Версия для печати
Вернуться к списку

От расцвета до заката

Но проблема к этому не сводится. В верхних эшелонах власти бродит вполне безумная, хотя и не в смысле Нильса Бора, идея реорганизации РАН по модели бизнес-холдинга. Речь идет о создании некоего Менеджерского совета РАН по повышению эффективности научных исследований. Деятельным лоббистом этой идеи в академической среде выступает вице-президент РАН, директор Московской школы экономики МГУ Александр Некипелов. В его воображении инфернальным светом сияет холдинговая структура, которая бы стала «интерфейсом между фундаментальной наукой и бизнесом, производством, экономикой». Практический смысл этой инициативы состоит в том, чтобы отобрать у РАН и ее институтов право распоряжения собственностью: «Речь идет о холдинговой структуре, которая владела бы акциями государственных предприятий, а также институтов РАН и их подразделений», – любезно поясняет Некипелов. Ведущую роль в совете директоров академического «холдинга» натурально должны играть государственные чиновники.

Несколько слов – о переименовании РАН. Всякому здравомыслящему человеку трудно увидеть в этом предложении, родившемся в чиновных кабинетах, что-либо иное, нежели проявление реформаторского зуда. Вице-президент РАН Геннадий Месяц заявил, что «РАН – это бренд, который и уважают во всем мире. Было бы глупо что-то менять. Перестановкой букв и названий можно заниматься постоянно, но главное – смотреть в суть». Главное, что манифестируется в цитированном заявлении высокого государственного чиновника – это полное отсутствие не только государственного смысла, но и исторического сознания: он не понимает даже того, что ясно разумели российские самодержцы, начиная с Петра Великого. Ведь на каких началах создавалась Российская (петербургская) академия наук? Считается, что мысль о ее учреждении была подсказана Петру I Готфридом Лейбницем, с которым Петр познакомился еще в 1697 г. С его подачи была учреждена Берлинская академия наук, Академия в Риме, готовилось открытие академий в Вене и Дрездене. Предложенная Лейбницем Петру и, в конце концов, принятая им в 1724 г. (решение о создании Академии наук) идея чисто исследовательского, светского, финансируемого монархом, но самоуправляющегося учреждения, «республики ученых», была для того времени новаторской, даже революционной.

Административный восторг чиновников от науки сродни помрачению ума

Петербургская академия была задумана ее основателями как государственное, но действующее на правах полной автономии, комплексное научно-исследовательское учреждение. Академики (первоначально 15 человек) коллективно определяли структуру Академии и тематику исследований, намечали адъюнктов – кандидатов в будущие академики. В этом статусе Академия наук благополучно просуществовала весь бурный XVIII век: Романовы, по завету Петра, ее финансировали, но в научные дела не лезли. И это весьма способствовало успеху данного безнадежного предприятия. Собственно, такое обстояние, несмотря на спорадические попытки властей переписать Устав Академии и реформировать ее, по большому счету, сохранялось не только в XIX, но и в XX в., даже после 1917 г. А потом погода испортилась. Для высокомерного и гордого Фурсенко Петр с Лейбницем, Эйлером и Бернулли (академики РАН) – не указ. До основанья, а затем. Ломать – не строить.

Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии, совсем недавно сказал правильную вещь в адрес Кремля и Белого дома: «Бесспорно одно: России нужна независимая от бюрократического давления Академия наук – центр интеллектуальной научной жизни в стране. Мой совет властям: оставьте Академию наук в покое, выделяйте ей больше денег, естественно, в сочетании со строгим финансовым контролем, с тем, что не будет никаких поблажек членам и сотрудникам Академии, нарушающим закон, с большей гласностью в этом отношении – и наша Академия расцветет». Академика и лауреата не послушали: административный восторг чиновников от науки сродни помрачению ума.

Между тем продолжается утечка мозгов, обескровившая российскую науку: начиная с 1991 г. нашу страну покинули около 20 тысяч ученых высочайшей квалификации. Нормальное ли дело, что такие математики, как лауреаты Филдсовской премии (высшая награда для математиков, аналогичная Нобелевской) Григорий Моргулис, Андрей Окуньков, Владимир Воеводский, Ефим Зельманов, которые могли бы составить ядро отделения математики Академии наук, работают в США. Распадаются сильнейшие научные школы, обескровливаются институты, такие как Теоретической физики, составлявшие славу российской науки. Пример Германии показывает, что восстановить прерванную научную традицию почти невозможно.

Заведующему лабораторией физической биохимии Института теоретической и экспериментальной биохимии РАН доктору физико-математических наук Дмитрию Каракозу журналисты задали вопрос о незавидном уделе отечественных ученых, которых госчиновники невозбранно кантуют и прессуют, и сравнили его с судьбой Николая Тимофеева-Ресовского, которого ни в нацистской Германии, ни в сталинистском СССР «до конца прижать не смогли, потому что все знали, что у человека есть публикации выдающегося уровня. Почему сейчас такое возможно? Где прокол?» Каракоз дал такой неутешительный ответ: «Тимофеева-Ресовского в СССР не раздавили не из-за его публикаций. Его нужно было использовать, потому что это был эксперт высочайшего класса в той области знаний, в которой он работал, в том числе в практической радиобиологии. Он был нужен государству. Отличие того времени от сегодняшней ситуации заключается в том, что той стране нужна была атомная бомба и все, что с ней связано, в том числе радиобиологические знания Тимофеева. Сегодня бомба не нужна. Нужна нефтяная труба. Я думаю, поэтому столь неквалифицированные люди ведают организацией науки на высшем уровне. Они просто неграмотны. Они выходцы из того слоя, который не понимает, что это за штука такая – наука. А наука – это определенный специфически организованный социум, и не лезьте туда грубыми руками. Не делайте разрушительных шагов! Вот к чему мы призываем. Отличие нынешней ситуации от времен холодной войны в том, что тогда государству от науки было нужно нечто вполне определенное, а сейчас им от науки ничего не надо».

11 сентября президент РАН Юрий Осипов был приглашен в Кремль, где во время рабочей встречи с главой государства рассказал, как Академия наук выполняет данные ей поручения. Владимиру Путину было, в частности, сообщено, что в компанию «Транснефть» и надзорные инстанции передано эколого-экономическое обоснование новой трассы нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан». Академик Осипов отчитался также за обследование сейсмоопасных районов Курило-Камчатской гряды, что стало в высшей степени актуальным после разрушительного цунами в Юго-Восточной Азии. Среди прочих тем, затронутых в ходе этой рабочей встречи, упоминается лишь разработка федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры». Обсуждалась ли кадровая ситуация и предстоящие выборы в самой Академии наук, официальные источники не сообщают. Однако то обстоятельство, что глава государства в свой первый после сочинского перерыва рабочий день в Кремле пригласил для беседы президента РАН перед судьбоносным для академии заседанием ее президиума, сомнений на этот счет не оставляет. Что день грядущий РАН готовит?