Версия для печати
Вернуться к списку

ДИРЕКТОР КУРЧАТОВСКОГО ИНСТИТУТА МИХАИЛ КОВАЛЬЧУК - О НАУЧНОЙ СТРАТЕГИИ РОССИИ

В редакцию газеты "Известия" пришел Михаил Ковальчук, директор знаменитого Курчатовского института, ученый секретарь Совета при президенте РФ по науке, технологиям и образованию, член Комиссии при президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России, член Совета генеральных и главных конструкторов, председатель комиссии Общественной палаты по науке и инновациям. Состоялся важный разговор о трудных путях модернизации.

известия: Михаил Валентинович, наша страна взяла курс на модернизацию, на построение инновационной экономики. Несмотря на увеличение бюджета науки, формирование программ и фондов, ее финансирование по-прежнему значительно уступает западному уровню. Как вы оцениваете перспективы российской науки и российского инновационного прорыва?

Михаил Ковальчук: Я бы начал ответ несколько издалека. Пока сохранялся паритет между СССР и США, главным стимулом было поддерживать равновесие, наращивая военные мощности, развивая военно-промышленный комплекс (ВПК). Но распался СССР - и конкуренция исчезла. США почивали на лаврах, в итоге затормозился научно-технический прогресс в мире. СССР - один из главных игроков - ушел, а США продолжали двигаться по тем же рельсам. За десятилетия не было сделано значительных научных открытий и прорывов, шло линейное движение, модификация сделанного, вроде увеличения числа элементов на электронном чипе.

Одновременно шел процесс миграции интеллектуального потенциала из России, началась интеграция, что существенно увеличило присутствие российских ученых, идей и опыта в мире. Сегодня мы оказались, на мой взгляд, в выгодной ситуации. Ясно, что в ближайшие 10-20 лет в мире полностью изменится технологический уклад. Изменится подход как к самой науке, ее организационным принципам, так и к методам создания материалов. Вот пример из рекламы: девушка на плече легко несет вышку ретранслятора длиной 15 метров. Вышка сделана из углеродных наноматериалов, ничего не весит и в 10 раз прочнее стали. В скором будущем самолет будет делаться из композиционных материалов. Кому тогда будут нужны сталь, алюминий и огромные заводы? Нам нужно двигаться вперед, не только и не столько восстанавливая утраченное. Нужно двигаться по принципиально новым прорывным направлениям, а также в тех областях, где мы сильны и конкурентоспособны. Стартовать с "чистого листа" в чем-то гораздо проще.

Михаил Ковальчук верит, что нанотехнологии спасут мир (фото:"Известия")

и: Но кто будет работать в российских центрах, если никак не удается преодолеть "утечку умов"? По некоторым данным, число студентов, отбывающих в западные лаборатории, год от года возрастает.

Ковальчук: Наука теряет популярность во всем мире. За счет чего держится американская наука? Есть точная шутка: американский университет - это место, где русские профессора учат китайских студентов. И в Европе проблема с научными кадрами просто колоссальная. Наука - это тяжелый труд и самоотречение, это долгая учеба и сложная работа, которая не приносит сверхдоходов. Чем дальше идет наука, тем тяжелее обрабатывать потоки информации. Уже давно тяжелой физической работой в Европе занимаются эмигранты. Очередь дошла до сложного интеллектуального труда.

В СССР умные и творческие люди могли реализоваться фактически только в науке, в этой области можно было сохранить творческую свободу. Если говорить об утечке умов, то для России существенную роль сыграла внутренняя миграция. Наука стала кадровым инжектором для многих отраслей. Сколько талантливых людей ушло из науки в другие области, которых раньше не было, - банковское дело, бизнес, политика, сумев подняться на новом поприще.

Что касается отъезда за границу, то это как в известной шутке с оптимистом и пессимистом, которые спорят, наполовину бутылка коньяка пустая или полная. Да, из-за эмиграции ученых мы многое утратили. Но многие из уехавших продолжают поддерживать связь с Россией, хотят сотрудничать. Мы стали частью мирового научного сообщества, русскоговорящей диаспорой. Интеграция - наше важное преимущество. Уже есть программа Минобрнауки, когда зарубежные ученые могут работать и руководить научными группами в России.

и: Россия за 20 лет собственными усилиями сползала с позиций одного из мировых научных центров к унизительному положению глухой провинции. С тех пор как наука в России стала объектом пристального политического внимания, произошли ли изменения?

Ковальчук: Я категорически не согласен с таким утверждением. Назову 4 крупнейших международных проекта, которые реализуются усилиями нескольких стран. И в каждом Россия играет ключевую роль. Это Большой адронныйколлайдер в центре европейских ядерных исследований CERN в Швейцарии. Это строительство термоядерного реактора ITER во Франции, прообраза искусственного Солнца. Это создание Рентгеновского лазера на свободных электронах XFEL в научном центре DESY в Гамбурге. И это ускоритель тяжелых ионов FAIR в Дармштадте, тоже в Германии. Все это уникальные, очень сложные, дорогостоящие проекты, они немыслимы без интеллектуального вклада российских ученых и без российских денег.

ITER - это принципиальное перспективное решение энергетических проблем человечества с помощью реактора (токамака), где происходит управляемый термоядерный синтез. Мы признанные родоначальники этого направления, первый токамак был построен в Курчатовском институте. В основе лазера на свободных электронах XFEL также лежат работы советских физиков. Использование этого лазера сулит революционные прорывы во многих областях науки. Стоимость XFEL - миллиард с лишним евро, у Германии - 50%, у России - 25%, у 12 европейских стран - еще 25%. Представители России - члены научной и административной дирекции, я вхожу в управляющий совет, наши ученые участвуют в работе многих комитетов.

и: Но почему все за кордоном? Почему не развиваем собственную научную базу?

Ковальчук: Глобальные проекты до последнего времени не могли быть реализованы в России. Теперь следующий этап. Международная наука приходит в Россию. Один из примеров - проект принципиально новой термоядерной мегаустановки токамак "Игнитор". Курчатовский институт вместе с "Росатомом" и итальянскими партнерами договорились строить эту мегаустановку в России. США тоже хотят подключиться к проекту. В России разработана и утверждена правительством программа развития мегаустановок в рамках Национального исследовательского центра "Курчатовский институт".

и: Много противоречивых разговоров ходило по поводу объединения на базе Курчатовского института еще четырех крупных институтов.

Ковальчук: Для формирования НИЦ "Курчатовский институт" 2010 год стал очень важным. Сегодня мы единственная научная организация России, которая живет в рамках федерального закона. Утверждена общая научная программа, главное в которой - наука на уникальных, дорогостоящих мегаустановках. Вторая задача - модернизация существующих мегаустановок и вывод из эксплуатации устаревших научных комплексов, чего раньше мы не делали, в отличие от других стран. Следующее - создание принципиально новых национальных мегаустановок мирового класса.

Современная междисциплинарная наука на мегаустановках развивается в национальных лабораториях, каковой и является НИЦ "Курчатовский институт". Значительная часть ядерно-физического комплекса России сосредоточена в четырех институтах, объединенных под эгидой НИЦ. Каждый из институтов - мировой бренд. Сам Курчатовский институт, Институт теоретической и экспериментальной физики, Институт физики высоких энергий в Протвине и Институт ядерной физики в Гатчине. Прописавшись под крышами различных ведомств, эти институты, имея близкую, пересекающуюся тематику, конкурировали между собой, снижая эффективность. В едином центре собрано 10 тысяч специалистов высшей квалификации.

Институты НИЦ дополняют друг друга - нейтронные исследования, ускорители, сверхпроводимость, ядерная медицина. Но каждый институт имеет свое лицо и отвечает за конкретное направление. Нейтронные реакторы есть и в Курчатовском институте, и в ОИЯИ, и в МИФИ, но центр - это Гатчинский институт ПИЯФ. Кстати, пуск полнопоточного реактора ПИК планируется на ближайшее время. Институт физики высоких энергий, располагая одним из крупнейших в мире протонным ускорителем У-70, стал координатором протонных исследований. В ИТЭФ несколько перспективных направлений, но прорывные связаны с ядерной медициной и тяжелыми ионами. У Курчатовского института четыре направления. Исторически мы занимаемся ядерными технологиями, в частности, для создания атомной энергетики нового поколения. Кроме того, наше направление - управляемый термоядерный синтез. Важны фундаментальные и прикладные исследования на единственном в стране специализированном источнике синхротронного излучения. Новый научный тренд - конвергентные нано-, био-, инфо-, когнитивные технологии (НБИК). Мы создаем уникальный НБИК-центр.

и: Ядерный комплекс не сдал позиций. Столько заказов по всему миру в советское время нам не снилось. "Росатом" - крупнейший игрок на мировом рынке. Но все-таки ядерный комплекс при всей его важности - это не вся наука...

Ковальчук: За 10 лет научный ландшафт в России принципиально изменился. Под эгидой правительства действуют государственные университеты - Московский и Санкт-Петербургский, они имеют особый статус. Есть восемь федеральных университетов, 29 национальных исследовательских университетов, отобранных экспертами на конкурсе. Новый научный ландшафт сформирован от Владивостока и Якутска до Калининграда. Важнейшими элементами должны стать национальные лаборатории, и НИЦ "Курчатовский институт" - лишь первая ласточка. Частью ландшафта являются государственные академии наук, в первую очередь РАН, где сосредоточена значительная часть научного потенциала страны. Структура академий была адаптирована к административно-распределительной системе СССР. Но система в корне изменилась, и академическая структура должна быть адаптирована. Такие процессы уже начались. Наиболее это заметно в Сибирском отделении РАН, созданном в 1957 году по территориальному принципу, что позволяет перейти от отраслевых исследований к междисциплинарным, привлекать средства из местных бюджетов и интегрировать науку и образование. Успешно налажена интеграция науки и образования в Академическом университете, возглавляемом академиком Жоресом Алферовым в Санкт-Петербурге, Государственном университете гуманитарных наук, созданном академиком Александром Чубарьяном в Москве.

и: Большей частью вы говорите о достижениях и потенциале физики. Но мировой опыт показывает, что главные открытия сегодня совершаются в биологических науках. Именно в эту область направлены самые большие деньги. А как в России?

Ковальчук: Эпоха чистой физики была триумфальной, но эта эпоха закончилась. Физика проникает в другие области, прежде всего в биологию, где не будет прорыва без физики. Сегодня естественные науки немыслимы без физических методов и без математического аппарата. Междисциплинарный подход - методология современной науки, когда сложение достижений многих дисциплин обеспечивает принципиальный прорыв. Классические физико-математические методы должны соединиться с биологией, "оплодотворить" ее. Сегодня прогресс возможен только через взаимное проникновение - конвергенцию нанотехнологий, биотехнологий, информатики и когнитивных наук - вот откуда аббревиатура НБИК.

По концентрации технологических, приборных, людских ресурсов НБИК-центр уникален, в нем все взаимосвязано - суперкомпьютер, источник синхротронного излучения, нанобиотехнологии, когнитивные науки. Недавно к аббревиатуре мы добавили еще букву С - социогуманитарный блок, привлекаем лингвистов, психологов, социологов.

и: Рапортов о достижениях на ниве инноваций и научного прогресса немало. Но общество не чувствует результатов модернизации и научно-технических прорывов отечественного происхождения. Отсюда скепсис и к нанотехнологиям, и к инновациям, и к "Сколково". Общее мнение таково: Россия навсегда приговорена к сырьевой яме...

Ковальчук: Для построения инновационной экономики нет универсального пути, России нельзя в лоб копировать чужой опыт, но надо отчетливо понимать свои конкурентные преимущества и правильно их использовать. У нас достаточно отраслей, которые можно с полным правом называть инновационными. Разведка, добыча и переработка углеводородов, космическая отрасль, атомная промышленность - все это высокотехнологичные секторы, которые в принципе отсутствуют у большинства развитых стран. Мы можем развивать инновационную экономику своими силами, но по каким-то направлениям, где догонять поздно, будет быстрее и дешевле воспользоваться зарубежными наработками.

Мы 70 лет работали на государство, в жестких рамках, без права на отклонения от генеральной линии. И мы привыкли к тому, что решения за нас принимает государство - у нас до сих пор патерналистская психология. Поэтому нам инновационную экономику невозможно построить без государственного протекционизма. Создание спроса на наукоемкую продукцию - зона ответственности государства. Комиссия по модернизации и технологическому развитию экономики России разработала комплекс мер, связанных с новыми стандартами, так называемое техническое регулирование.

и: Эксперты дружно говорят о надвигающемся энергетическом кризисе, о неизбежном сырьевом коллапсе, о том, что истощаются недра и человечеству, которое поднялось на фетишизации потребления, необходимо искать новую философию. Может ли наука предложить новые пути развития?

Ковальчук: История человечества - это борьба за ресурсы, на этом стоит геополитика. Человек строил заводы, электростанции и гигантские города, создавал техносферу. Окружающий нас мир, природа, или биосфера, существовала миллионы лет как гармоничная саморегулирующаяся система. Развитие созданной человеком техносферы шло под лозунгом "брать от природы все любой ценой". В этом изначально был заложен антагонизм между природой, биосферой, и техносферой. Более того, они были разделены ментально, в нашем сознании. Если до середины ХХ века вмешательство человека в природу не имело катастрофических последствий, то с наступлением эпохи массовой индустриализации, с включением Индии и Китая в техносферу ресурсный коллапс стал близким. Философский вопрос "Что делать?" сегодня можно логически продолжить - "Что делать, чтобы человечество выжило?"

Перед нами два пути. Мы можем продолжать идти дальше, исчерпывая ресурсы, технологически выжимая из природы все возможное. Это тупиковый путь - он будет неизбежно сопровождаться войнами за ресурсы, гонкой вооружений. Когда ресурсы закончатся, человечество должно будет перейти к безресурсному существованию, то есть к сохранению лишь примитивных вещей вроде земледелия, скотоводства, колеса, гончарного круга...

Но есть и другой путь. Великий русский ученый Владимир Вернадский в 1930-е годы развил учение о биосфере, существовавшей до появления человека разумного, и ноосфере, где разумная деятельность человека становится определяющим фактором. Вернадский писал, что "биосфера перерабатывается научной мыслью социального человека в ноосферу". В 1930-е годы даже Вернадский не мог себе представить тектонические масштабы изменений, которые принесет научная мысль. Лицо цивилизации изменилось кардинально, влияние человека на биосферу набрало критическую массу, и сегодня созданная человеком техносфера стала детонатором его же гибели.

Гибель неизбежна? Нет, мы должны построить и добиться гармонии в ноосфере. Три составляющие ноосферы - биосфера, техносфера и общество - будут не конфликтовать, а дополнять друг друга, будут взаимосвязаны, конвергентны. Окружающий нас мир конвергентен по своей сути. Научный прогресс достиг такого уровня, когда стало возможным не просто копировать, а создавать природоподобные системы путем конвергенции наук и технологий - нано-, био-, инфо-, когно- (НБИК). Биотехнологии позволят вводить в конструирование неорганических материалов биологическую часть и получать гибридные материалы. Информационные технологии дадут возможность в гибридный материал или систему "подсадить" интегральную схему, и в итоге получится интеллектуальная система. И на следующем этапе присоединение когнитивных технологий даст возможность, основываясь на изучении функций мозга, механизмах сознания, поведения человека, вводить алгоритмы, которые будут "одушевлять" создаваемый прибор.

Вот пример такой конвергенции. Природа использует и запасает солнечную энергию через процесс фотосинтеза. В солнечной энергетике мы моделируем природный процесс переработки солнечной энергии, но вместо недоступной пока для воспроизведения сложной биоорганической структуры зеленого листа используем модельную полупроводниковую структуру. Почему природе хватает солнечной энергии, падающей на листья дерева? Потому что природа - экономный энергопользователь, она правильно самоорганизована, с очень высокой эффективностью использует каждый квант солнечного света, ей вполне достаточно фотосинтеза. В нашей жизни мы используем колоссальные по энергозатратности машины, требующие строительства все новых ТЭЦ, АЭС. Перед нами стоит задача - создание принципиально новых технологий и систем использования энергии, замена сегодняшнего конечного энергопотребителя системами, воспроизводящими объекты живой природы на основе конвергенции НБИК-технологий. Конечная цель конвергенции - создание гибридной, природоподобной системы с качественно иными механизмами производства и потребления энергии.