Отметим, что по условиям залегания и месту в конструкции многие изображения должны быть отнесены ко времени возведения самих мегалитов или к начальным этапам их функционирования.
Сложность датирования заведомо разновременных и перемешанных археологических материалов, находимых в камерах дольменов, при очевидном преобладании остатков захоронений конца эпохи средней бронзы (не старше XXII–XXI вв. до н.э.), эпохи поздней бронзы и так называемой протомеотской культуры рубежа бронзового и железного веков (VIII–VII вв. до н.э.), заставляет искать иные пути для выяснения времени возведения самих мегалитических построек. Для этого в рамках сопровождающей раскопки программы комплексных палеогеографических и палеопочвенных исследований, проводимой совместно с Институтом географии РАН, было предпринято радиоуглеродное датирование погребенных почв из-под основания дольменов. Результаты, полученные для разных конструкций одной группы – могильника Грузинка VII, существенно различаются: в системе калиброванных дат это XXXIII–XX, XXVIII–XXIV и даже XVII–XV вв. до н.э. Разрушение же самого позднего по времени сооружения дольмена данной группы произошло из-за подмыва его селевым потоком приблизительно в VIII–VI вв. до н.э., что позволяет соотнести прекращение его использования со временем существования протомеотской культуры.
Говоря о месте кавказских дольменов среди памятников других мегалитических культур Евразии, можно отметить, что сходство, фиксируемое в их конструкции или деталях оформления, не выходит пока за рамки разрозненных, несистемных аналогий. Однако число их продолжает увеличиваться, и, видимо, неправильно будет рассматривать сам феномен кавказских мегалитов в отрыве от погребальных и культовых мегалитических сооружений из тесаного камня, представленных, прежде всего, в Западном Средиземноморье.
