http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=fed8dc40-51d3-4f96-b30b-24faddec771a&print=1© 2024 Российская академия наук
Многое уже было сказано о реформе Российской академии наук, но, кажется, эта тема никогда, по крайней мере, в ближайшее время, не потеряет свою злободневность. О неизбежно надвигающихся переменах в своем выступлении на закрытии второй Научной школы по молекулярной и клеточной биологии рассказал академик Игорь Федорович Жимулев, директор ИМКБ СО РАН.
Осветив некоторые достижения и проблемы в области молекулярных наук, Игорь Федорович сообщил о последних новостях, касающихся реформы РАН.
– Мне кажется, что совсем уж трудно говорить о достижениях биологии, когда над всей наукой занесен большущий топор или лопата, с помощью которой нас хотят закопать. Как все присутствующие помнят, год назад была попытка разогнать Академию наук полностью, даже готовился одноименный закон. Потом сделали более мягкую формулировку, объявили мораторий. Но что же в итоге произошло за год? Нам обещали несколько вещей: наука будет реорганизована, руководить наукой придут эффективные менеджеры, а сотрудники институтов не почувствуют никаких неприятностей или изменений.
Тезис В.В. Путина о том, что мы не заметим перехода в ФАНО, конечно же, неверен. Я попросил посчитать, сколько пришло из ФАНО бумаг на мое имя с начала года. Бумаги различного размера и характера, вроде составления списков и т.п.
Так вот, от ФАНО к И.Ф. Жимулеву поступило 210 писем только с февраля. Представьте, если бы я их читал. В году 220 рабочих дней, при этом до окончания года еще четверть. Может быть, сотрудники института и не заметили бы, но я уж точно ничем кроме ответов на письма не смог бы заниматься.
Еще появилось письмо товарища А.А. Фурсенко, того самого, который придумал ЕГЭ. Теперь он обратился к В.В. Путину с просьбой следующего характера. А.А. Фурсенко говорит, что у нас наука никуда не годится, ее нужно срочно менять, необходимы прикладные работы: термоядерный реактор, рентгеновский лазер – все касается прикладной тематики, никакой фундаментальной науки тут нет. И президент согласился. Письмо совсем «свежее», подписано 8 июля.
Нам поступило 14 августа письмо уже из ФАНО. Чтобы лучше работалось, все институты переформатируют. Предложили организовать 4 разных категории институтов. В одном из наших институтов тут же появился идея, автора которой я не стану называть. Человек ответил на решение ФАНО, в Москве моментально перехватили, разослали всем. Итак, написано: «Организационная структура, наиболее приемлемая для института, должна представлять собой консорциум научно-исследовательских институтов, входящих в ФАНО». Консорциум будет называться «Генетические технологии». В рамках ФАНО назначают головную организацию, которая отвечает за научное планирование. В нашем институте – думаю, никто не возразит – каждая лаборатория выполняет свою работу самостоятельно. Такова наша политика. А теперь будет научное планирование, за которое отвечает кто-то другой.
Изменения касаются еще кадровой и имущественной политики и формирования критериев распределения общего бюджета. Это я даже не могу прокомментировать. Мы боремся за гранты, получаем их, а потом все деньги распределят, и как их распределят, нас спрашивать не будут.
Следующее: у нас теперь в Думе лежит закон, который должны принять до нового года. Главная задача этого закона – снять руководящий состав практически всех институтов. Написано: «Устанавливается предельный возраст для замещения должности руководителей и заместителей руководителей государственных и муниципальных научных организаций не старше 65 лет, независимо от времени заключения трудовых договоров. С их письменного согласия они могут перейти на другие должности, соответствующие их квалификации». То есть нас не выгоняют совсем, можно работать, при этом неважно, кем. Какие ставки есть в институте, такие и предложат.
Я хотел бы данный момент прокомментировать. Если вы хотите какое-то дело сделать, вы всегда должны подобрать правильных людей. Конечно, возраст нужно учитывать. Но в первую очередь учитываются талант, знания в этой области, умение руководить, общаться. Приведу пример. Я безмерно уважаю Ефима Павловича Славского. Многое в России сделано благодаря нему. Ефим Павлович работал министром среднего машиностроения, и именно он сделал весь ракетно-ядерный щит нашей страны. Это же министерство строило Академгородок, между прочим. Так вот, Ефим Павлович стал министром в 58 лет и пробыл им еще 30. И никто не может сказать, что он занимал не свое место.
Мы пытаемся что-нибудь изменить, но пока что безуспешно. Мы все должны каким-то образом реагировать, но нашему народу абсолютно нет дела до науки. Разогнали академию, и что? Нигде ничего не шевельнулось.
10 лет назад я был в Швейцарии, когда на решение парламента вынесли вопрос о запрете молекулярной биологии. Естественно, я не упустил случая пройтись по Цюриху вместе с демонстрантами. Мы с коллегами шли в толпе, а когда добрались до места митинга, то я увидел длинные колонны людей. 30 минут шла масса выступавших, и это были не одни молекулярные биологи. Народ выступил и высказал свое мнение. А у нас ничего подобного нет, поэтому с наукой могут делать все, что угодно. Единственная надежда, как мне кажется, в следующем: сейчас нужно поднимать Крым, и придется вкладывать безумные деньги. Может быть, у нашего начальства просто не хватит средств, чтобы одновременно валить науку.
Записала Маргарита Артёменко Академ.инфо