Специалисты РАН продолжают поиски древних артефактов на дне Волхова

– Бревна, из которых собран сруб, имеют небольшой диаметр – до 20 сантиметров, поэтому не прошли дендрохронологический анализ, – рассказывает Айвар Степанов. – Но зато прошли радиоуглеродный, в том числе масс-спектральный анализ ЦКП «Лаборатория радиоуглеродного датирования и электронной микроскопии» Института географии РАН и Центра изотопных исследований Университета Джорджии, США. Он показал, что очень плотный вероятностный возраст бревен – середина третьей четверти 10 века. То есть, до 975 года мост, весьма вероятно, уже существовал. Другое дело, что мы не видим некоторых характерных черт, которые присущи ряжевым мостам, исходя из справочников по деревянному мостостроению. Но у нас нет никаких сомнений, что этот мост – высокотехнологичный. Он требовал значительных средств и усилий огромного количества людей. Не следует думать, что построить такое сооружение – невероятно для того периода. Это для многих из нас, не державших в руках топора, может показаться невероятным. Однако история деревянного мостостроения началась еще в неолите и технологии к средневековью уже достигли совершенства.

– Путешественники в XVI веке описывали новгородский мост таким же как в Амстердаме или Лондоне, но только деревянным: «он обставлен домами и лавками, словно улица», – рассказал учёный. – На нем были и казни, и крестные ходы. Мост неоднократно сносило половодьем, он часто горел. Были ужасные пожары, когда огонь переходил по мосту от одного берега на другой, и люди прятались в воде, некоторые тонули. Под мостом копился культурный слой, связанный с бытом: горожане готовили пищу, раздробленные полые кости сыпались вниз, – и это самая массовая находка, били посуду, посуда была керамическая.

Специалисты РАН при поддержке НовГУ продолжают поиски древних артефактов на дне Волхова.

– В этом году проходим мощный «стерильный слой» (прослойка, в которой отсутствуют следы деятельности человека, – прим. ред.), который накопился над руинами ряжевого моста. Мы обнаружили, что та опора моста, которую мы нашли, смещена со своего основания. И сейчас пытаемся нащупать тот слой, где находилась опора до разрушения. Найдем реальное положение моста – найдем уровень, на котором находится культурный слой 10 века. Косвенно мы его уже нашли. Глубина раскопа уже составляет более 2 метров. Там течения нет, мутная вода, сложно обнаружить мелкие предметы. Пока мы нашли дирхем (арабская серебряная монета, введенная в обращение в конце VII века, – прим. ред.), весовую гирьку 10 века и фибулу (застёжка для одежды, одновременно служащая украшением, – прим. ред.), несколько фрагментов керамики. Она круговая, но очень ранняя – 10–11 век.

– Прокопав четыре шурфа по периметру нашего раскопа, находок мы пока нашли очень мало, – признается Айвар Степанов. – Гирька говорит о том, что была торговля, фрагмент дирхема тоже. Есть еще битая керамика, включая тигель – очень красивый орнаментированный горшочек и что-то типа керамического сита. Вещи очень разнообразные, но в небольшом количестве. Поэтому наша основная задача – найти слой 10 века. Но в слое может вообще ничего не быть. Представьте себе – просто мост: человек шел, уронил горшок со сметаной, ногой его пнул, керамика весело полетела в реку. Но если там был торг и сидели купцы, то весовые гирьки в слое должны быть в большом количестве. Или, если верить Иоакимовской летописи, и против крестителей действительно «выкатили пороки великие со множеством камений», то мы можем даже найти эти каменные ядра. Вообще, если на этом мосту воевали, как рассказывают многочисленные предания, там должны быть предметы вооружений.