Вам, Илья Ильич.
…Ваше появление, Илья Ильич, приободрило нас, мы сразу все воспрянули духом, чтобы дружно и во всеуслышание приветствовать громадную, всем миром признанную русскую ученую силу» [57].
В годы Первой мировой войны, выдающийся биолог, основатель Московской школы генетиков Н.К. Кольцов, напоминая Павлову об обещании дать статью для «Природы», писал: «я считаю это одним из наиболее важных дел именно для текущего момента. Много теперь в России слабых, готовых упасть духом, отчаяться. Необходимо всеми мерами поднимать дух разных слоев русского народа, поднимать его веру в свои силы, в свою культуру, в свое будущее. Надо напоминать о том, то у нас, русских не только великая литература, но и великая наука… Надеюсь, что Вы захотите напоминать всем интересующимся естествознанием, что у нас есть своя русская физиологическая школа, которая не идет в хвосте за иностранными, но ведет других за собой» [58].
И еще об очень важном – Павлов об ответственности и праве говорить на волнующую тему. Приступая к публичным лекциям, докладам и речам, Павлов спрашивал себя – а имеет ли он право говорить в частности, о союзе медицины и физиологии, о русском уме. И он обстоятельно обосновывает свое право.
Так, свою речь «О взаимном отношении физиологии и медицины в вопросах пищеварения» (1894), посвященную 5-летию со дня кончины С.П. Боткина, он
