Версия для печати

История научных экспедиций РАН: от Санкт-Петербурга до Аляски. Интервью с членом-корреспондентом РАН Ириной Тункиной

В 2024 г. Российская академия наук вместе со всей страной будет праздновать свое 300-летие. Развитие и история РАН неразрывно связаны с экспедиционной деятельностью. Первые академические экспедиции позволили ученым впервые описать целый ряд регионов, собрать богатейший материал о флоре и фауне, культуре и истории разных народов. Эти коллекции обогатили музеи страны и дали старт развитию региональных научных направлений. Об истории экспедиционной деятельности и драматических событиях, связанных с ней, рассказывает член-корреспондент РАН Ирина Владимировна Тункина, директор Санкт-Петербургского филиала Архива РАН.

Ирина Владимировна Тункина – доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, директор Санкт-Петербургского филиала Архива РАН.

– Как велась экспедиционная деятельность в России до появления академии наук?

– До основания академии наук российское государство приглашало западноевропейских специалистов на службу для работы в качестве врачей, ботаников – для поиска лекарственных растений в медицинских целях, фармацевтов и аптекарей – для изготовления лекарств, естествоиспытателей – для поиска минеральных вод. Этим занимался Аптекарский приказ в Москве, который в 1707 г. открыл свое отделение в новой столице – Санкт-Петербурге – Аптекарскую канцелярию и Главную аптеку. Напомню, что империей Россия стала в 1721 г. после того, как Петр провозгласил себя императором.

Именно Аптекарская (с 1721 г. Медицинская) канцелярия, затем коллегия ведала организацией экспедиций по территории России – на Северный Кавказ, в Карелию, на Урал, в Сибирь.

Приглашением иностранных ученых занимался лейб-медик Петра Великого Роберт Карлович Арескин, или Эрскин, шотландец, член Лондонского королевского общества (Британской академии наук). Он приглашал в Россию специалистов, поскольку у него были очень хорошие связи в западноевропейских университетах, в том числе из немецкого университета в Галле. Именно здесь учился будущий президент академии наук, лейб-медик Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост.

В 1718 г. Петр именным указом отправил померанского доктора медицины Даниэля Готлиба Мессершмидта, с которым он познакомился в Данциге (нынешний Гданьск), в Сибирь «для изыскания всяких раритетов и аптекарских вещей». В ту эпоху территория северо-востока Евразии была абсолютно неизвестна для науки. Мессершмидт отправился из Москвы вместе с посольством Льва Васильевича Измайлова, которое шло в Китай, и доехал до Тобольска. Он очень хотел попасть в Китай, но ему было отказано, так как нужно было изучать территорию отдаленных регионов России. Поэтому доктор в течение восьми лет исследовал огромные территории Сибири практически в одиночку, в сопровождении драгун. На начальном этапе экспедиции ему помогали пленные шведы и немцы («каролины»), вернувшиеся на родину весной-летом 1722 г. по условиям Ништатского мира. Мессершмидт побывал в Предуралье, в Южной и Западной Сибири, в Забайкалье, доехал до границ с Китаем. Те места, куда не попал Мессершмидт, впоследствии посетили академические отряды Второй Камчатской экспедиции (1733–1743), отправленные в Сибирь в первые десятилетия деятельности академии наук.

Надо сказать, что Мессершмидт был настоящим ученым-энциклопедистом. Практически в полном научном одиночестве он изучил и первым зафиксировал все царства природы Сибири, а также памятники материальной культуры и этнографии: исследовал памятники палеонтологии (открыл кости мамонта), животный и растительный мир, минералы, вел барометрические и метеорологические наблюдения, записывал лексику местных племен, собирал этнографические и археологические коллекции. Немецкий доктор составил первые словники языков аборигенного населения Сибири с эквивалентами на латинском и немецком языках. В январе 1722 г. велел провести раскопки курганов в Хакасии. На каменных изваяниях он первым открыл средневековую орхоно-енисейскую письменность, которую сумели расшифровать лишь через 150 лет, а также несколько писаниц (петроглифов), значительная часть которых не дошла до наших дней. И все это – без знания русского языка. Ученый пытался его выучить, но безуспешно. Мессершмидту помогали переводчики из числа технического персонала экспедиции.

Мессершмидт отправлял свои рапорты в столицу в Аптекарскую канцелярию, где волею Петра Великого в 1724 г. была основана академия наук. Новым членам академии дали возможность изучать его экспедиционные материалы. И когда Мессершмидт вернулся в Санкт-Петербург в 1727 г., все его документы и коллекции, которые он привез, были арестованы и переданы в Кунсткамеру.

Кунсткамера, вид с Невы. Автор: Ad Meskens / Источник: Wikipedia.

Видеоверсия интервью на сайте ВК →

– Почему?

– Из-за конфликта с руководителем Аптекарской канцелярии лейб-медиком И.Д. Блюментростом (старшим братом президента АН Л.Л. Блюментроста) и огромным интересом науки того времени к неизученному северо-востоку Евразии. Территория Сибири была абсолютно неизвестна, а карты этих регионов были засекречены. Все путевые дневники, все коллекции, которые он привез, были опечатаны, в 1728 г. переданы для изучения в академию наук и поступили в Кунсткамеру. Мессершмидту под присягой было запрещено публиковать собранные материалы. Но, к сожалению, катастрофический пожар 1747 г. в первом русском публичном академическом музее привел к гибели его собрания и других экспонатов. Из коллекции Мессершмидта уцелели лишь единичные вещи.

В 2020–2022 гг. академическому архиву удалось опубликовать факсимильное издание итоговой рукописи Мессершмидта Sibiria Perlustrata («Описание Сибири»), написанной в 1727 г., которая 300 лет оставалась неизданной, а также два тома комментариев к ней. Это фактически энциклопедическое описание Сибири на латыни – языке науки XVIII в. Ученый описал ботанику, зоологию, минералогию, этнографию региона, собрал словники разных языков, а также рисунки археологических памятников, главным образом Минусинской котловины. Материалы экспедиции Мессершмидта были частично обнародованы только в 60-х гг. XX в., причем на языке оригинала, без русского перевода. Результаты его исследований показывают, что это был ученый уровня Александра фон Гумбольдта, при этом абсолютно забытый. Если Гумбольдта знает весь мир, то имя Д. Г. Мессершмидта знакомо только узкому кругу специалистов, хотя его вклад в науку не меньше, если не больше.

– Насколько важным было в то время обладать такими энциклопедическими знаниями, как у Мессершмидта?

– Вся наука XVIII в. фактически была энциклопедической. В Европе, где развивалась наука Исаака Ньютона, Фрэнсиса Бэкона, ученые эпохи Просвещения ставили во главу научный факт. При этом в России до Петра не было светской науки, ориентированной на нужды государства. Поэтому царь создал академию наук вместе с гимназией и университетом. Нужен был импульс для формирования новой образованной элиты. Открытие академии наук стало последним звеном в ряду реформ петровской эпохи. Однако сам Петр Великий, к сожалению, не увидел свое детище работающим – первые конференции (общие собрания) академиков относятся к сентябрю 1725 г.

– После Сибири второй отряд отправляется сразу далеко на Камчатку. Есть ли свидетельства, в каких условиях проходила экспедиция и каких результатов удалось достичь ученым?

– Вторую Камчатскую экспедицию можно считать самым великим предприятием академии наук XVIII в. Речь идет об исследовании огромной территории России, которое велось по следам экспедиции Мессершмидта для исследования terra incognita той эпохи – обширных территорий Сибири. Отряды экспедиции скопировали неизданные документы Мессершмидта и шли по его стопам, продвигаясь дальше на северо-восток Евразии вплоть до Камчатки и Аляски.

Мировая наука первой половины XVIII в. практически ничего не знала об этих территориях Российской империи. Один из главных вопросов состоял в том, есть ли пролив между Евразией и Северной Америкой. Как оказалось, есть. Сегодня мы знаем его как Берингов пролив. Именно Витус Беринг возглавлял и Первую, и Вторую Камчатскую экспедиции, но в ходе последней погиб. Помимо Сибири, его отряды исследовали Дальний Восток, открыли упомянутый пролив и описали территорию Аляски.

Другая важная задача была связана с созданием точных карт, которых в те годы не существовало. Петр Первый поставил задачу военным геодезистам создать карты сухопутных территорий России. Эту работу сначала курировал Сенат. После создания академии наук в ее структуре появилось Географическое бюро, которое позднее стали называть Географическим департаментом, – первое в России и одно из первых в мире централизованное картографическое учреждение. Его директором стал французский астроном академик Жозеф-Николя Делиль. На башне Кунсткамеры им была создана астрономическая обсерватория, которой он руководил.

Нужна была математическая основа карт, которая требовала привлечения астрономов, математиков, геодезистов, а также художников, граверов, переводчиков. Так, академическому переводчику И.С. Горлицкому мы обязаны многими словами – русскими вариантами астрономической терминологии: спутник, Млечный Путь и пр. С 1735 г. в работе бюро стал принимать участие выдающийся швейцарский математик академик Леонард Эйлер. Благодаря сотрудничеству Делиля и Эйлера значительное внимание было уделено математической основе карт и установлению астрономических координат конкретных пунктов для разработки опорной геодезической сети страны.

Проблема состояла в том, что Делилю присылали множество разных карт из различных ведомств. В какой-то момент его заподозрили в копировании секретных карт Российского государства. Эти подозрения, как выяснилось, были небеспочвенными. В 1747 г. Делиль вернулся во Францию и вывез с собой подлинные и копийные карты XVII – первой половины XVIII в., в том числе карты петровских геодезистов, засекреченные картографические материалы Второй Камчатской и других экспедиций, путевые журналы, описания путешествий и пр. Эти документы сейчас хранятся в Департаменте карт и атласов Национальной библиотеки Франции.

– Как отреагировало руководство академии?

– Жозеф-Николя Делиль, обокравший Российское государство, был лишен звания почетного члена Петербургской академии наук и перестал получать жалование. Однако взамен он получил от Людовика XV пожизненную пенсию за то, что вывез собрание подлинных секретных карт из России, приобретенных по приказу короля французской казной.

Портрет М. В. Ломоносова. Копия Л. С. Миропольского с работы Г. К. фон Преннера 1787 г. Санкт-Петербург. МАЭ РАН. Источник: Wikipedia.

– Известно, что Географическим департаментом руководил также Михаил Васильевич Ломоносов. Как он повлиял на развитие экспедиционной деятельности академиков?

– Как вы понимаете, ситуация с Делилем не устраивала двор. Елизавета Петровна была поражена сложившейся ситуацией. Именно поэтому она назначила Ломоносова руководителем Географического департамента. Но когда к власти пришла Екатерина Великая, недруги Ломоносова сделали все возможное, чтобы отстранить его от должности. Так, в 1763 г. были подписаны два указа: о награждении Ломоносова чином и одновременно указ о его отставке, который, к счастью, через какое-то время был отменен. Ломоносов до конца жизни руководил департаментом.

Перед ним стояла важнейшая задача – сохранить секретную информацию о территориях России и совершенствовать карты для практических нужд собственной страны. Ведь что такое карты? Это новые торговые сухопутные и морские пути, которые нужно было скрыть от других европейских держав.

Благодаря Географическому департаменту появился гравированный академический «Атлас российский». Он был издан в 1745 г. с пояснительными текстами на русском, латинском, немецком и французском языках. Первый академический атлас представлял собой общую карту Российской империи с отдельными картами 19 губерний. И в дальнейшем Михаил Ломоносов занимался исправлением атласа Делиля, рассылая анкеты по губерниям, чтобы уточнить и исправить картографическую информацию. Во второй половине XVIII в. успехи математики, астрономии и геодезии, в том числе изобретение триангуляции, усовершенствование измерительных инструментов, применение изображений рельефа штрихами по способу Иоганна Лемана (1799), позволившее показывать на картах крутизну склонов, способствовали дальнейшему развитию научного подхода к картографическим задачам.

В стране к этому времени возникла необходимость в постановке масштабных съемочно-картографических работ. Топографическая съемка стала вестись различными учреждениями, разными методами и с разными целями, постепенно отходя от требований чисто научного характера. В 1766 г. начались работы по Генеральному межеванию (1766–1843) земель страны, руководство которыми осуществлял Сенат. В 1762 г. был учрежден Генеральный штаб, которому год спустя было поручено составление специальных карт империи, главным образом для нужд армии и флота. Карты стали аккумулироваться в Военно-топографическом депо, а Географический департамент академии наук в царствование Павла I был закрыт, когда император ввел обязательную цензуру для печатных карт.

– Как проходили академические экспедиции в XIX и XX вв.?

– В эпоху интенсивной специализации научных дисциплин академия наук организовывала множество экспедиций в разные регионы империи и на другие континенты. Их участники подробно изучали ботанику, геологию, зоологию, археологию, этнографию, лингвистику и другие науки. Сводное описание экспедиций этого периода можно найти в замечательной книге советского архивиста Веры Федоровны Гнучевой, умершей в блокаду Ленинграда, – «Материалы для истории экспедиций академии наук в XVIII и XIX веках: хронологические обзоры и описание архивных материалов», которая выложена на сайте архива. В книге, к сожалению, представлен неполный перечень экспедиций. Например, совсем не сказано о XX в., когда были созданы экспедиционные базы в различных регионах, из которых потом вышли научные центры и академические отделения: Сибирское, Уральское, Дальневосточное.

Отличительной чертой экспедиционной деятельности XIX и XX вв. стала организация экспедиций по всему миру. Среди них можно выделить Первую русскую экспедицию в Бразилию под руководством Григория Ивановича Лангсдорфа (1821–1829). Но, к сожалению, материалы этой экспедиции были забыты на 100 лет. В Бразилии он заболел тропической лихорадкой и практически сошел с ума. Материалы его экспедиции остались неизданными и были открыты лишь перед Первой мировой войной. Поражает точность иллюстраций, которые сделали экспедиционные художники. Это примерно 400 акварелей, которые сегодня хранятся в нашем архиве.

Гидрографом в этой экспедиции был специалист по навигации Нестор Гаврилович Рубцов. Его карты хранятся сейчас в Российском государственном архиве Военно-морского флота. Кстати сказать, на карты Рубцова для сравнения наложили снимки Google Earth, и, что удивительно, они полностью совпали, то есть точность гидрографической и картографической съемки в России первой четверти XIX в. достигла высочайшего уровня. Подчеркну, что это было связано в том числе и с тем, что создание карт на рубеже XVIII–XIX вв. было передано из академии наук, разработавшей принципы создания математической основы карт, в военные ведомства: военно-топографические и гидрографические депо карт.

– Какие самые ценные экспонаты, повествующие об экспедиционной деятельности, хранятся сейчас в Архиве РАН?

– Таких документов очень много. Расскажу о нашем недавнем открытии. В архиве хранится фонд Русского археологического института в Константинополе (Стамбул, Турция) – первое и единственное российское научное учреждение по исследованию истории, археологии, искусства христианского Востока за границей. Оттуда проводились экспедиции по разным регионам Османской империи. Действовал этот институт с 1895 по 1914 г. Но после начала Первой мировой войны дипломатические отношения между Россией и Турцией были разорваны, а архивные и музейные коллекции постепенно вплоть до начала 1930-х гг. возвращались в Советский Союз. Материалы института были раздроблены: музейные фонды поступили в Эрмитаж, документы осели в Российском государственном историческом архиве, в Архиве АН СССР, в Научном архиве института истории материальной культуры РАН, коллекция древних рукописей оказалась в Научно-исследовательском отделе рукописей Библиотеки РАН.

Среди документов обнаружилась коллекция эстампажей – оттисков надписей на древних и средневековых языках, собранных по всей Османской империи. Один из эстампажей, как выяснилось, снятый с неизвестного предмета, оказался на северозападносемитском языке и датируется серединой IX в. до н. э. Находка и публикация текста надписи стала мировой сенсацией, поскольку это вторая в мире древнейшая надпись, видимо, из Южной Иудеи. То есть речь идет о формирующемся языке Библии. Результаты исследования опубликованы в «Вестнике древней истории» (2022. № 4). Кому интересно, может почитать нашу статью на английском языке. Так что порой не знаешь, в документах какого фонда столкнешься с научным открытием.

Северозападносемитская надпись. Середина IX в. до н.э. На северозападносемитском языке. Автор: Л. Г. Чехович. Источник: ©СПбФ АРАН. Ф. 127. Оп. 3. Д. 51. Л. 1.

– Очень интересно! Ирина Владимировна, над чем вы сегодня работаете?

– Совсем недавно мы закончили большую работу по Мессершмидту, посвященную изучению его научного наследия. К исследованию мы с коллегами приступили в 2011 г. В этом нам помогал академик Геттингенской академии наук, в те годы вице-президент этой академии Вернер Лефельдт. В 2022 г. его избрали иностранным членом РАН. Он нам очень помог, поскольку документы XVIII и XIX вв. представлены на немецкой готической скорописи, которую сейчас читают единицы ученых. Даже протоколы конференции (общего собрания) академии наук с момента основания вплоть до 1860-х гг. велись на латинском, немецком, затем французском языках, поскольку основной состав академии был в значительной степени из иностранцев. Вернер Лефельдт стал вместе с нами заниматься научным наследием Мессершмидта и написал подробную биографию ученого, которая будет издана в Геттингене в 2023 г. на немецком языке. Совместно с ним мы опубликовали сначала сборник документов о первом этапе экспедиции первооткрывателя Сибири Мессершмидта, а в 2022 г. – серию книг с его участием.

Сегодня мы готовимся к празднованию 300-летия со дня основания РАН. Архив готовит два тома о 210 годах пребывания академии в Санкт-Петербурге, а Архив РАН в Москве – с 1934 г. по современность. Колоссальная работа. И очень интересная!

Источник: «Научная Россия».
Беседовала Анастасия Рогачёва.
Оператор: Дмитрий Самсонов.