http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=32df29e3-3402-4a24-aba8-6f4aad557759&print=1© 2024 Российская академия наук
Под таким названием 20-21 декабря 2012 г. прошла XIII Международная научная конференция, организованная Институтом научной информации по общественным наукам РАН, Отделением общественных наук РАН, Комитетом ТПП РФ по содействию модернизации и технологическому развитию экономики России, Клубом субъектов инновационного и технологического развития и др. организациями. Поскольку общее число представленных на Конференцию докладов и сообщений превышает 500, редакция не имеет возможности познакомить читателя со всеми высказанными точками зрения. Предлагаем вашему вниманию лишь фрагменты выступлений (сильно сокращенные) некоторых участников.
Направления стратегического планирования в контексте модернизации: политика инновационного развития, наука, образование.
В.В.Иванов, д.э.н., зам. Главного ученого секретаря РАН.
Формирование нового типа общества и в перспективе выделение «золотого миллиарда» стимулировало глубинные изменения в человеческой цивилизации, обусловило необходимость проведения глобальной модернизации, понимаемой как «изменение в соответствии с требованиями современности - приспособление к современным взглядам, идеям, потребностям; макропроцесс перехода от традиционного общества к современному обществу».
Глобальный характер модернизации означает, что в конечном итоге каждая страна займет в мировой системе место, соответствующее еѐ уровню развития и потенциалу. Политика модернизации конкретного государства, т.е. политика встраивания в формируемый мировой порядок, исходит из общей государственной идеологии развития, имеющихся конкурентных преимуществ, а еѐ содержание в равной степени определяется состоянием и уровнем развития человеческого потенциала, научно-образовательного и реального секторов экономики. Очевидно, что для каждого государства формируется индивидуальная траектория модернизации.
Ядро перспективного технологического уклада составят технологические секторы трех типов. Это, во-первых, совокупность технологий, в основе которых лежат общие фундаментальные законы природы: ядерные технологии, лазерные технологии, нанотехнологии, биотехнологии. Это, во-вторых, множество технологий, базирующихся на различных исходных законах природы, но направленных на решение одной задачи: социальные технологии (здравоохранение, образование и т.д.), информационные технологии, энергетика, включая нетрадиционные источники энергии. Это, в-третьих, совокупность технологий, созданных на основе исследований проводимых на стыке наук, при этом все бо́льшее распространение получают нано-био-инфо-когнитивные технологии.
«Экология технологий». Главным риском перспективного технологического уклада является формирование недружелюбного технологического пространства как среды обитания человека. Это представляет определенную угрозу для живых организмов, в виду отсутствия естественного иммунитета к технологической среде.
Кроме того, особую угрозу представляет использование современных технологий в террористических целях, поскольку все новейшие технологии использовались прежде всего военных целях. Во многих случаях отсутствуют подходы, позволяющие уже на стадии разработки определить степень опасности новых технологий, что повышает риск создания продукции, способной оказать негативное влияние на человека.
Таким образом, планирование технологий есть важнейший компонент стратегического планирования. Для снижения рисков и парирования возникающих угроз необходимо уже на стадии разработки конкретной технологии проводить исследования по оценке безопасности, разработке норм по их применению, а также критериев и специальных мер безопасности, включая законодательное и нормативное правовое обеспечение. Это направление и получило название «экология технологий».
Инновационная экономика. Основными характеристиками инновационной экономики являются:
- наличие государственной макроэкономической политики и законодательства, направленных на стимулирование инновационных процессов,
- безусловные приоритеты государственной поддержки – наука и образование,
- наличие развитого сектора исследований и разработок, наукоемкой промышленности и адекватной системы образования,
- интегрированные технологии,
- дорогая рабочая сила,
- основной прирост ВВП (по разным оценкам более 80%) достигается за счет производства наукоемкой продукции,
- темпы возрастания финансирования фундаментальных исследований превышают темпы роста объема закупок промышленностью наукоемких технологий.
Инновационная политика служит начальной стадией перехода к постиндустриального обществу, когда на основании достижений науки создается технологический базис. Сутью инновационной политики является формирование единого цикла наука - разработка - производство - потребление. При этом четко разделяются сферы ответственности государства и бизнеса.
Об имитационной экономике. Инновационная политика для каждого конкретного государства должна проводиться, исходя из конкретных условий, исторических особенностей и с учетом тенденций мирового развития. Однако на практике существует соблазн автоматического переноса уже зарекомендовавших себя институтов. Риск такого подхода состоит в том, что развитие институтов является весьма длительным и сложным процессом, они встроены в конкретную систему и их автоматический перенос с сохранением всех свойств возможен только в идентичные условия.
Копирование же институтов без соответствующей адаптации создаст лишь видимость инновационного развития и будет стимулировать экономику, имитирующую инновационное развитие. Т.е. при декларируемом переходе к инновационному развитию на практике осуществляется только имитация основных элементов инновационного процесса.
В условиях имитационной экономики стратегические цели совпадают с целями стран - технологических лидеров. Однако тактические цели и задачи, как правило, не имеют конкретного выражения, а формулируются неопределенным образом, например «повышение эффективности (конкурентоспособности)…, создание условий для…, расширение возможностей…» и т.д. Т.е. даже на концептуальном уровне происходит замещение результата процессом, не имеющим четко выраженных показателей результативности и эффективности.
Иллюстрацией является копирование концепции США «Тройная спираль»: инновационное развитие обеспечивается взаимодействием бизнеса, власти и университетов. В российской интерпретации этой концепции делается вывод о преимуществе университетской науки перед другими формами организации научных исследований, и на основании этого предлагается ликвидировать академический сектор науки, как самостоятельную структуру, обеспечивающую получение новых знаний.
Принципиальной ошибкой в данных рассуждениях является неучет того факта, что по своей идеологии и практике работы современный американский университет по своей сути и организации ближе к российским государственным академиям наук, чем к российским университетам. В РАН, как и в ведущих университетах мира, последовательно реализуется процесс получения и передачи знаний. В подавляющем же большинстве российских университетов не проводятся конкурентоспособные научные исследования, а осуществляется лишь передача знаний. Именно это является причиной слабого представительства российских вузов в мировых рейтингах.
Еще одна проблема имитационной политики - в упрощенном понимании роли государства в реализации промышленной политики. В странах – технологических лидерах такая политика присутствует, причем формы ее реализации весьма разнообразны: от прямого заказа промышленной продукции, например, для целей обеспечения безопасности, до формирования приоритетов развития новых отраслей наукоемкой промышленности на базе технологических платформ и мер по защите производителя.
Имитационная политика в области развития реального сектора экономики - в частности, наукоемкой промышленности – реализует разворачивание «отверточных производств», когда из-за рубежа поставляются не только технологии, но и все производственное оборудование. Вроде бы на территории страны обеспечивается выпуск современной наукоемкой продукции, однако это нельзя назвать реальным инновационным процессом, поскольку все технологии являются зарубежными. По сути, происходит лишь копирование зарубежных образцов. При такой организации производства не предусматривается участие отечественных ученых и инженеров в модернизации технологий, что также не способствует освоению современных технологий и методов проектирования.
Разработка и реализация в России политики имитационной экономики обусловлена догматическим следованиям рекомендациям зарубежных советников и подготовленных за рубежом специалистов, их прямого руководящего участия в этом процессе, и отстранением от этого процесса наиболее квалифицированных российских ученых и специалистов.
Как показала практика, опора на зарубежных экспертов не только препятствует формированию адекватной инновационной политики, но и приводит к деградации отечественных научных школ. Однако это вовсе не означает, что зарубежный опыт и эксперты не могут быть востребованы. Опираться надо, прежде всего, на собственный интеллектуальный потенциал, а зарубежных экспертов отбирать на конкурсной основе и только для участия в работах в качестве советников.
Феномен имитационной экономики требует более детального изучения, но уже сейчас можно сформулировать ее основные признаки:
1. Формальное и догматическое использование мировой практики без учета собственного опыта и традиций.
2. Отказ от конструктивного взаимодействия с научным сообществом.
3. Приглашение зарубежных советников, для разработки стратегических документов.
4. Отсутствие четких и конкретных стратегических и тактических приоритетов развития.
5. Концентрация усилий на процессе, а не на результате.
6. Проведение институциональных преобразований в отрыве от технологических инноваций.
7. Разрушение эффективных научных, образовательных и производственных организаций и создание гипотетических инновационных структур с перераспределением в их пользу финансовых потоков.
8. Копирование зарубежной наукоемкой продукции посредством организации «отверточного» производства.
9. Отсутствие надежной апробации внедряемых институтов и механизмов развития.
10. Отсутствие корректировки проводимой социально-экономической политики путем отказа от устаревших экономических теорий и не оправдавших ожиданий механизмов социально-экономического развития.
Говоря о целях модернизации, целесообразно рассматривать два типа инноваций: естественные и общественные. К естественным инновациям будем относить появление новых знаний, технологий, продукции, основу которых составляют фундаментальные законы природы. К общественным инновациям будем относить трансформации институциональной системы, базирующиеся на закономерностях общественного развития. Сутью общественных инноваций являются институциональные трансформации, ориентированные на развитие государства в соответствии с установленными приоритетам.
Опыт развитых стран показывает, что наиболее интенсивного развития можно добиться, если проводить политику, в основе которой лежит приоритет человеческого развития, сильное государство и современный высокотехнологичный бизнес, работающий в интересах общества и государства. Это требует формирования государственной политики инновационного развития, принципиальным отличием которой от традиционной инновационной политики является переход от безудержного потребления и создания инноваций в интересах бизнеса, к политике повышения качества жизни, развития человеческого потенциала на основе достижений науки.
Структурные и управляемые изменения экономики России – главный вектор модернизации.
О.С.Сухарев, д.э.н., профессор, в.н.с. ИЭ РАН.
Показатель структурной независимости для экономики России неуклонно снижался на протяжении 1999-2011 гг. Причём это подтверждается результатами регрессионного анализа и эмпирическими данными.
Основные выводы, вытекающие из результатов, полученных в 2010-2011 гг. и за период с 1997 по 2008 гг. могут быть сведены к следующим положениям. Структурные сдвиги происходили неуправляемо, причём в ущерб структуре промышленного производства и в пользу укрепления позиций в экономике сырьевого и финансового сектора. В итоге Россия теряла «хозяйственный» контроль над внутренним рынком и испытывала большие трудности в конкуренции на внешних рынках. Масса структурного сдвига для финансового сектора всегда положительна при статичной базе с 2001 года и постоянно возрастает на протяжении 8 лет; промышленность же при этом развивалась по модели «шараханья». Имеет место прямая деградация сельского хозяйства в общей хозяйственной структуре на протяжении не только 1990-х, но и 2000-х гг. Большой отрыв от «реальных» секторов экономики демонстрируют финансовый и сырьевой сектор, причем не наблюдалось их перемещения в частный сектор из государственного сектора.
По занятости наблюдается также интересная закономерность закрепления сырьевой и отсталой в производственном отношении структуры. В частности, масса структурного сдвига положительна в секторе добычи полезных ископаемых, а в секторе производства приборов и оборудования – отрицательна. Эффективность сдвигов в промышленных секторах либо близка к нулю, либо отрицательна.
Удельный вес занятых в промышленности, сельском хозяйстве неуклонно сокращался, но возрастал в финансовой сфере.
Структурные изменения в российской экономике, в аспекте проблемы взаимодействия частного и государственного секторов, в период 1990-2000-х гг. характеризуются следующими позициями. Масштаб государственного сектора в России сокращался, темпы его роста в России были невелики, либо отрицательные, производительность низка, число занятых относительно велико (высокий уровень бюрократизации); доля населения, занятого в государственном секторе, в несколько раз больше, чем в других странах; вместе с тем, ввиду проводимых в стране реформ наблюдалась устойчивая тенденция к уменьшению численности занятых в государственном секторе. С 1992 по 2008 гг. доля госсектора по данному показателю сократилась в 2,2 раза; происходил перевод значительной доли рабочей силы из производительной (государственные предприятия) сферы в непроизводительную. Происходило становление неэффективного частного сектора, который не заинтересован в инновациях.
«Структурный перекос», сложившийся в российской экономике, абсолютно не связан с непомерно высокой долей государственного сектора, поскольку все годы реформ этот сектор неуклонно сокращался, и за счёт его ресурсов произошло становление частного сектора и бизнеса в широком значении. Проблема оптимального размера государственного сектора существует в науке и практике и для каждой страны должна решаться избирательно, однако, Россия весьма далека от точки оптимума, то есть вполне возможно эффективно повышать долю госсектора для решения задач изменения экономической структуры, при этом, одновременно, увеличивая его эффективность. Такая стратегия была ранее апробирована в скандинавских странах, в частности, в Швеции.
Управление структурными изменениями представляет центральную задачу будущего экономического развития России. Нужно противодействовать нарушению системности экономики с тем, чтобы хозяйственные пропорции не формировались под воздействием стохастических, в том числе и внешних факторов.
Важно двигаться в направлении улучшения базовых структурных параметров, сочетая для этого общеэкономические, институциональные, управленческие методы воздействия на отдельные секторы и виды экономической деятельности. Это и составит структурную политику нового этапа развития российской экономики, общей стратегической целью которой является противодействие сырьевой направленности экономики, развёртывание серийных производств, ориентированных на внутренний и внешний рынки. Вектор структурной трансформации должен быть направлен по линии «процент-рентабельность-риск», чтобы ликвидировать сложившуюся вилку, когда производства относительно низкодоходные характеризуются высоким риском, а высокодоходные – относительно низким риском, причём к первой группе относятся высокотехнологичные производства, ко второй – сырьевой комплекс страны, трансакционные сектора, включая банковский и финансовый. Нужна управляемая реструктуризация экономики, общая направленность которой – выправление указанного структурного перекоса. Институциональные условия должны стимулировать насыщение отечественных производств внутренним кредитом.
Модернизация должна быть системной.
Ф.П.Тарасенко, д.т.н., Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, профессор Национального исследовательского Томского государственного университета.
Слово «модернизация» означает улучшение, усовершенствование чего-то, но не ради самой модернизации, а ради последующего успешного решения заранее поставленных задач. Однако это понятие модернизации в нашей стране на нынешнем этапе связывается почти исключительно с планированием и осуществлением разработок и внедрений только высокотехнологичных, наукоёмких нововведений. Это необходимый компонент, но реализация только его не может привести к желаемому прогрессу. Потому что технологическая модернизация может служить лишь средством достижения цели более высокого уровня. Причём по-разному придётся проводить такую модернизацию для разных целей – для повышения благосостояния народа, повышения обороноспособности, или конкурентоспособности отраслей после вступления в ВТО. Такое смешение целей и средств модернизации, в конечном счёте, грозит неудачами.
Еще гораздо бо́льшие риски возникают, когда объявляются правильные, но не все существенно необходимые цели. (Это имеет место, в частности, когда для решения сложных проблем предлагаются простые решения). В таких случаях реализация целей не только не приводит к решению проблемы, но и порождает новые проблемы. Неудачи многих современных реформ имеют это происхождение. Аналогичная судьба ожидает программу модернизации, если в ней цель технологического развития не будет сопровождена другими, не менее существенными целями.
В программе модернизации имеют место как раз эти две системные ошибки: 1) объявление самоцелью средства достижения необъявленной цели, 2) объявление неполного набора существенных целей.
Хочу сделать акцент на особой важности подготовки и повышения квалификации не только кадров, которые должны будут выполнять запланированные преобразования, но и кадров, которые сегодня проектируют эти необходимые изменения и планируют то, как их следует осуществлять. Речь идёт о «лицах, принимающих решения», руководителях всех уровней, которые определяют реформы, программы, проекты, преобразования, реорганизации, улучшения, устранение недостатков и т.п.
Успех или неудача в результате реализации решения определяется тем, достаточно ли той информации, которая содержится в решении, для преодоления сложности проблемной ситуации. Если у нас что-то не получилось («хотели как лучше, получилось как всегда»), в этом виноваты не происки внешних и внутренних врагов, не неумехи-исполнители, ни погода или климат, а, в основном, нехватка системности управления - у нас видна во многих делах.
Советский Союз рухнул главным образом потому, что руководители страны принимали решения на основе неполной, и во многом неверной, модели управляемой системы. Этим же объясняются неудачи в проведении многих реформ. И что самое огорчительное – многие руководители не склонны прислушиваться к советам других, будучи уверенными в собственной непогрешимости.
Отсюда задача: повышать системность - в культуре, в менталитете народа, в умах руководителей всех уровней - через систему образования, в системе создания резерва руководящих кадров, в системе повышения квалификации действующих чиновников всех уровней, в средствах массовой информации, в системе общекультурного просвещения народа.
Современная российская экономика и проблемы инновационно-конкурентоспособного пути развития.
Р.А.Кучуков, д.э.н., заслуженный экономист России, профессор Финансового университета.
При всей кажущейся самостоятельности различные сферы - государство, общество и экономика - нуждаются друг в друге: тип экономики и форма государственного устройства зависят от типа общества. Экономическая система функционирует в рамках определенного социального порядка и в условиях политической стабильности.
Ослабление роли государства в России – результат быстрого разрушения адекватных плановому хозяйству институтов и деформированного становления рыночных структур. Источником политического влияния стала клановая частная собственность. Тотальное перемещение собственности и доходов от государства к финансовой олигархии лишило производство внутреннего импульса развития и обрекло экономику на небывалое сокращение производства. Инновационные факторы расширенного воспроизводства не стали системными.
Неоиндустриализация экономики - интеллектуализация, компьютеризация, информатизация - являясь мировой тенденцией, неминуемо предстоит и России. Вместе с тем, сложившаяся на основе реформ 90-х хозяйственная система не отличается восприимчивостью к обновлению, реструктуризации, инновациям, созданию и внедрению новых технологий и продуктов, напротив - поддерживает консервацию ресурсно-сырьевой ориентации экономики. В стратегических интересах страны сформировать специальный модернизационный сектор при участии, поддержке и усилении государства. Только индустриальный базис с новым технико-технологическим качеством открывает простор для инновационного развития экономики.
Социальной опорой модернизации должно стать все общество, что требует переориентации политики государства на общественные интересы, в частности, правомерно и целесообразно значительное укрепление государственной формы собственности. Признаком реального перехода на путь структурной диверсификации и высокотехнологичного развития явится преодоление деиндустриализации России. Для модернизации в стране имеются все необходимые ресурсы, включая финансовые, но недостает системных условий, решимости государства.
В антикризисных программах США и других передовых индустриальных странах предусмотрено наращивание затрат на исследования и разработки, тогда как у нас объем финансирования инновационной отрасли государством снижен на 20%. Причем доля затрат частного капитала в суммарных расходах на НИОКР невелика - менее 30%, против 69% в КНР, 66 - в США, 68% - в Германии. В последние годы реализацию целевых программ удалось оживить, упорядочив и улучшив финансирование, однако у нас используется лишь 8-10% инновационных идей, и проектов против 65% в США и 95% в Японии.
Требуется реальная замена негативной экономической системы кардинально новой и передовой для нашей страны - государственно-корпоративной и планово-регулируемой. Внутрироссийский системный кризис устраним лишь в ходе преодоления существующей экономической системы, на основе всеобщего наступательного модернизационного начала, ликвидации господства частнокапиталистической, дезинтегрированной формы собственности. В действительности именно господство олигархической собственности блокирует модернизацию и неоиндустриальное развитие России. Важно изменить атмосферу в обществе, утвердить вместо идеологии наживы идеологию трудовой морали, творчества и созидания.
Реальной силой, способной осуществить неоиндустриальную модернизацию, является, прежде всего, государство. Финансово-экономический кризис выявил пустоту либеральных идей о свободной конкуренции, саморегулировании рыночной экономики и превращении государства в «ночного сторожа». В условиях кризиса роль государства в регулировании социально-экономических отношений оказалась главенствующей. Таковой она должна оставаться и на последующих фазах экономического цикла.
Лишь при действенной государственной поддержке возникают крупные наукоемкие фирмы, завоевывающие лидирующие позиции на мировых рынках. В Стратегии-2020 необходимо, на наш взгляд, признать ошибочность, неприемлемость и однобокость ориентации на модель дерегулирования, навязанную Западом, где, кстати, действует весьма жесткая государственно-корпоративная модель управления экономикой, включающая прямые плановые методы.
Заинтересованным субъектом модернизации должно выступать, прежде всего, государственное руководство, но оно не обладает в достаточной мере технологическими и кадровыми ресурсами. Владельцы же консолидированных ресурсов, располагающие и финансовыми активами, давно обеспечили себе условия «безбедного» существования и самоустранились от проблем страны. Вследствие противоречия между частными и общественными интересами выглядят непоследовательными попытки разворота к диверсификации.
Так, на «Сколково», объявленное особым модернизационным проектом, мобилизованы большие административные и бюджетно-финансовые ресурсы, этому проекту оказывается мощная институциональная поддержка. Параллельно же принимается решение о сокращении числа стратегических предприятий, находящихся в государственном ведении - абсолютно непродуманное решение. Приватизация и неоиндустриальная модернизация - прямые антиподы. Только деприватизация открывает простор для высокотехнологического развития России, ибо именно государственные предприятия стратегического назначения - подлинные субъекты спроса на инновационную продукцию.
Россия находится в неблагоприятном положении из-за деструктивных реформ. Основным источником машин, оборудования является импорт, а не отечественное производство. Без преодоления деиндустриализации, без диверсификации индустрии и ее технологического обновления развитие страны невозможно.
Необходимы радикальные перемены в самой идеологии экономических преобразований, усиление роли государственного сектора национальной экономики и государственного регулирования, воссоздание института планирования и прогнозирования экономики с целью форсированного восстановления самодостаточности народнохозяйственного комплекса, устойчивой экономической и национальной безопасности России.
Стимулирование развития стратегии долговременного развития региона (на примере республики Дагестан).
Ю.Н.Сагидов, д.э.н., директор ИСЭИ ДНЦ РАН
Из стагнации, депрессии или упадка страна или регион не выйдет, не имея мотивационных факторов, стимулов к раскрытию созидательного потенциала. Разработчики постсоветской Конституции России и конституций регионов изначально поставили страну в тупиковую ситуацию. Отходя от коммунистической идеологии, они утвердили статью о недопустимости какой-либо государственной (господствующей) идеологии. Именно поэтому в постсоветской России более пятнадцати лет не было никаких стратегий долговременного развития.
Идеологического вакуума не бывает. Если общество ещё не прошло тот путь гражданских, политических и религиозных революций и эволюций, который привёл бы к неформальному господству хотя бы идей «братства, единства и справедливости», то возникают основания для действия других, денонсирующих провозглашение России «социальным государством» и не выполняющих объединительной роли.
Стратегия долговременного развития должна быть препятствием заполнению (искусственного) вакуума чуждыми обществу идеями. Чем большее количество людей будет иметь ви́дение понятного образа будущего, тем больше будет устремлений созидательного характера.
Предлагаемый в нынешних стратегиях перечень целевых установок не включает всего того, что позволяет определить необходимые движущие силы развития. А, следовательно, любая стратегия окажется популистской политической декларацией, отталкивающей от неё людей как изначально, так и по ожидаемым результатам. Не отсюда ли стойкое недоверие и нигилистическое отношение ко всему, что предлагается официозом?
Не всегда в мотивации созидания определяющее значение имеет её материальная составляющая. Не менее важна уверенность, что «в будущем будет лучше, чем в настоящем» - вспомним: в условиях послевоенной разрухи и далеко не сытой жизни советское общество было уверено в лучшем будущем. И это побуждало людей к активной деятельности.
Стратегия любого уровня (страны или регионов) должна иметь доктринальную часть: обеспечение всем слоям населения достойного жизненного уровня; создание социально-экономической основы для истинно демократического развития; развитие человеческого капитала на знаниях, информатизации и высокой материальной культуре; снижение уровня расслоения общества (иначе развитие будет прерываться экстремальными устремлениями); недопущение монополизма, спекулятивного взвинчивания цен, недобросовестной конкуренции, обмана партнеров, наживы любой ценой, коррупции; обогащение естественной и искусственно создаваемой среды обитания, экологии, находящейся в индустриальной осаде (срубил одно дерево – посади два); включение членов общества в участие в государственном управлении, совершенствование государственного устройства.
Без видения оптимальной отраслевой структуры экономики (страны и регионов) движение может осуществляться «на ощупь», хаотичным методом «проб и ошибок». Недостатком стратегий развития регионов, разработанных ими как под гипнозом под копирку по установкам КДР-20 и методическим регламентам Минрегионразвития, является слабый учёт местных особенностей.
Никогда в истории не было в прошлом и нет в настоящем отстранения государства от двух взаимосвязанных функций – развитие экономики и обеспечение обороноспособности страны. Даже если государство не будет собственником, его никак нельзя лишить инструментов управления: налоговой, бюджетной, финансовой и антимонопольной политик. Государство является органом, определяющим через систему нормативно-правовых актов общие установки поведения бизнеса и рынка. Государство нельзя освободить от экономической безопасности страны как основы её суверенности.
Ключевое значение в обеспечении экономического развития имеет состояние общественной среды. Но нынешнее состояние общественной среды не позволяет рассчитывать на успех в реализации и текущих намерений, и долговременных.
Системная государственно-политическая коррупция проникла во все сферы государственной, муниципальной и практической деятельности, что привело к разрушениям, к утрате адекватного соответствия между трудовыми усилиями и результатами присвоения благ. Она отразилась на утрате состоятельности правосудия, объективности СМИ, утрате духовности и культуры, снижении нравственности, рыночных договорных отношений и вообще ущербности рыночной конкуренции.
Гражданское общество оказалось на очень низком уровне самоорганизации и сопротивления негативным факторам.
Всё перечисленное определяет несостоятельность государственного управления. Не работают побудительные посылы по вертикали «вниз» и ответственность за результаты по вертикали «вверх».
Побудительная роль государства в активизации социально-экономического развития возродится только в случае такого политического обустройства, при котором появится ответственность субъектов государственного управления перед обществом за результаты своей деятельности.
Конституцией предусмотрена возможность многопартийности, в том числе в регионах. Однако формирование партий региональных интересов в самих регионах фактически находится под запретом, что ограничивает выбор и выдвижение во власть дееспособных представителей общества.
У руководства страны и регионов вроде бы есть понимание необходимости активизации гражданского общества, и делаются определённые попытки в этом направлении. Но, к сожалению, имеет место подход, благожелательный к тем гражданским институтам и выступлениям, которые лояльны к власти, и уничижительный к оппозиционным.
Всероссийская Общественная палата и подобные ей палаты в регионах вовсе не являются институтами гражданского общества. По типу своего создания они являются придатками государственной власти и инсценировкой гражданского общества.
Эффективные побудительные воздействия государства, с одной стороны, и активизация гражданского общества, с другой, являются в совокупности теми движущими силами, которые обеспечат реализацию долговременных целей устойчивого социально-экономического развития.
Деиндустриализация и реиндустриализация.
В.М.Коновалов, к.э.н., заслуженный экономист России, генеральный директор ООО «ИнноЦентр.Ру».
Переход экономически развитых стран от индустриального общества к постиндустриальному/информационному, глобализация мирового экономического пространства – все это имело негативные последствия для этих стран, недооценённые вследствие эйфории среди деловых людей, политиков, учёных. И наоборот, интенсивно индустриализирующиеся развивающиеся страны уверенно демонстрируют устойчивый экономический рост. Из высокоразвитых стран наиболее успешно справляются с проблемами те, что сохранили в значительных объёмах материальное производство - например, Германия. Она сохраняет долю промышленности в валовом продукте на уровне, близком к 30%, является одной из стран-лидеров в экспорте высокотехнологической продукции (хотя и для нее угроза деиндустриализации довольно серьёзна). Еще более тема деиндустриализации актуальна для России.
Можно рассуждать о перспективах постиндустриального развития, оценивать прогрессивность экономики исходя из структуры народного хозяйства, указывая на рост доли услуг в произведённом валовом продукте, но зачастую неизвестно, где случится инновационный прорыв, и поэтому всё зависит от конъюнктуры мирового рынка и инициативы предпринимателей и работников самих отраслей. Даже незыблемые базовые технологические основы могут дать старт прорывным инновациям, а, тем более, они возможны на базе смены технологической основы производства. Важно разглядеть такую технологию, которая вполне может носить парадоксальный характер, не вписываясь в признанные представления.
Модернизация, инновационное и технологическое развитие России в условиях евразийской интеграции.
М.И.Кротов, проф., д.э.н., советник Председателя Государственной Думы.
Стартовые условия модернизации стран СНГ намного хуже, чем у государств Европейского Союза, США, Японии и Китая вследствие того, что необходимо исправлять ошибки радикальных реформ 90-х, которые привели не просто к отставанию, а даже к исчезновению целого ряда отраслей науки и промышленности, т.е. стоит задача не просто модернизации, а новой индустриализации.
Научно-технический прогресс зависит от научного потенциала и эффективности его использования, прежде всего - от концентрации на перспективных направлениях. В послании (2012 г.) Президента РФ В.В.Путина ставится задача на новой технологической основе «укрепить позиции в космосе, ядерной энергетике, возродить базовые отрасли: авиа-, судо-, приборостроение, завершить воссоздание национальной электронной промышленности, подготовить «дорожные карты» развития новых отраслей, таких как – «композиты и редкоземельные металлы, биотехнологии и генная инженерия, IT-технологии, новое градостроительство, инжиниринг и промышленный дизайн». В отличие от фундаментальной науки эти направления обеспечат прирост ВВП в своей стране (России), а не у наиболее развитых членов мирового сообщества, способных быстрее всего использовать научные открытия. Однако в государствах Содружества, где доля исследований и разработок в 2-3 раза меньше, чем в развитых странах, по-прежнему преобладают общенаучные исследования, а не разработки, дающие коммерческий эффект. Опыт Франции и Японии свидетельствует о том, что инновационное развитие должно как «насаждаться» государством «сверху», так и воспроизводиться «снизу» на основе конкуренции.
Россия пока опережает другие государства мира по числу ученых в области естественных и технических наук. Однако эти ученые работают в основном не на Россию, а на другие государства, которые заимствуют и широко внедряют в свою экономику их идеи. Таким образом, наша страна экспортирует в глобальных масштабах не только сырье, но и интеллектуальные ценности, а ввозит дорогостоящую технику и потребительские товары. В самой же России внедряется лишь около 2% изобретений, тогда как в развитых странах – 30%.
Некоторые ученые полагают, что все дело в финансировании, и государство увеличивает расходы на науку - но это не решит проблему. Доля исследователей, занятых в государственном секторе в России, составляет 34%, а в Великобритании и Японии – 3% и 5% соответственно. Главное – коммерциализация разработок, возврат вложенных средств, создание устойчивого спроса на нововведения со стороны предприятий, переход к структурным преобразованиям, рассчитанным на значительное улучшение условий для бизнеса и повышение качества жизни народа, стимулирование частных инвестиций в отечественную экономику через финансовое, налоговое, корпоративное законодательство. Цитируем послание Президента: «В центре новой модели роста экономики должны быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».
Переход к новому технологическому укладу стран СНГ будет стимулировать евразийская интеграция. Известно, обязательным элементом глобализации является регионализация: страны не могут успешно интегрироваться в мировую экономику напрямую, не вступая в региональные экономические союзы, тем более, в преддверии новой волны глобального экономического кризиса. Т.е. на первый план выходит не межстрановая, а межрегиональная конкуренция, субъектами которой выступают НАФТА, Европейский союз, АСЕАН, МЕРКОСУР (страны БРИКС не могут создать экономический союз, поскольку не имеют общих территориальных границ).
Перед странами СНГ выбор: создать Евразийский союз или стремиться в союзы с Западной Европой, Китаем или Турцией. Преимуществ евразийской интеграции много, назовем лишь некоторые. Увеличение трудовых, производственных и природных ресурсов. Свободная конкуренция субъектов хозяйствования и работников, поставленных в равные условия. Сохранение и восстановление исторически сложившихся и пока разделенных границами научно-производственных комплексов. Оптимизация взаимодействия стран, добывающих ресурсы и обеспечивающих их транзит. Таможенный союз и Единое экономическое пространство выступают важнейшим фактором оздоровления бизнес-климата, демонополизации рынка и искоренения коррупции. Евразийская экономическая интеграция не только способствует экономическому росту ее участников, но и может смягчить кризисные явления у наших западных партнеров. Поэтому в общеевропейских интересах – не тормозить, а содействовать формированию и развитию Евразийского экономического союза, как региональному межгосударственному объединению.
Государственное регулирование научно-технического прогресса как важнейшего фактора интенсификации производства.
К.В.Павлов, д.э.н., профессор, директор Института региональной экономики при Удмуртском государственном университете, проректор по науке Ижевского института управления.
Совокупность способов институционального воздействия на процесс интенсивного развития предстает как «институциональная интенсификация», которая может рассматриваться в качестве нового научного направления экономического регулирования. Целями институциональных преобразований являются становление инновационно-активных субъектов рынка, обновление материально-технической базы производства, его интенсификации. Но эти цели не были достигнуты. Напротив, произошло снижение качественного уровня производства, его деиндустриализация и деинтенсификация. Интенсификация развития связана не только с прогрессом в системе производительных сил, но и с совершенствованием производственных отношений, прежде всего, связей с малым и средним бизнесом как наиболее мобильным и перспективным сектором экономики. Обеспечить благоприятные и стабильные условия экономической деятельности, защиту прав и безопасность предпринимательства - назревшая задача государства и общества. Нужно преодолеть административные барьеры, препятствующие использованию ресурсов и возможностей, скрытых в системе экономических отношений. Дебюрократизация экономической сферы, преодоление препятствий на пути выхода предпринимателей на рынок, сокращение правил и процедур, сдерживающих развитие бизнеса, позволит сократить затраты на открытие дела и ведение бизнеса. Нужна, таким образом, реформа технического регулирования на основе сокращения многих функций государственных органов, сокращения административного вмешательства в дела предприятий.
Раздробленность государственного регулирования ведет к снижению инвестиционных возможностей субъектов Федерации. Необходимость укрупнения регионов и повышения их роли в ускорении развития своих территорий требует разработки программ развития, ориентированных на интенсивный тип роста, институциональной регионализации.
Проблемы и пути модернизации российской системы государственного макроэкономического управления на федеральном уровне. Перспективы формирования федеральной контрактной системы в России.
Б.А.Райзберг, д.э.н., профессор, «Институт макроэкономических исследований».
От успешности модернизации системы государственного управления экономическими и социальными объектами, процессами, отношениями определяющим образом зависит результативность модернизации всего облика жизнедеятельности страны и общества.
Модернизация на микроэкономической уровне – т.е. посредством регулирования хозяйствующих субъектов, рынков, производства и обращения видов продукции, товаров, работ, услуг, тарифов и цен, предоставления льгот - недостаточна для перехода к инновационной российской экономике. Ожидаемый результат не будет достигнут без модернизации макроэкономического стратегического управления в высших эшелонах государственной иерархии, на уровне федеральных и региональных высших органов законодательной, исполнительной, судебной власти, управленческой деятельности правительства, министерств, ведомств.
Однако не приходится говорить о наличии действующей и действенной, единой, целостной макроэкономической стратегии перспективного социально-экономического развития России - при всем обилии макроэкономических документов на долгосрочную и среднесрочную перспективу. Это ослабляет государственное макроэкономическое управление и отдает пальму первенства в руки механизмов и инструментов текущего, оперативного регулирования.
Целеустремленность государственного управления должна выражаться в стратегическом макроэкономическом целеполагании; государственных целевых программах на долгосрочную перспективу; перспективном программно-целевом бюджетировании; федеральной контрактной системе.
Модернизация российской системы стратегического планирования и управления неизбежно распространяется на государственное регулирование деятельности негосударственного, частнопредпринимательского сектора экономики. Так может быть проложена дорога к модернизации российской системы стратегического макроэкономического государственного управления экономическими и социальными процессами.
На пути к организации технологического прорыва в экономике.
А.А.Румянцев, д.э.н., профессор, главный научный сотрудник Института проблем региональной экономики РАН.
Если понимать под технологической модернизацией России выход на высший мировой уровень, в число лидеров, то ее составной частью должно быть осуществление технологического прорыва в важнейших отраслях экономики. Опорой могут быть заделы фундаментальных исследований и, по оценке экспертов, отечественная наука обладает необходимым потенциалом.
Пока же механизм доведения научных достижений до технологического, производственного, рыночного успеха часто является стихийным, основывается на инициативе отдельных предприятий, министерств. Выращивание инновационных компаний - венчурные фонды, инновационный центр «Сколково» - решает лишь отдельные технические задачи.
Поскольку Россия обладает немалым научным потенциалом, вопрос о технологическом прорыве может быть поставлен. Только в институтах Российской академии наук ежегодно завершаются десятки научно-исследовательских работ. Кто и как может провести их селекцию и интеграцию? Ясно, нужны совместные усилия представителей науки, крупного бизнеса и государства по оценке, технологической, производственной, инвестиционной, рыночной перспективности проекта. Финансирование исследований по формированию научной базы проекта, имеющей высокий риск, как и в системе венчурного финансирования, должно взять на себя государство.
Стратегическая инновация – это результат ориентированных фундаментальных исследований (продолжение существующих наработок), прикладных исследований, инженерных разработок, воплощенный в материальном объекте или услуге, реализованный на рынке (намеченный к реализации). В настоящее же время используется лишь «тонкий слой» научного продукта, хотя развитие современного индустриального производства в значительной мере определяется достижениями фундаментальной науки, и эта ее роль становится все более ведущей, центральной.
Стратегические инновации можно рассматривать как один из инструментов управления выходом из структуры технологии, которая исчерпала потенциал роста производительности труда. Важно в будущем оказаться в роли продавца, а не покупателя высокотехнологичной продукции на мировом рынке.
Формой организации стратегической инновации может быть специализированная целевая научно-техническая программа, направленная на получение конкретного продукта – инновации технологического прорыва. Причем, эта программа может быть рассчитана не на 2-3 года, а на 5-10 и более лет.
Нужны рынки сбыта новой продукции, прежде всего внутренние. Первая схема сбыта: решение задач государственной научно-технической политики, обеспечение национальной безопасности в сфере экономики (госзаказ), обеспечение федеральных долгосрочных программ.
Вторая схема сбыта: выпуск высокотехнологичной продукции, опережающий внутренний рынок, «вытягивание» объема ее продаж до ситуации, когда превосходство новой продукции по сравнению с аналогом становится очевидным, и она начинает «продавать себя сама».
Эффективность стратегической инновации не только в коммерческой эффективности, а в достижении запланированных целей в экономической, социальной, экологической ситуации в отрасли, стране. Интеллектуальная компонента (новое знание) должна привести к увеличению богатства общества и свободного времени. Так могут быть созданы новые рынки для расширения коммерциализации достижений науки.
К вопросу о ценностно-институциональных особенностях российской цивилизации.
А.В.Савка, д. филос. н., профессор РАНХиГС при Президенте РФ.
Нет чисто экономических проблем, экономика всегда «погружена» в культуру. Выбор модели диктуется целым комплексом религиозных, этических, этнических, геополитических факторов. Какова цивилизационная принадлежность России? Каковы основные социокультурные факторы, сформировавшие особенности российского общества, философию хозяйства и хозяйственно-экономическую культуру?
Российские реформы XX – начала XXI века не вписываются в стандарты. Нуждается в исследовании механизм социальной наследственности, генетический код стереотипов массового сознания, менталитета. Здесь пока много необъяснимого, особенно с позиций рационализма, отвергающего все, что не поддается строгому причинно-следственному и логическому объяснению. В любом случае ясно, что модель развития России опирается на специфические национальные особенности.
Тайна судьбы России - в ее самобытности, которая, как справедливо показал Бердяев, неразрывно связана с национальной идеей, и роль которой возрастает в «мировой борьбе народов». «Русские должны в этой борьбе не только государственно и общественно перестроиться, но и перестроиться идейно и духовно», «окаменелость мысли должна замениться новым идейным воодушевлением и идейным подъемом» и далее: «Созревание России до мировой роли предполагает ее духовное возрождение», - таков пророческий завет Н.А.Бердяева, что сегодня звучит актуальнее, чем когда-либо.
Системное проектирование эффективной структуры федеральных органов исполнительной власти как важнейшее направление инновационной модернизации России.
В.Г.Садков, д.э.н., профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, лауреат премии Президента РФ, директор НКО «СПС».
Целенаправленное, эффективное и устойчивое развитие страны определяется, во-первых, наличием перспективной концептуальной модели общества XXI века (чего, как известно, пока нет), разработкой целостной системы основополагающих законов (начиная с Основного закона страны), формированием эффективной структуры представительно-законодательных и исполнительных органов государственной власти и, наконец, компетентностью выдвигаемого персонала органов управления всех уровней, начиная с самого высшего уровня.
Пока, в повседневной управленческой деятельности часто теряется главное - то, для чего, в конечном счете, создана та или иная структура (министерство, ведомство, структурное подразделение). За текущими делами часто теряется главное. При этом оценка и стимулирование деятельности структур государственного, муниципального (да и корпоративного) управления, оценка деятельности каждого сотрудника часто производится на основе текущей исполнительской дисциплины по отработке поступающих поручений, документов. Однако, конечно, исполнительская дисциплина - это лишь одно из направлений при оценке качества и эффективности систем государственного и муниципального управления. Гораздо более важным является формирование систем показателей оценки и мотивации деятельности управленческих структур и персонала по конечным результатам.
Недостаточная системность действующей структуры федеральных органов исполнительной власти, сформированной совсем недавно, прежде всего, выражается в следующем:
1) надзорные органы (службы) включены в структуру поднадзорных министерств, что является явным противоречием требованиям эффективного управления (сам себя контролирую);
2) состав министерств (ведомств) и входящих в их структуру органов управления второго уровня не полностью "закрывает" систему (иерархию) функций государственного управления;
3) ряда органов управления включены в структуру отдельных министерств - нелогично (пример этого - включение федерального агентства по техническому регулированию и метрологии в структуру Министерства промышленности и торговли РФ: стандартизация, техническое регулирование должны охватывать не только промышленность и торговлю);
4) имеет место явный дисбаланс между стратегическим целеполаганием и контрольно-надзорной деятельностью, выражающийся в чрезмерном количестве ведомств-контролеров;
5) в виде отдельного выделено министерств «Министерство РФ по развитию Дальнего Востока» вместо логичного включения необходимого агентства (например) в структуру Министерства регионального развития;
6) отсутствует логика в части наименований органов управления второго уровня, когда то, что должно быть «агентством» называется «службой» и наоборот (например – «федеральная служба по государственной регистрации, кадастру и картографии», «федеральная служба по интеллектуальной собственности», «федеральная служба по труду и занятости», «федеральная служба по тарифам», «федеральная служба государственной статистики» должны быть «агентствами».
Имеют место и другие нелогичности.
Важнейшим направлением в проектировании эффективных систем управления является обеспечение оценки и мотивации деятельности министерств (ведомств), структурных подразделений и персонала в соответствии с критериями, ориентирующими их работу на конечные результаты.
Оценка эффективности государственного управления как фактора модернизации Российской Федерации.
В.Д.Самойлов, доктор педагогических наук, профессор права, профессор Московского университета МВД России.
Существующая система госуправления в России обладает внутрисистемным качеством, которое позволяет ей преобразовываться адекватно сложившейся в стране политической и социально-экономической обстановке. Вновь избранные (переизбранные) органы государственной власти постепенно начинают «делиться» властными полномочиями, особенно в рамках выработки и принятия важных государственных решений, организации их выполнения. Например, созданы институты общественного контроля за деятельностью органов государственного управления, институты общественного телевидения, учета общественного мнения и др.
Но возможности самосовершенствования системы госуправления не беспредельны: во-первых, в России – 2011/2012 гг. нарастает протестное движение, во-вторых, на возможности российской системы госуправления влияют аналогичные зарубежные системы, которые, в свою очередь, испытывают натиск национальных и международных оппозиционных сил.
С научных позиций совершенствование деятельности органов государственного управления предполагает:
– создание системы российского законодательства, соответствующей управляемым общественным процессам во всех сферах жизнедеятельности людей, интересам российского общества и самого государства;
– структурно-функциональное преобразование системы госуправления для устранения дублирования и параллелизма в деятельности властных структур;
– демократизм в управлении, изменение взглядов на место и роль общественных институтов и предоставления им властных полномочий для решения локальных задач, права участвовать в выработке государственных решений;
– автоматизацию процессов управления для сокращения возможностей чиновничьего произвола, противодействия коррупции, укрепления институтов самоуправления;
– вывод системы российского образования из-под слепой покорности зарубежным моделям с ориентацией на интересы жителей страны, отечественной системе образования;
– в области кадрового обеспечения госуправления – повсеместный конкурсный отбор кандидатов для замещения должностей, отказ от балластовых должностей, введенных на случай очередного реформирования;
– создание такой системы профессионального образования госслужащих, чтобы выпускники вузов были способны без переподготовки и повышения квалификации выполнять должностные обязанности;
– внедрение автоматизированных информационно-аналитических систем;
– формирование облика российского управленца посредством разработки и внедрение кодекса его поведения.
В современных условиях все большее значение приобретает общественная оценка эффективности госуправления, отражающая степень удовлетворения интересов и потребностей личности, общества и органов власти.
Записали В.И.Герасимов и С.А.Шаракшанэ