Высокая ода предполагала и реформу поэтического стиля. До этого в русской силлабической поэзии господствовал средний стиль, соответствующий умеренной, проецируемой на горацианство лирике. Примерно с середины 1730-х гг. в русской культуре стала ощущаться потребность в высоком поэтическом стиле и в высокой поэзии. Первым это почувствовал Тредиаковский. В «Рассуждении о оде вообще» он призывал к «высокости» и «великолепию речей», однако сам в создании высокого стиля не преуспел. Ломоносов, размышлявший вслед за Тредиаковским о «высокости» в поэзии и способах ее достижения, решал этот вопрос в духе классического трактата Псевдо-Лонгина «О возвышенном», внимательно изученного им в Марбурге. Согласно Псевдо-Лонгину, высота поэтической речи зависит от высоты поэтического духа. Позднее замечательный исследователь Ломоносова Л.В. Пумпянский, не знавший еще о влиянии на Ломоносова Псевдо-Лонгина, объяснял феномен «парящего» стиля Ломоносова в полном соответствии с его учением: «парение слов предполагает парение мыслей». Можно говорить о том, что именно в Хотинской оде родился новый для русской поэзии высокий стиль.

Достижения Хотинской оды, напечатанной с незначительными изменениями только в 1751 г. (редакция 1739 г. не сохранилась), были поддержаны Ломоносовым уже после его возвращения в Петербург в июне 1741 году. Свое открытие новой русской поэзии он считал необходимым сообщить русскому обществу.